— Да, вы действительно все понимаете, мисс Фэрфакс! — воскликнул Мэтт. — Более того, вы ухватили главное!
— Но что же делать? Ведь, наверное, это неправильно? Похоже на предательство?
— Все не так. Не может быть так. Ведь наша любовь осталась там, где наш дом…
— Но почему мы это чувствуем? Наши предки были вполне удовлетворены, оставаясь на одном месте. Они строили дома и обрабатывали землю.
— Не все, — снова вмешалась миссис Кэмпбелл, оторвавшись от чтения. — Иначе Христофор Колумб никогда бы не открыл Америку. Одни остаются дома, другие отправляются в путь. И мне неизвестна историческая книга, в которой говорилось бы, что Колумб рвался домой… Но мне кажется, что те, кто едет впереди нас, остановились. Вероятно, они встретили знакомых.
Коляска медленно подкатилась к месту остановки — Мэтт, занятый беседой, почти не правил, — и миссис Кэмпбелл удивленно воскликнула:
— Глазам своим не верю! Это же Роберт и Шарлотта! Я и не знала, что моя сестра Селси собирается в Уэймут. Интересно, почему она нам ничего не сообщила?
Остановка была сделана у озера, где широкая песчаная полоса позволяла пешеходам, если у них было такое желание, подойти к самой кромке воды. Коляски поставили под раскидистые дубы, а возле них действительно прогуливались кузены Рейчел.
— Тетя Сесилия! Дядя Джеймс! Кузина Рейчел! Мы навели справки в отеле, и нам сказали, что вы направились сюда. Поэтому мы поспешили навстречу вам. Разве это не приятный сюрприз? Очаровательный план, не так ли?
— Мы были у лорда Форчунсуэлла в Эбботсбейле и уговорили маму заехать ненадолго сюда — просто так. В Эбботсбейле было очень скучно, правда, Роб?
— О да, время там тянулось так медленно — казалось, все часы разом остановились. Старина Форчун все время болтал, вода для купания была чуть тепловатой, а все биллиардные кии деформированы. Мы знали, что вы здесь — мама получила письмо от бабушки.
— Разве вы не рады нас видеть? — прощебетала Шарлотта?
— Рады, конечно, — сухо ответил полковник.
А Рейчел, подойдя к Джейн, шепнула ей на ухо:
— Какая неприятность! Теперь у нас не будет ни минуты покоя.
Сестра миссис Кэмпбелл — леди Селси — была очень похожа на мать и внешне, и по манере одеваться. Ее отношение к моде и обществу было прямо противоположно отношению ее сестры. Шарлотта — на четыре года старше Рейчел — была на редкость глупой девицей с маленькими голубыми глазками, копной светлых кудряшек и безыскусными несдержанными манерами; в некоторых кругах их могли бы назвать очаровательными, но чаще за ними скрывалась немалая злоба. Она никогда не заводила подруг, оставляя все свое внимание представителям противоположного пола. Ее брат Роберт, двумя годами моложе, быстро и уверенно становился настоящим самодовольным хлыщом: он ни о чем не думал, кроме одежды, еды и развлечений, и излишества уже сказались на его внешности.
— Будем надеяться, что им станет в Уэймуте скучно и они не останутся здесь надолго, — тихо ответила Джейн.
Она видела, что братья Диксон и Фрэнк Черчилль взирают без особого дружелюбия на Роберта Селси, хотя поприветствовали они его вежливо; его сестра — воплощение смеха, улыбок и болтовни — была встречена с бОльшим дружелюбием. Она знала Фрэнка Черчилля в лицо, но никогда раньше не встречалась с Диксонами, и Джейн видела, что оба молодых человека произвели на Шарлотту сильное впечатление, особенно Мэтт. Она сразу вовлекла его в разговор, начала задавать бесконечные вопросы относительно окрестностей: где можно прогуляться, покататься верхом, увидеть самые живописные места, в каких гостиницах подают еду в середине дня?
Спохватившись, представили молодого человека, который все это время стоял в стороне. Оказалось, что это друг Роберта Селси Том Джиллендер; он, подумала Джейн, даже больше денди, чем Роберт, поскольку на нем были панталоны цвета примулы и очень уж замысловатый галстук. Он обозревал мир сквозь лорнет, который постоянно подносил к глазам с видом невыразимой скуки, и непременно нюхал табак, прежде чем высказать какое-нибудь мнение. Он сообщил, что находится в Уэймуте уже несколько дней, и Джейн действительно припомнила, что как-то раз видела его на эспланаде, бросающего пренебрежительные взгляды на женщин в ярких муслиновых платьях.
— Не сомневаюсь, миссис Кэмпбелл, что вы разделяете мое мнение об Уэймуте и его скучных окрестностях, здесь все идет медленно — ужасно отвратительно медленно. Жаль, что я не подумал, как и вы, захватить с собой газету или журнал, чтобы убить время, — заявил он, когда миссис Кэмпбелл, с неохотой оторвавшись от чтения, присоединилась к остальным.
— Ты идешь сегодня на бал в зал приемов, Рейчел? — спросила Шарлотта, на секунду прервав болтовню с Мэттом, и, после того как Рейчел с сомнением взглянула на Джейн, с деланным ужасом воскликнула: — Ну пойдем, пожалуйста! Только не говори, что у тебя другие планы. Балы в Уэймуте — единственное, ради чего можно посетить эти места. Знаешь, дорогая кузина, ты становишься «синим чулком», и мы с Робертом хотим тебе напомнить, что в этом мире есть и другие интересные вещи, кроме пера и бумаги. Разве я не права, дорогая тетя Сеси?
Миссис Кэмпбелл, которая, как утверждают, однажды в сердцах заявившая, что племянница напоминает ей жужжащего комара, уже отвернулась и разговаривала с Мэттом и Сэмом, но полковник, манеры которого в компании всегда были безупречными, ответил Шарлотте:
— Насколько я понял, мисс, вы собираетесь на бал, причем во всем своем блеске? — Его тон был добродушным и слегка шутливым — к нему он всегда прибегал, когда приходилось общаться с глупыми молодыми девицами.
— Конечно, дядя Джеймс! А Роберт и мистер Джиллендер будут меня сопровождать; так что я надеюсь, что мы будем иметь удовольствие видеть тебя там, Рейчел, и… — ее глаза скользнули по Джейн, — и других джентльменов, конечно, тоже. — Самый чарующий призывный взгляд она устремила на Диксонов. — На балу джентльменов не может быть слишком много, правда, Рейчел? — Она победно улыбнулась Фрэнку Черчиллю и добавила: — Кажется, я еще не имела удовольствия познакомиться с этим джентльменом; хотя я вас раньше видела и уверена, что вы тоже не откажетесь потанцевать.
— Как же, дорогая, — воскликнул полковник, — это же Фрэнк Черчилль, наш лондонский сосед!
Фрэнк с готовностью вступил в разговор:
— Я думаю в точности так же, как и вы, мисс. Танцы для меня одно из главных удовольствий, и если будет музыка, я готов танцевать без устали до утра. Мне кажется, я мог бы танцевать целую неделю. Те, кто придумал котильон, полонез, джигу и стратспей, по моему мнению, больше достойны восхищения, чем изобретатели пороха, арки и колеса.
— Фрэнк, мальчик мой, ты сегодня на удивление фриволен! — воскликнул полковник и покачал головой, хотя и вполне добродушно.
Шарлотта захлопала в ладоши и воскликнула:
— Это замечательно! Теперь я вижу, что вы обязательно будете на балу, мистер Черчилль, и я гарантирую, что не уступлю вам пальму первенства в танцах.
Теперь вежливость обязывала Фрэнка пригласить мисс Селси на два любых танца по ее выбору, а мистер Джиллендер, лениво приблизившись к Джейн, попросил о чести оставить за ним два первых танца.
— Конечно, я не останусь там больше часа или двух, но раз уж я приехал в этот город, то обязан показаться в местном обществе. Вы со мной согласны, мэм? Общественный долг… и все такое.
— Не сомневаюсь, что население Уэймута будет вам за это вечно признательно, — сухо заметила миссис Кэмпбелл.
— Благодарю вас, сэр, — ответила Джейн, которой не понравился мистер Джиллендер. — Однако маловероятно, что мы будем на балу. — Об этом ей подала сигнал Рейчел, очень решительно помотав головой.
Но тут вмешался полковник Кэмпбелл:
— Ну же, Рейчел, не надо разочаровывать кузенов. Может быть, хватит с нас этого монастырского существования? Да и бабушка определенно хочет, чтобы ты пошла. И Джейн не будет возражать, не правда ли, Джейн?
— Все зависит от Рейчел, — спокойно проговорила Джейн. — Мне все равно. — Строго говоря, это было неправдой, потому что она очень любила музыку, а значит, и танцы. Но она вовсе не собиралась навязывать свое мнение Рейчел, для которой вечер мог превратиться в сплошное наказание.
— Ну разве у вас нет сердца, юные дамы? Вы же не можете лишить меня удовольствия танцевать с вами по очереди? Весь вечер! Ну и с мисс Селси, конечно, — добавил полковник с улыбкой. — А Сэм, хоть он, к сожалению, и не может танцевать, получит огромное удовольствие, наблюдая за вами.
На это Рейчел, слегка заикаясь, сказала:
— Н-ну ладно, если п-папа хочет, мы п-пойдем. Спасибо, Мэтт. Я буду очень рада танцевать с тобой.
Миссис Кэмпбелл заявила, что, раз так, всем надо возвращаться домой, иначе у девочек не будет времени отдохнуть перед вечерними развлечениями; и все снова расселись по коляскам. Роберт и Шарлотта, которая призывно улыбалась Мэтту Диксону до последнего момента, уехали первыми. Их сопровождал мистер Джиллендер верхом. Фрэнк Черчилль повез Джейн и миссис Кэмпбелл, а Мэтт — Рейчел и миссис Консетт.
Джейн до этого не приходилось много разговаривать с Фрэнком. Она часто испытывала к нему жалость, хотя ни за что не смогла бы объяснить причину этого чувства. Он был очень красивым юношей, — рост, осанка, манеры — все было исключительным. Красивое лицо было энергичным, и природная живость несколько сглаживала природную основательность и здравомыслие. Юноша был хорошо воспитан, обладал естественными манерами и был всегда готов поддержать любую беседу. Все это, безусловно, говорило в его пользу. Поэтому Джейн нередко спрашивала себя, почему ее не оставляет чувство, что, несмотря на внушительные преимущества, он все-таки вызывает жалость?
Не потому ли, что он всегда оказывался на краю, чуть в стороне от их компании, страстно желая, чтобы его пригласили в нее, но понимая, что пока для него там нет места. Он был похож, думала Джейн, на красивую дружелюбную собаку, всегда виляющую хвостом, заискивающую, готовую продемонстрировать самое лучшее поведение. Наверное, он научился быть таким, потому что его опекунша была непредсказуемой мегерой.