Она вскочила на ноги и, наступив на юбку, сделала реверанс.
– Доброе утро, госпожа Джейн, – сказал Генрих, втягивая в себя резкий, опьяняющий запах сада. – Как приятно находиться на улице и наслаждаться прекрасной погодой. Сомневаюсь, что она продержится долго.
– Сейчас не по сезону тепло, сэр, – согласилась Джейн.
– Вы сами занимаетесь прополкой? – спросил он.
– Да, сэр. Я сама сделала эту грядку. На ней растут травы, которые нужны моей матери для настоек.
– Она очень аккуратная. Ваша мать, должно быть, делает лекарства так же хорошо, как готовит еду. – Он присел на корточки и стал рассматривать растения, отщипывая по листочку то тут, то там. – Майоран хорош при головной боли. Я сам придумал смешивать его с шалфеем и лавандой, – тихо проговорил король. – А ромашка полезна для желудка. И пиретрум тоже незаменим.
Пока Генрих проходился рукой по грядке, Джейн удивлялась широте его познаний.
Через некоторое время он поднялся и сказал ей:
– Я всегда интересовался медициной. Мне нравится самому изготавливать лекарства. Мои врачи не всегда это одобряют, но не смеют мне перечить!
Джейн показала ему другие гряды с травами, а потом уголком глаза заметила, что за ними следят. Это была королева, она стояла у окна в доме. Лица Анны было не разглядеть, потому что в стекла било солнце, но Джейн забеспокоилась: что подумает госпожа о ее беседе один на один с королем? Они не делали ничего предосудительного, но Анна всегда подозревала худшее, если видела, что Генрих оказывает знаки внимания другим дамам. Господу известно, у нее были на это причины!
Джейн спас звонок к обеду. Король предложил ей руку, и они вместе вошли в дом; слуги спешно обступили своего повелителя. За столом он много говорил о саде и целебных травах, которые увидел, так что Анна начала постепенно успокаиваться.
В тот вечер после вкуснейшего ужина король и королева остались за высоким столом играть в карты с хозяевами дома. Джейн и Дороти принесли пяльцы и сели у камина вышивать под разговор с леди Уорчестер и леди Зуш. Игра завершилась, и король подошел к ним. Он наклонился над стулом Джейн и сказал:
– Какая красивая вышивка. Мне нравится, как вы изобразили единорога. Для чего это?
Джейн подняла взгляд. Она увидела, что королева следит за ними.
– Это наволочка на подушку, сэр, – сказала Джейн и улыбнулась. – Вообще-то, это был секрет. Я делаю ее для вас, сэр. У меня есть еще одна, со львом, вот.
Он улыбнулся ей:
– Милая задумка и прекрасный подарок. – Король склонился к ее уху. – Опустив на нее голову ночью, я буду думать о вас, милая Джейн.
О нет! Он не должен считать ее легкой добычей только потому, что она невзрачная и ни один мужчина не хочет ее.
– Сэр, вы можете думать и о моей матери тоже, потому что вот эту, со львом, сделала она.
Король выпрямился и сказал немного чопорно:
– Я поблагодарю ее.
Джейн вздохнула с облегчением, когда король отправился спать. Это была последняя возможность поговорить с родными о ее будущем, потому что король уезжал завтра утром. Они снова увидят Генриха, когда он остановится у Эдварда и Нан в Элветаме. Это еще одна большая честь: родители и братья Джейн так и раздувались от гордости, ведь теперь все увидят, если раньше не замечали, что семейство Сеймур занимает высокое положение, и так будет впредь. Однако визит планировался непродолжительный, и возможность для серьезного разговора там вряд ли представится.
Отец и мать уже собирались идти на покой, но Джейн задержала их:
– Прошу вас, сядьте. Я должна вам кое-что сказать. Завтра двор уедет, а я останусь здесь. Мне все это надоело.
Родители посмотрели на нее так, будто она лишилась рассудка.
– Нет, – сказал отец, – оставлять должность, за которую было немало заплачено и которую многие желали бы получить, – это величайшая глупость. Это обидит королеву и лишит нас милости короля, обрести которую мы все так стремились, особенно в последние три дня.
– Ты дура! – рявкнул Эдвард. – Как тебе такое могло в голову прийти! Это скажется на мне и на Томасе.
– У нее помутился рассудок, – фыркнула Нан.
– Джейн, чего ради ты хочешь жить в деревне, когда можешь быть при дворе? – спросил Томас, будто не верил собственным ушам.
– Даже не помышляй об этом! – отрезала мать.
– Джейн, почему тебе все надоело при дворе? – мягко спросил Гарри. – Это из-за сэра Фрэнсиса Брайана?
Джейн благодарно повернулась к нему, он оказался самым добрым и понимающим из ее братьев. Она едва не заплакала и сказала:
– Отчасти. Но жизнь там такая поверхностная, там столько зависти и злобы, и я все время должна идти на сделку со своими принципами. Эти перемены, которые происходят, – она понизила голос, – я не могу согласиться с ними. Я служу женщине, которая притворяется королевой. Называть ее так – это противно всему, во что я верю.
– Довольно! – прорычал отец. – Это измена, и я не допущу, чтобы подобные речи велись под крышей моего дома, особенно когда наверху спит сам король. Если бы кто-нибудь услышал твои слова, тебя бы повесили! Держи свои угрызения совести при себе.
Джейн пришла в отчаяние.
– Есть кое-что еще, – прошептала она. – Король интересуется мной. Я не…
– Король интересуется тобой?! – Лицо Эдварда просветлело.
Глаза отца засверкали, а Томас воскликнул:
– Боже мой, Джейн, ты умница! Это же прекраснейшая новость.
– Что?! Прекрасно, что он хочет соблазнить меня?
– Именно! Но ты ему, разумеется, не позволишь.
– Конечно не позволю! – У Джейн вскипела кровь. – За кого вы меня принимаете?
– Где твои мозги, сестрица?! – вскричал Эдвард. – Наш соверен соблазнял Анну Болейн, и теперь она королева. Даже и до женитьбы он готов был сделать ради нее все. Подумай об этом.
– Эдвард, ты говоришь глупости! – отрезала Джейн. – В свое время король соблазнил многих юных леди, и все, кроме одной, были сброшены со счетов.
– И эта одна сказала ему «нет», – встряла Нан.
– Я скажу ему «нет», если до этого дойдет, – заявила Джейн, – но то, что он может сделать меня королевой, – это уж слишком буйная игра воображения.
Сэр Джон ударил кулаком по столу.
– Ш-ш-ш, – шикнула мать. – Вы всех перебудите!
– Джейн, послушай меня, – сказал отец, – наша семья долгое время боролась за привилегии. Мало-помалу мы получили должность здесь, заняли положение. Твоим братьям нелегко дались места в личных покоях короля. И теперь перед нами открывается блестящая возможность преуспеть в этом мире, а помочь нам в этом способна ты. Пока король проявляет к тебе интерес – я не предполагаю, что он сделает тебя королевой, и не намекаю, что ты должна подвергать риску свою девственность, – мы все сможем достичь процветания и приобрести влияние. Ты понимаешь меня?
Джейн неохотно кивнула. Ей не нравилась идея, что ее используют, но разве не так обычно поступали отцы? Они извлекали выгоду из своих детей. Шансы на то, что король захочет сделать ее, невзрачную Джейн Сеймур, своей королевой, были так же ничтожно малы, как вероятность того, что она выйдет замуж за папу! А пока он ухаживает за ней – если это на самом деле происходило, – она может принести пользу своей семье и другим людям.
Тем не менее Эдвард взялся за дело и, понизив голос, напористо заговорил. Джейн всегда знала, что ее старший брат весьма амбициозен.
– Анна Болейн получила корону, потому что прежняя королева не смогла родить королю сына. Теперь она сама потерпела крах в том же отношении. Подумай об этом. Когда ты отправишься завтра в путь вместе со всем двором, Джейн, а ты это сделаешь, и мы не потерпим никаких возражений, то станешь поощрять ухаживания короля, но сохраняя дистанцию. У тебя есть на это право.
– Ага, – поддакнул Томас, – его милость хорошо знает правила придворной любви; он часто играет в эту игру. Относись к нему как к своему слуге и оставайся мучительно недостижимой. Он не ценит того, что достается с легкостью.
– А превыше всего блюди свою девственность, – присоединилась к ним мать. – Он будет только восторгаться этим. Скажи ему, что бережешь себя для того момента, когда появится достойный супруг. И посмотри, поймет ли он намек.
Джейн обозлилась на них:
– Ушам своим не верю! Вы все чересчур увлеклись. Легкий флирт, а вы уже взгромоздили корону мне на голову. Он, вероятно, позабудет обо всем этом, потому что я уже дала ему отпор.
– Это хорошее начало, – с улыбкой произнес Эдвард.
Глава 15
1535 год
Почему – задавалась вопросом Джейн – она чувствует себя так неуютно, так беспокоится и волнуется из-за внимания короля? И до этого визита в Вулфхолл она видела его и говорила с ним много раз. Вероятно, все оттого, что теперь внимание Генриха было особенным. И дело не в смысле сказанного, а скорее в его взгляде, когда он это говорил, – взгляде, который выдавал несомненный интерес.
«Это ничего не значит, – твердо сказала себе Джейн, уезжая наутро вместе с двором. – Всего лишь мимолетное увлечение, рожденное моментом». Он играл с ней, чтобы понять, желает ли она принять его ухаживания, и она ясно показала, что нет. Может быть, он обижен. С тех пор король с ней не разговаривал и даже не показывал признаков того, что знает о ее присутствии среди толпы придворных. Однако королева Анна была с ней холодна.
Как же тяжело покидать Вулфхолл! Джейн страстно желала остаться, но это было невозможно, раз вся семья против. Даже у матери, которой следовало бы понять, почему ее дочь жаждет быть дома, вскружилась голова от нелепого предположения, будто Джейн может надеть корону. Никто не спросил ее, хочет ли она на самом деле привлекать внимание короля. Они просто приняли это как данность и заключили, что втайне она стремится завоевать его любовь. О Небеса, она даже не будет знать, с чего начать, если ей представится такая возможность!
Джейн настолько погрузилась в мысли о реакции родных, что ей трудно было сфокусироваться на собственных чувствах к королю. Он, безусловно, был привлекателен, и в подавляющем присутствии Генриха Джейн чувствовала, как легко можно поддаться его чарам. Изысканность в обхождении и невероятная снисходительность, это умение расположить к себе и легкость в общении – вот что влекло к нему.