Близость с ним чревата опасными последствиями. Джейн знала, на какие жестокости способен Генрих. Он уже устранил с пути одну жену и постоянно изменял той, что ее заместила. Страдали обе. Как легко было обмануться его величавостью и магнетизмом и какой это было бы глупостью! Кроме того, король женат, а значит, вне игры. Если заглянуть вдаль, едва ли он захочет пройти через все сложности нового развода. Ничего, кроме потери репутации, он ей предложить не мог. Это стало последним доводом, чтобы принять решение. Чего бы ни хотели и что бы ни говорили ее родные, она не станет поощрять авансы короля.
Наступил октябрь. Сельская округа расцветилась золотом и багрянцем. Двор приехал в Винчестер. Король с королевой находились в прекрасном настроении и каждый день ездили охотиться с соколами. Одетая в тончайший розовый дамаст, Джейн присутствовала в главном соборе Винчестера на рукоположении в сан трех священников. Королева Анна глядела триумфаторшей, и неудивительно, ведь все трое были реформаторами, возвышению которых она способствовала. Если все пойдет так, как она запланировала, Церковью Англии станут управлять люди, подобные этим. Джейн это понимала. И такая перспектива ее не радовала.
После церемонии состоялся прием в главном зале замка. Джейн была зачарована видом Круглого стола короля Артура, который был изображен довольно высоко на стене – написан яркими красками, с именами знаменитых рыцарей, четкими буквами выведенными по кругу. Сам Артур восседал на троне в верхней части картины.
– Это восхитительно, не правда ли, госпожа Джейн? – произнес рядом с ней чей-то голос.
Она обернулась и увидела улыбающегося короля.
– Да, ваша милость, – согласилась Джейн, радуясь, что он не обижен на нее за сцену в Вулфхолле, и молясь, чтобы это новое обращение к ней оказалось простым проявлением приветливости.
– Там наверху – мой отец, – сказал ей Генрих. – Он велел изобразить себя в образе принца Артура, когда картину подновляли. Мы, Тюдоры, наследники Артура, вы знаете. Мой брат родился здесь, в Винчестере. И его назвали в честь Артура. Когда я был мальчиком, то представлял себя одним из рыцарей за Круглым столом.
– Ваша милость читали «Le Morte d’Arthur» сэра Томаса Мэлори? Я любила в детстве это произведение.
Улыбка Генриха стала шире.
– Это была одна из моих любимых книг. У нас в королевской библиотеке есть ее оригинал. Я покажу вам, если хотите.
– Вы очень добры, сэр. – Джейн заметила, что люди смотрят на них, и оглянулась, чтобы проверить, наблюдает ли за ними королева.
К счастью, Анна была увлечена разговором со своими епископами, как она любила называть их. Король проводил Джейн к столу, где были выставлены вино и сласти. Девушка обратила внимание, что он слегка прихрамывал.
– Вы должны попробовать это, – сказал Генрих, собственноручно накладывая ей на тарелку золотистого печенья. – Это очень вкусно. – Он с легким поклоном передал Джейн угощение.
– Благодарю вас, ваша милость, – сказала она.
– В этом платье и с таким нежным цветом лица вы совершенная английская роза, – тихо проговорил он.
Последовала пауза, один удар сердца.
– Сэр, вы мне льстите! – Джейн почувствовала, что краснеет.
– Для меня вы чисты и прекрасны. – Говоря это, король наклонился к ней.
– Сэр, всем известно, что королева превосходит красотой всех женщин. Я не осмеливаюсь равняться с ней.
Улыбка исчезла с лица Генриха.
– Джейн, вы понятия не имеете о том, что делает женщину привлекательной для мужчин. Дело не только в красоте лица и фигуры. Если у нее чистое сердце, оно сияет. Если она скромна и добродетельна и вдобавок добра, это написано у нее на лице. Но если она строптива, сварлива и зла, милой она никому не покажется, не может она быть красавицей.
Джейн поразила его прямота, ей было непонятно, что отвечать. К тому же братец Эдвард следил за ними с плохо скрываемым интересом.
Спас ее сам король. Он резко втянул ноздрями воздух и сказал:
– Простите меня, Джейн, мне нужно сесть. Старая рана на ноге что-то разболелась. Налейте себе немного вина. – Монарх поклонился и, оставив ее, медленно пошел к своему трону на высоком помосте.
Джейн сделала реверанс в спину короля, радуясь, что тот не стал затягивать беседу. Вдруг люди подумают, что он выделяет ее. Она знала, как быстро разносятся по двору слухи.
Однако Томас все заметил.
– Отличная работа, сестрица, – пробормотал он, проходя мимо.
Джейн сердито глянула на него.
В тот вечер был устроен пир в честь епископов, а после него дамы Анны и несколько джентльменов из свиты короля собрались в покоях королевы. Джейн села играть в карты с Марджери, Томасом и прекрасным молодым рыцарем с каштановыми волосами по имени Фрэнсис Уэстон, любимцем короля и королевы. У окна сидел и играл на вёрджинеле какой-то мужчина. Джейн видела его несколько раз, он приходил из покоев короля исполнять музыку для Анны. Был он черноволос, как цыган, и всегда очень хорошо одет для простого музыканта. Джейн находила этого человека манерным, он как будто силился подражать тем, кто превосходит его рангом, но проявлял превосходные способности к музыке. Этого отрицать было нельзя.
Ожидая, пока Уэстон сделает ход, Джейн заметила, что глаза музыканта прикованы к королеве; казалось, он очарован ею. От Анны, очевидно, это тоже не укрылось, и она, похоже, не особенно радовалась такому вниманию, потому что вскоре отпустила музыканта.
– Смитон совсем заигрался, – заметил Уэстон. – Он думает, что влюблен в королеву. Разумеется, все мы любим ее, но она никогда не опустится до того, чтобы одарить вниманием какого-то выскочку.
– Он невыносимый гордец, – фыркнул Томас, – и ненавидит Норриса.
– Почему? – спросила Джейн.
– Норрис любит королеву, и всегда любил, – сказал ей Уэстон. Конечно, это не было секретом. – Он собирается жениться на Мадж Шелтон, но сердце его отдано другой.
– Вы полагаете, король знает о чувствах сэра Генри к королеве? – поинтересовалась Джейн.
Она видела, что Генрих с теплотой и привязанностью относится к Норрису, которого многие любили и уважали.
– Сомневаюсь! Но, – Уэстон понизил голос, – любит ли королева Норриса?
– Нет. – Джейн была уверена. – Ей нравится флиртовать с джентльменами, но дальше кокетства она не заходит. Если она кого и любит, так это своего брата. – (Лорд Рочфорд был частым гостем в покоях королевы и сейчас шутил с ней.) – Они очень близки.
– Но короля она любит больше, – сказал Уэстон.
– Конечно, – согласилась Джейн. – Ваш ход, кажется.
На следующий день двор отправился на охоту, однако она была прервана появлением группы всадников во главе с мастером Кромвелем. Джейн следила, как он слезает с седла и становится на колени перед королем. Пока Кромвель говорил, лицо Генриха мрачнело, а у Анны, которая стояла рядом в дорожной накидке из зеленого бархата, был потрясенный вид.
Сэр Фрэнсис Брайан подошел к группе ожидавших распоряжений фрейлин королевы.
– Император разбил турок. Они больше не угрожают восточным границам Империи. Это означает, что он свободен и может пойти войной на Англию.
Дамы, раскрыв рты, переглянулись. Джейн затрепетала от страха и спросила:
– Вы думаете, дело дойдет до войны?
– Мы должны молиться, чтобы этого не произошло, – ответил Брайан. – Всей мощи Англии не хватит, чтобы противостоять силам императора.
Король и королева сделали храбрые лица. Королевский поезд петлял по дорогам Гемпшира, супруги веселились и старались показать всем, что счастливы вместе.
В Портсмуте король с особой гордостью проводил смотр своим кораблям и проверял их готовность вступить в сражение на море.
Джейн стояла на палубе «Мэри Роуз» и следила, как он отдает распоряжения об усилении корпуса. Это был прекрасный корабль, хорошо вооруженный пушками и украшенный разноцветными вымпелами, которые хлопали на ветру. Король был в своей стихии. Пока Анна разговаривала с герцогом Ричмондом, который являлся лордом главным адмиралом, Генрих подошел к дамам и пригласил их пойти вместе с ним осматривать корабль.
– Госпожа Джейн, мы пойдем впереди, – сказал он и взял ее за руку.
Джейн испугалась; она чувствовала, как все буравили ее взглядами, пока король вел группу по палубе и они поднимались на бак. Взбираться по узким лестницам в длинных юбках было мучением. Джейн пыталась вызвать в себе энтузиазм и восхищаться тем, на что король с таким восхищением указывал; она смущалась, что он так выделил ее среди других дам. Ну, теперь языки замелют.
Джейн стояла на носу корабля и смотрела на гавань и на море вдали, как вдруг рядом с ней оказался король. Он облокотился на фальшборт и сказал:
– Я люблю море, оно у меня в крови.
– У вашей милости прекрасный флот, – отозвалась Джейн. Если она займет его разговором о кораблях, он, вероятно, не переключится на более опасные для нее темы.
– Я строил его много лет, – продолжил король. – Мы островной народ, и наша мощь – в морских силах. Такого флота Англия еще никогда не имела. – Он повернулся к ней. В его глазах безошибочно читался голод плоти. – Джейн, знайте, я буду вашим слугой. Можем мы с вами поговорить по душам наедине, чтобы я не исхитрялся затевать с вами беседы, когда все глаза прикованы ко мне?
Что она должна была ответить? Он застал ее врасплох. Мысли замелькали в голове.
– Сэр, – робко проговорила Джейн, – простите меня, но нам не стоит встречаться наедине.
– Тогда погуляйте со мной в саду Портчестера сегодня вечером. Приведите с собой какую-нибудь фрейлину и попросите ее держаться на приличном расстоянии от нас. Скажите ей, что мы обсуждаем ваш брак и замужество вашей сестры.
Как она могла отказать? Он ведь король.
– Да, сэр, – согласилась Джейн.
– В девять часов, – сказал он ей и повернулся к остальным. – Пора уходить, леди.
Она понимала, что собирается броситься в омут. Джейн нервничала, но была настроена решительно. Если король оказывает ей милость, она примет ее как возможность добиться облегчения участи истинной королевы и принцессы. Но чего бы он ни попросил у нее, Джейн не скомпрометирует свою честь.