– Не шевелись и вытяни руки перед собой, – приказал Джейсон Борн, выходя из темноты.
– Вот дерьмо! Кто ты такой?
– Некто, кому наплевать на то, будешь ты жить или нет, – спокойно ответил незваный гость, появившись перед шофером.
– У тебя пистолет! Я вижу его!
– У тебя тоже. Только твой в кобуре, а мой – в руке и нацелен прямо тебе в голову.
– Собака! Куда, черт бы ее побрал, подевалась собака?
– Выведена из строя.
– Что-о?
– Он показался мне хорошим псом. Из него можно было сделать все, что захотел бы получить дрессировщик. Так что не стоит винить животное, вини человека, который его натаскивал.
– О чем это ты?
– Главная моя мысль в том, что я скорее убью человека, чем животное; теперь я говорю яснее?
– Вовсе нет! Я знаю только, что этот человек совсем не хочет, чтобы его убивали.
– Так давай потолкуем!
– Слов можно много сказать, а жизнь одна, мистер.
– Опусти правую руку и вытащи свой пистолет – одними пальцами, мистер. – Охранник сделал так, как ему велели: большим и указательным пальцами достал оружие. – Брось-ка его мне, будь добр. – Тот подчинился. Борн поймал пистолет.
– Что, черт подери, все это значит? – с мольбой в голосе закричал охранник.
– Мне нужна информация. Меня послали сюда, чтобы я добыл ее.
– Я скажу тебе все, что знаю, только отпусти меня. Я больше не хочу иметь ничего общего с этим местом! Я так и знал, что однажды это случится, и говорил Барби Джо, можешь спросить ее! Я сказал ей, что однажды придут люди и станут задавать вопросы. Но не таким образом, не так, как ты! Не с пистолетами, нацеленными нам в голову.
– Полагаю, Барби Джо – это твоя жена.
– Типа того.
– Тогда давай-ка начнем с того, почему «люди» придут и станут задавать вопросы. Мое начальство желает знать. Не беспокойся, ты не будешь замешан, никто в тебе не заинтересован. Ты – всего лишь охранник.
– И только, мистер! – перебил его перепуганный человек.
– Итак, почему ты сказал Барби Джо эти слова? Что, мол, однажды придут люди и станут задавать вопросы?
– Черт, я не уверен... Только здесь столько всего странного, знаете?
– Нет, не знаю. Например, что?
– Ну, например, этот увешанный побрякушками крикун генерал. Он ведь большая шишка, верно? К его услугам пентагоновские машины, шоферы, даже вертолеты, как только они ему понадобятся, верно? Он – владелец этого места, верно?
– Ну и?
– А этот толстый сержант – какой-то вшивый сержант – крутит им так, словно он не прошел хорошую школу в туалетах, вы понимаете, что я имею в виду? А его сисястая жена? Она ведь спит с этим слоном и плюет на то, что все об этом знают. Это ведь странно – чертовски странно, понимаете меня?
– Пока я вижу только семейную грязь, но не уверен, что это кого-либо касается. Почему люди придут сюда и станут задавать вопросы?
– А почему вы пришли сюда, приятель? Думали, что сегодня вечером состоится собрание, не так ли?
– Собрание?
– Все на шикарных лимузинах с шоферами – крупные шишки, верно? Но вы выбрали не ту ночь. Выпустили собак, а их никогда не выпускают, если должно состояться собрание.
Борн сделал паузу и заговорил, когда приблизился к водителю.
– Теперь мы поговорим в машине, – властно промолвил он. – Я пригнусь, а ты будешь делать то, что я прикажу.
– Вы обещали меня отпустить!
– Отпущу. И тебя, и второго охранника. Те ворота на сигнализации?
– Когда выпускают собак – нет. Если эти бестии увидят что-нибудь на дороге, они возбудятся, начнут прыгать и выключат сигнализацию.
– Где панель сигнализации?
– Их две. Одна – во флигеле у сержанта, вторая – в холле, в доме. Если ворота закрыты, ее всегда можно включить.
– Давай, поехали.
– Куда поедем?
– Я хочу увидеть каждую собаку на этой территории.
Ровно через двадцать одну минуту, когда остальные сторожевые псы были усыплены и перенесены в свои будки, Борн открыл ворота и выпустил обоих охранников. Он дал каждому по триста долларов.
– Это в возмещение тех убытков, которые вы понесли, – сказал он.
– Эй, а как же моя машина? – спросил второй охранник. – Она не так уж хороша, но я на ней езжу. Вилли и я приехали сюда на ней.
– Ключи есть?
– Да, у меня в кармане. Она припаркована в тыльной стороне дома, рядом с вольерами для собак.
– Получишь ее завтра.
– А почему не сейчас?
– Когда будешь выезжать, наделаешь слишком много шума, а мое начальство может прибыть с минуты на минуту. Лучше им тебя не видеть. Можешь мне поверить.
– Вот дерьмо! Что я тебе говорил, Джим Боб? То же самое, что и Барби Джо. Дикие дела творятся в этом месте, парень!
– В трехстах баксах нет ничего дикого, Вилли. Пошли, остановим какую-нибудь машину. Еще не поздно, и на шоссе нас кто-нибудь подберет... Эй, мистер, а кто позаботится о собаках, когда они очнутся? Их надо будет прогулять и покормить перед утренней сменой – ведь любого незнакомца, который попытается подойти к ним, они на куски разорвут.
– Как насчет старшего сержанта? Он может с ними справиться?
– Они его не слишком любят, – сказал охранник по имени Вилли, – но слушаются. Но с генеральшей они ведут себя лучше, скоты рогатые.
– А сам генерал? – спросил Борн.
– Он готов обмочиться, едва их завидит, – ответил Джим Боб.
– Благодарю за информацию. Теперь идите и немного спуститесь по шоссе, прежде чем начнете голосовать. Мое начальство подъедет с другой стороны.
– Знаете, – сказал второй охранник, взглянув при свете луны на Джейсона, – это самая сумасшедшая ночь, какая у меня когда-либо была или будет. Вы пробрались сюда, одетый как какой-нибудь чертов террорист, но говорите и действуете как настоящий строевой офицер. Вы постоянно упоминаете свое «начальство», усыпили наших щенков и заплатили нам по триста баксов. Я ничего не понимаю!
– А тебе и не нужно. Но если бы я был террористом, вы, наверное, сейчас были бы мертвы, не так ли?
– Он прав, Джим Боб. Давай, топаем отсюда.
– Что же, черт подери, нам говорить?
– Говорите любому, кто бы вас ни спросил, правду. Опишите, что случилось сегодня ночью. Кроме того, можете добавить, что код – «Кобра».
– Боже мой! – взвизгнул Вилли, и оба охранника заторопились к шоссе.
Борн запер ворота и направился к патрульной машине, точно зная: что бы ни случилось в последующие несколько часов, придаток «Медузы» будет обеспокоен еще больше. Лихорадочно станут задавать вопросы – вопросы, на которые не будет ответов. Никаких ответов. Сплошная загадка.
Он сел в машину, нажал на сцепление, выжал газ и двинулся к флигелю, расположенному в конце покрытой гравием дороги, отходящей от безукоризненно чистого кругового подъезда к дому.
Борн стоял у окна, всматриваясь внутрь флигеля. Огромный, тучный старший сержант сидел в глубоком кожаном кресле, положив ноги на пуфик, и смотрел телевизор. Судя по звукам, проникавшим из-за окна, – особенно по торопливо-надрывному и быстрому голосу комментатора, помощник генерала был увлечен бейсбольным матчем. Джейсон осмотрел комнату. Она была обычна для загородного домика: обилие красного и коричневого цветов, начиная с темной мебели и кончая шторами в широкую клетку – удобное и типично мужское жилье в сельской местности. Никакого оружия не видно: ни традиционного старинного ружья над камином, ни выделенного генералом пистолета 45-го калибра – его не было ни на сержанте, ни на столике рядом с креслом. Помощник ничуть не беспокоился о своей безопасности, да и к чему? Поместье генерала Нормана Суэйна было надежно защищено: ограда, ворота, охранники и натасканные псы, рыскающие по всей территории. Борн смотрел на физиономию главного сержанта, на его тяжелую челюсть. Какие тайны скрыты в этой огромной голове? Он обязательно выяснит это. Дельта-один из «Медузы» выяснил бы это, даже если ему пришлось бы расколоть сержанту череп. Джейсон отпрянул от окна и, обойдя флигель, подошел к двери. Костяшками пальцев левой руки он дважды постучал, сжимая в правой автоматический пистолет, предоставленный в его распоряжение Александром Конклином – Князем тайных операций; по номеру этого оружия невозможно было выяснить, откуда оно взялось.
– Открыто, Рейчел! – прокричал хриплый голос. Борн нажал на ручку замка и толкнул дверь: медленно отворяясь, она стукнулась о стену. Он вошел внутрь.
– Господи! – проревел старший сержант, убирая ноги с пуфика. Извиваясь всем массивным телом, он пытался подняться с кресла. – Ты! Ты – проклятый призрак! Ты ведь мертв!
– Давай сначала, – предложил Дельта из «Медузы». – Ты ведь Фланнаган, не так ли? Насколько мне помнится.
– Ты мертв! – опять закричал помощник генерала, при этом его глаза от страха готовы были выкатиться из орбит. – Ты получил свое в Гонконге! Тебя убили в Гонконге... четыре – нет, пять лет назад!
– Надо же, следишь...
– Мы знаем... Я знаю!
– Выходит, у тебя есть связи в нужных местах.
– Ты – Борн!
– Можешь считать, что я снова родился.
– Я не верю в это!
– Поверь, Фланнаган! А теперь потолкуем об этих «мы». О «Женщине-Змее», если быть точным.
– Ты тот человек, которого Суэйн назвал Коброй!
– Кобра – это змея.
– Не понимаю.
– Жаль.
– Ты ведь – один из нас!
– Был. Но меня оттеснили в сторону. И я, как змея, опять прополз куда надо.
Сержант в бешенстве посмотрел на дверь, потом на окна и спросил:
– Как ты сюда попал? Где охранники и собаки? Боже!! Куда они подевались?
– Собаки мирно спят у себя в будках, поэтому я дал охранникам сегодня на ночь отгул.
– Ты дал?.. Собаки были спущены с цепи!
– Теперь уже нет. Их убедили немного отдохнуть.
– А охранники, эти чертовы охранники?!
– А их убедили уйти отсюда. А то, что они думают о сегодняшних событиях, это уж и вовсе вызовет замешательство.
– Что ты сделал – что ты делаешь?