— Пятьдесят тысяч?.. — Человек, назвавшийся Гамма, неподвижно уставился на Борна.
Небо над Пекином было подернуто серой дымкой, плотность которой менялась по мере того как ветер с северных степей доносил сюда массы желто-коричневой пыли, из-за чего солнце принимало временами темно-коричневый оттенок. Аэропорт был громадным, по типу международных сооружений подобного класса, но по сравнению со своими западными собратьями ему явно не хватало изящества.
Борн и де Анжу с минимальными затруднениями миновали таможню, чему в значительной мере способствовало их знание китайского языка. Офицеры на пропускном пункте были вежливы и предупредительны, менее обращая внимание на весьма скромный багаж двух путешественников, но более удивляясь их лингвистическим способностям, что до сих пор считалось большой редкостью для иностранцев. Когда все формальности были закончены, а доллары были обменены на юани, Борн наконец мог снять очки, купленные еще в Вашингтоне у Кактуса, чтобы чувствовать себя посвободней.
— Меня смущает только одно, — рассуждал вслух де Анжу, когда они стояли около табло с расписанием прибытия самолетов, — почему билеты для наемника резервировались на коммерческие рейсы? Ведь у тех, кто ему платит, имеются в распоряжении и правительственные, и даже военные самолеты.
— Эти самолеты нельзя использовать, не предоставляя соответствующих объяснений, — ответил Борн. — И кто бы это ни был, они всегда должны соблюдать определенную дистанцию по отношению к твоему ученику. Он должен прибыть сюда как турист или как бизнесмен, а уже после этого начнется установление контактов, по крайней мере, я рассчитываю на это.
— Безумие! Скажи мне, Дельта, а что ты думаешь по поводу обратного пути, если наша охота закончится вполне удачно?
— У меня есть деньги. Их достаточно, чтобы они помогли проложить нам обратный путь.
— Уж не на крыльях ли Пегаса ты собираешься переправлять нашего пленника?
— Нет, скорее всего на крыльях Пан-Америкен. Мы вдвоем будем сопровождать нашего больного приятеля. Я думаю, что и ты, по ходу дела, тоже сможешь придумать какие-то дополнительные детали.
— А теперь становись у окна и дожидайся следующего самолета, а я отправлюсь за сувенирами. Ведь не можем же мы оставаться здесь так долго и не обследовать местные магазинчики. Я скоро вернусь.
Джейсон действительно вернулся очень скоро и показал Французу кивком головы, чтобы тот переместился в угол, подальше от дверей. Там он вынул из внутреннего кармана длинный и узкий предмет, который, при ближайшем рассмотрении оказался футляром, оформленным достаточно безвкусно и даже кричаще. Подобные вещи часто попадались во многих магазинах, торгующих сувенирами, в разных частях света. Когда верхняя крышка была снята, то перед взором де Анжу предстал тонкий и длинный нож для разрезания бумаги, на ручке которого были нанесены китайские иероглифы. Отсвечивая полированной бронзой, он лежал на подкладке из грубого серого войлока.
— Возьми это, — сказал коротко Борн, — и положи за пояс.
— А как у него с центром тяжести? — спросил бывший рейнджер, когда нож исчез под складками его одежды.
— Не так уж и плохо. Где-то в середине ручки, и вес вполне приличный из-за материала. Удар должен быть достаточно сильный.
— Да, теперь я вспомнил, — произнес удивленный де Анжу. — У нас всегда было первое правило: никогда не бросать нож. Но однажды, в вечерних сумерках ты заметил, как этот непалец за десять шагов без шума убрал разведчика, метнув в него нож, снятый с карабина. На следующее утро ты велел ему научить всех нас этому искусству.
— А как ты сейчас владеешь им?
— Думаю, что неплохо. Ведь я был старше вас, и поэтому из всех средств защиты выбирал те, которые требовали минимума усилий. Я очень долго практиковался в этих упражнениях, да ты и сам это неоднократно видел.
Джейсон вновь посмотрел на Француза. — Это очень странно, но я ничего не помню.
— Я нечаянно вспомнил об этом вслух... Извини меня, Дельта.
— Забудь. Я уже научился верить многому из того, что мне кажется непонятным.
Рейс, назначенный на 11:30, задержался на два часа. Когда пассажиры опоздавшего самолета прошли через таможню, то образовавшаяся суета в зале облегчила условия наблюдения.
— Вот этот может быть тем, кого мы поджидаем! — почти закричал де Анжу, указывая на фигуру, показавшуюся в дверях на выходе из таможни.
— Тот, который прихрамывает, опираясь на трость? — уточнил Борн.
— Его поношенная одежда не скрывает широкие плечи, а его седые волосы кажутся чересчур «новыми», и, кроме того, темные очки слишком широки и слишком закрывают лицо. Он, как и мы, производит впечатление очень усталого человека.
— Потому что, отдых — это оружие, а он пренебрег этим правилом?
— Да, похоже, что это он, — сделал последнее заключение Француз.
— По всей видимости, он направляется в отель, — предположил Борн. — Оставайся пока здесь, а я буду следить за ним, стараясь держаться на расстоянии. Во всяком случае, я что-нибудь придумаю и постараюсь все время оставаться сзади него.
Проследив человека до отеля, Борн занял очередь к дежурному администратору с таким расчетом, чтобы объект наблюдения находился впереди на несколько человек. Когда тот, получив номер, направился к лифтам, впереди Борна еще оставалось восемь человек. Только через шесть минут он оказался у прилавка, где на мандаринском наречии стал объяснять дежурной свои затруднения.
— "Ни ненг банг-здзу во ма?" — начал он свою просьбу о помощи. — Это путешествие для меня было совершенно неожиданным, и я не успел заранее заказать номер. Мне нужно остановиться хотя бы на одну ночь.
— Вы делаете нам честь, разговаривая на нашем языке, и вы говорите очень хорошо, — вежливо заметила женщина.
— Я надеюсь, что буду знать его еще лучше, если мое путешествие будет удачным. Я прилетел сюда в научную командировку.
— Так значит, у вас нет заказа на номер?
— Нет. Я уже объяснял вам, что все произошло в последнюю минуту, если вы понимаете, что я имею в виду, и ни о каком заказе уже не могло быть и речи, просто не было времени.
— Поскольку вы знаете оба языка, я отвечу вам на китайском, так как он более точно отразит всю обстановку с номерами. Все, буквально все занято. Но я постараюсь что-нибудь отыскать. Конечно, это будет не самый лучший номер.
— Мне и не нужно что-то особенное, — застенчиво заметил Джейсон. — Но со мной прилетел еще приятель, которого я могу взять как квартиранта. Мы готовы к тому, что в номере будет только одна кровать.
— Вот, здесь вас можно поселить. Это угловая комната на одного человека, второй этаж. И, я думаю, она не введет вас в лишние расходы.
— Мы возьмем ее, — согласился Борн. — Между прочим, несколько минут назад я здесь видел человека, который показался мне знакомым. Возможно, что это один из моих прежних профессоров во времена, когда я еще учился в Англии. Седой джентльмен, с тростью... Мне кажется, что я его знаю, и мне хотелось бы встретиться с ним.
— Да, я помню того, о ком вы говорите. — Женщина отодвинула несколько карточек, и выдернула нужную. — Вот. Его зовут Джозеф Уорлсворд, и ему был предоставлен номер 325. Но вы скорее всего ошибаетесь, так как он записан как консультант по нефтедобыче из Великобритании.
— Вы правы, это не он, — разочарованно ответил Борн, в замешательстве покачивая головой.
— Мы можем взять его! Прямо сейчас! — Борн ухватил Француза за руку и потащил в сторону от опустевшего зала ожидания.
— Прямо сейчас? И ты думаешь, что все можно сделать так просто? Так быстро? Невероятно!
— Напротив, — продолжал Борн, увлекая де Анжу к стеклянным дверям отеля. — Это очень сложная операция. У твоего человека сейчас масса забот: он не должен нигде показываться лишний раз, ему нужно позвонить по телефону, но телефоны в отеле подключены через коммутатор, а наемник не хочет иметь лишних свидетелей, и поэтому должен оставаться в комнате, ожидая, когда позвонят ему и передадут необходимые инструкции. Кроме того, он должен изменить свой облик и свою одежду, чтобы не появляться в своем прежнем облике. Даю тебе слово, Эхо, что твой человек — очень сложная штучка. Он работает над своими комбинациями, как будто собирается сразиться в шахматы с русским гроссмейстером.
— Это что, ученые рассуждения или предвидения Джейсона Борна?
— Борна, — коротко произнес Дэвид Вебб, его взгляд стал жестким, а голос ледяным. — И сейчас больше, чем когда-либо.
Холл перед 325 номером был пуст. Из-за соседней двери доносились звуки восточных мелодий. Видимо, там было включено радио.
— Сейчас я подойду к двери, — тихо командовал Борн, — а ты оставайся сзади меня и держи нож наготове. Я хочу, чтобы ты понял кое-что, и у нас не произошло никакой ошибки. Не применяй нож, пока не будешь уверен, что иного выхода нет. Если же ты решишься на это, то целься в ноги.
— Ты слишком много требуешь от человека моего возраста, — почти со смехом произнес Француз.
— Надеюсь, что нам не придется звонить. Эти двери сделаны из листов фанеры, между которыми ничего, кроме воздуха нет, а наш человек сейчас занят обдумыванием стратегии и никак не ожидает этого внезапного визита. Ты готов?
— Я готов, — сказал Француз, отставляя в сторону свой маленький чемоданчик и доставая из-за пояса бронзовый нож. Он положил его на ладонь, стараясь пальцами руки отыскать центр тяжести.
Борн сбросил легкую сумку, тихо подошел к дверям 325 номера и взглянул на де Анжу. Эхо кивнул, и Джейсон врезался в дверь, ударяя левой ногой чуть ниже замка. Дверь распахнулась, как будто была вывернута взрывом. Борн влетел внутрь, быстро перекатываясь по полу, его глаза обшаривали все углы комнаты.
— Остановись! — по-французски закричал де Анжу.
Во внутренней двери комнаты показалась фигура человека с седой головой. Джейсон мгновенно вскочил на ноги, схватив противника за волосы, начал выкручивать его голову то влево, то вправо, загоняя его назад, в дверной проем. Неожиданно Француз вскрикнул, когда лезвие ножа, просвистев в воздухе, с глухим стуком врезалось в стену. На мгновенье установилась тишина, и только вибрация бронзовой ручки издавала странный затухающий звук.