У ног этого паренька валялся его эспантон, оружие вроде протазана, служившее строевым отличием младших офицеров. Эспантоны считались старомодными, однако Джеку это своеобразное полукопье всегда нравилось, ибо позволяло удерживать противника на большем расстоянии, чем шпага или сабля. Кроме того, эспантон как нельзя лучше годился для предстоявшего ему дела.
Стиснув древко, Джек помчался к беспорядочной ораве, размахивая эспантоном над головой и крича:
— Ко мне!
Он увидел капрала.
— Хватай конец! — приказал ему Абсолют, и когда тот, не задавая вопросов, ухватился за тупой конец древка, Джек перехватил его у самого наконечника.
Удерживаемый их руками горизонтально шест превратился в нечто вроде изгороди. Натолкнувшись на нее, шестеро солдат неожиданно для себя оказались стоящими в шеренге. Правда, поначалу они чуть не смели это хрупкое препятствие, но устояли. Спустя миг за ними уже выстраивалась вторая шеренга.
— Скусить патроны! — проревел Джек, и по меньшей мере половина солдат выполнили приказ.
Между тем образовавшийся строй сам по себе сделался центром сбора: все отбившиеся от подразделений стали подтягиваться к нему.
— Запал!
Строй расширился и выровнялся. Удерживать его древком более не требовалось, и Джек, встав впереди, упер эспантон в землю. Сейчас он представлял собой прекрасную мишень, однако думал не об этом, а о том, что, если он проявит спокойствие и уверенность, это передастся солдатам. Хотелось верить, что ему удастся не перепутать порядок приказов: он ведь уже много лет не командовал пехотой.
— Закрыть полки! — выкрикнул он. — Ружья — к ноге! Заряжай! Достать шомпола! Пыжи забить! Извлечь шомпола! Замки — к бою! Взвести курки! Целься! Держи прицел, ребята! Держи!
Джек заставил их продержаться долгое мгновение, способствовавшее превращению оравы вооруженных людей в товарищей по оружию и солдат регулярной армии, и лишь потом скомандовал:
— Огонь!
Наверное, то был не самый дружный и меткий залп в истории британской армии. Но главное заключалось не в этом, а в появлении на участке сплоченного подразделения, тут же ставшего центром общего притяжения. Унтера дюжинами сгоняли туда солдат и ставили в строй. Кутерьма прекратилась: люди ожидали приказов, стоя в шеренгах.
— Прекрасно, ребята! Эй, капрал!
— Что прикажете, сэр?
— Повторить залп. Командуй!
— Есть, сэр!
Пока унтер-офицер выкрикивал команды, Джек, подавшись вперед, попытался рассмотреть поле боя. Неожиданный порыв ветра снес дымовую завесу в сторону, и видимость улучшилась.
Как ни странно, первым, что увидел Джек, оказалась летящая цапля. Похоже, производимый внизу людьми шум ничуть ее не смущал: неуклюже взмахивая крыльями и выгибая шею, она с хриплыми криками направлялась к реке, чтобы там заняться охотой на рыбешку.
А опустив глаза, Джек разглядел Бенедикта Арнольда. Генерал, со шпагой в одной руке и пистолетом в другой, находился ярдах в семидесяти перед ним. Рядом стоял стрелок в одежде из оленьей кожи.
Может быть, именно вид этой птицы и спокойствие ее полета прояснили сознание Джека до такой степени, что он совершенно отчетливо — как если бы стоял рядом — понял, куда указал американский генерал, похлопав по плечу стоявшего с ним рядом стрелка стволом пистолета.
На Саймона Фрейзера.
У Джека едва не подкосились ноги. Он оцепенел, а голос почти не повиновался ему, словно слова приходилось извлекать откуда-то издалека. Между тем стрелок в оленьей коже легко и уверенно поднял ружье...
— Генерал! — закричал Джек, но шум был слишком силен, а расстояние между ними слишком велико.
В тот самый момент, когда Фрейзер, дернувшись, начал валиться с седла, Джек уже был рядом, чтобы поддержать его. Серый мерин, испугавшись, встал на дыбы и помчался к вражеским линиям.
Когда Джек бережно приподнял голову командира, тот открыл глаза.
— В меня попали. Ранило, Джек?
— Боюсь, что да, сэр.
— Это пустяки, я уверен, — сказал Фрейзер и попытался подняться, но тут же потерял сознание.
Джек опустил его на землю, ужасаясь потоку крови, растекающейся по белому жилету и уже начавшей заливать брюки. Генерал получил пулю в живот — худшее ранение из возможных.
— Эй, лейтенант! — крикнул Джек тому самому юноше, который держал для него поводья Храбреца.
Тот вздрогнул, словно ранило именно его.
— Помогите мне усадить генерала на лошадь! Его нужно отвезти к лекарям! Живее!
Не без труда — ибо Фрейзер был крупным человеком — им удалось уложить генерала поперек седла. К счастью, он оставался без сознания и мучений не испытывал. Младший лейтенант по настоянию Джека сел позади тела.
Джек вынул из седельных кобур оба своих пистолета и похлопал коня по холке. Как всегда, Храбрец мгновенно отреагировал на эту команду и помчался галопом.
Увы, ранение Фрейзера сломило дух даже тех, кто был готов сплотиться. Солдаты начали разбегаться, и Джек понял, что надежды остановить их у него нет. Попытайся он сделать это силой, они, скорее всего, просто его убьют.
Всего на миг у капитана возникло искушение подбежать к вражеским рядам, отыскать Арнольда и убить его, как он убил Фрейзера, ибо отданный им приказ — застрелить генерала противника — являлся вопиющим нарушением всех правил войны. Джек, единственный из воинов в красных мундирах, даже сделал шаг вперед — и тут сквозь дым увидел двух бойцов в синем, с торжествующими криками бегущих ему навстречу, нацелив багинеты.
Пуля, выпущенная Джеком, угодила первому из бегущих в плечо, развернув его в сторону. Другой, задержавшись всего на миг, глянул на упавшего товарища, пронзительно вскрикнул и навел ствол на Джека. Но эта задержка определила для него исход дела. Джек, бегло прицелившись, всадил ему пулю между глаз.
На сей раз он устремился к зарослям сразу за распадавшейся британской линией, ибо деревья могли укрыть его от огня американских стрелков. По правую руку от него солдаты в красных мундирах удирали вниз по склону от колонистов.
Абсолют держался в стороне от тропы, забитой отступавшими, которые находились под плотным, непрерывным обстрелом.
Он нырнул в подлесок и помчался, лавируя между кленами и березами, перепрыгивая через валявшихся на земле людей в красных и темно-синих мундирах. Соотечественники, еще живые, взывали к нему с земли, но Джек, невзирая ни на мольбы, ни на проклятия, не останавливался. Помочь им он все равно ничем не мог, а остановиться означало остаться в этом лесу вместе с ними. Навеки. В лучшем случае — застреленным насмерть, а в худшем — пронзенным штыком и брошенным истекать кровью.
Американцами овладела жажда убийства, и пленных они, похоже, не брали. Это повальное бегство и самого Джека едва не ввергло в панику: единственная надежда находилась впереди.
Деревья поредели, лес закончился. Потом показался луг, а в паре сотен ярдов за ним — редут Балкарраса. Перед укреплением на пологом склоне был насыпан небольшой земляной вал.
Стремительно одолев открытое пространство, — мятежники с опушки уже открыли по нему огонь, — Джек перескочил вал и метнулся к стоявшему за ним частоколу. Ворота находились по другую сторону укрепления, но Джек понимал, что они будут забиты отчаявшимися беглецами, и последовал примеру рослого гренадерского сержанта, подбежавшего к укреплению чуть раньше его. Подпрыгнув, он ухватился за заостренные колья, подтянулся и перемахнул через ограждение, едва не сшибив при этом с парапета на землю двоих охранявших стену солдат.
Порядок, царивший внутри, представлял собой разительный контраст хаосу, разлившемуся снаружи. Легкие пехотинцы и солдаты сформированного для атаки корпуса стояли у стен, ведя непрерывный огонь из мушкетов. Выстрелив, солдат отдавал оружие заряжающему и получал в руки заряженное. На центральной площадке форта выстроились подразделения, готовые к отправке туда, где в них возникнет надобность. А на лестнице, ведущей на стену, с улыбкой на бледном лице стоял Александр Линдси, граф Балкаррас.
— Ну и ну, Джек! Никогда бы не подумал, что ты так резв на ноги! — Неожиданно его улыбка исчезла. — Постой, приятель! Но если ты улепетываешь на своих двоих, то где же моя чертова лошадь?
— Храбрец везет генерала Фрейзера к хирургам, Сэнди. Причем так же быстро, как он возил меня.
Граф положил руку на плечо Джека.
— Что с генералом? Надеюсь, ничего страшного?
— Боюсь, что страшнее некуда.
Джек вкратце изложил события, не умолчав и о роли Арнольда. Граф побагровел от гнева: краску на его лице Джек увидел едва ли не впервые.
— Бог даст, я встречусь с ним на этом поле и посчитаюсь за Саймона Фрейзера.
— Думаю, такая возможность появится у тебя достаточно скоро, — промолвил Джек, заряжая пистолеты. — Если не ошибаюсь, он направляется сюда.
Джек кивнул в сторону стены, шум за которой успел заметно усилиться даже за время их короткого разговора.
Оба они взбежали вверх по лестнице и посмотрели через парапет. Защитный вал, располагавшийся перед стеной, был затянут мушкетным дымом и окружен орущими янки. На их глазах кучка красных мундиров, прорвав синие ряды, устремилась под защиту укрепления.
— Арнольд наверняка с ними, возглавляет наступление, — указал Джек. — Он, конечно, далеко не джентльмен, но отважен до безумия, как обитатель Бедлама. Он не побоится атаковать твой форт, тем паче что сил у него много и солдат можно не беречь.
Балкаррас огляделся по сторонам.
— Если только он не подтянет пушки — а на это непохоже, слишком уж в большой спешке все у него делается, — я готов поставить гинею против куропатки, что здесь мы обломаем ему зубы. И тем самым выиграем для генерала Бургойна время, чтобы он мог организовать дополнительную линию обороны. Он поскакал в тыл, чтобы этим заняться. — Балкаррас вздохнул. — Все не так страшно, но только до тех пор, пока Брейман удерживает свой редут, там, справа.
Он махнул рукой, и Джек проследил за его жестом.
— Это, конечно, слабое звено в нашей защите. Я предупреждал их раньше. Те блокгаузы рядом с ним — их легко захватить и обойти его с фланга.