В конце концов, это был фильм Джека, а не Полански, и никто не сомневался – в конце концов он получит свой первый «Оскар» – один из множества, которые сулили «Китайскому кварталу». Эванс во исполнение обещания рекламировать картину что есть сил уговорил «Тайм» поместить фотографию Джека на обложку (август 1974 года) с подписью «Звезда с убийственной улыбкой». Джек пришел в восторг, он радовался, пока репортер из «Тайм» не спросил во время самого обычного интервью – их Джек мог давать даже с закрытыми глазами – правда ли, что Этель Мэй на самом деле его бабушка, а настоящего отца зовут Дон Фурчилло-Роуз, а не Джон Николсон?
Джек чуть не упал. Опять?! В первую очередь он желал знать, где репортер это услышал. Но «Тайм» не раскрывал своих источников. Впрочем, Джек подозревал – источник тот же самый, что и у Крейна и Фрайера. Он-то думал, ну или надеялся: ему больше никогда не придется сталкиваться с «разоблачителями». Один раз Джек заткнул пальцем плотину и сумел перекрыть течь; и вот теперь предстояло повторить.
Впоследствии Джек сказал Богдановичу: «Я благодарен судьбе, мне не пришлось самому с этим разбираться. Найдите сегодня женщину, способную хранить секрет так, как Этель Мэй, найдите такую степень надежности. Вы знали их… сплошь – ирландские воительницы. Вот почему сейчас я не могу стать настоящим либералом и почему я абсолютно против абортов. Я бы вообще не появился на свет, если бы Джун сделала аборт… ей было всего шестнадцать. Я всё узнал, и многое прояснилось. В любом случае бабушка растила меня одна… теперь я знаю, что мне нашептывала интуиция – ну, насколько это возможно для ребенка с одиннадцати до четырнадцати лет».
Джек пришел в ужас, что, если его семейные тайны рано или поздно разойдутся по всем СМИ, имена Этель Мэй, Джун и даже Джона Николсона будут вываляны в грязи, а он сам до конца жизни не избавится от клейма «ублюдка». Его близкие умерли, и Джек хотел, чтобы они покоились в мире. Никого больше эта история не касалась.
Он решил позвонить в «Тайм» и разыграть лучший козырь. Включив свое фирменное обаяние, Джек попросил не распространять материалы о его семье, мол, сам хочет об этом написать. Невероятно, но журнал согласился. Джек утверждал: никакой срочной потребности в разоблачениях нет. Взамен он пообещал дать им любую другую информацию, какая могла понадобиться для статьи. Она вышла в августе без всяких упоминаний о фамильных тайнах Джека.
Он вновь заткнул пальцем дыру.
В начале 1975 года объявили номинации на «Оскар». «Китайский квартал» выдвигали на одиннадцать наград, в том числе за лучшую мужскую роль (Джек). Другим фаворитом и главным его соперником считался «Крестный отец-2», тоже имевший одиннадцать номинаций.
Никто не сомневался – Джек победит. Он уже получил престижную награду Нью-Йоркского кружка кинокритиков как лучший актер, аналогичную награду Национального общества кинокритиков (за «Китайский квартал» и «Последний наряд»), приз Британской академии кино и телевидения, а также «Золотой глобус».
Церемония проходила дождливым вечером 8 апреля 1975 года, опять-таки в павильоне Дороти Чандлер. На сей раз ведущими выступала так называемая «Крысиная стая» – Фрэнк Синатра, Сэмми Дэвис-младший, Ширли Маклейн и Боб Хоуп, из уважения к его «оскароносному» прошлому. Джек пришел на церемонию в смокинге, солнечных очках, берете (чтобы скрыть быстро растущую плешь), в сопровождении великолепной Анжелики Хьюстон.
Его шансы еще возросли, поскольку соперники на сей раз были исключительно слабые – пожалуй, никогда еще Джек не оказывался в столь выгодном положении с тех пор, как впервые боролся за «Оскар» («Беспечный ездок»). Арт Карни, популярный телевизионный актер, прославился в роли Эда Нортона в «рабочей» комедии Джеки Глизона «Медовый месяц» и получил за нее пять «Эмми», но никогда не блистал в художественном кино. Вот теперь его номинировали за роль в фильме Пола Мазурски «Гарри и Тонто»[43]. Альберт Финни, британский актер, был номинирован за «Убийство в восточном экспрессе» Синди Ламета. Дастин Хоффман, совершенно неуместный в роли мятежного комика Ленни Брюса в фильме Боба Фосса «Ленни», также получил номинацию, как и Аль Пачино («Крестный отец-2» Фрэнсиса Копполы). Этот фильм, по мнению всех, был обязан своим успехом Роберту Де Ниро, его номинировали за лучшую роль второго плана. Основные ставки (пять из шести) делались на Джека, ведь он заслуживал награды не только за «Китайский квартал», но и за проделанную работу в целом – он втащил нешуточно упиравшийся Голливуд в эпоху семидесятых годов.
У публики отвисли челюсти, когда «Оскар» за лучшую роль достался… Арту Карни за небольшую роль в малоинтересном фильме, годном разве что для развлечения пенсионеров. Видимо, «Оскар» в данном случае символизировал признание многих лет, проведенных преимущественно на эстраде и в телевизионных сериалах. Несомненно, во второй раз никакая номинация ему уже не светила бы. У остальных оставалось гораздо больше шансов.
Несмотря на энергичную рекламную кампанию, «Китайский квартал» проиграл «Крестному отцу-2» в номинации «Лучший фильм»; Эллен Берстин – актриса, которую любили все, – получила приз за роль в фильме Мартина Скорсезе «Элис здесь больше не живет», обойдя Фэй Данауэй, которую не любил никто. Из главных лиц «Китайского квартала» единственным награжденным оказался – внезапно – Боб Таун, за лучший оригинальный сценарий. Полански проиграл Копполе в номинации «Лучший режиссер».
«Оскар» за лучший документальный фильм года достался Берту Шнайдеру за неоднозначную антивоенную картину «Сердца и умы», ставшую его лебединой песней. Многие в зале пришли в ярость от такого решения. Шнайдер еще подлил масла в огонь, когда прочитал поздравительную телеграмму от вьетконгской делегации с парижских мирных переговоров со словами: «С дружественным приветом всем американцам…» Когда он закончил под жидкие аплодисменты и ушел со сцены, появился Фрэнк Синатра – в гневе, с таким видом, словно он хотел убить Берта Шнайдера. Он заявил ведущим – они не правы, и был, к собственному удивлению, освистан. За кулисами начались яростные споры. Маклейн грозила пальцем Сэмми Дэвису-младшему, Джон Уэйн в гневе сжимал кулаки. Шум стоял ужасный.
В разгар ссоры Шнайдер улизнул. Он уже простился с Голливудом. Со статуэткой в руках Берт сел на заднее сиденье лимузина и велел шоферу ехать домой.
Джек с изумлением наблюдал эту сцену. Он не был горячим поклонником «Сердец и умов», но радовался, что картина получила «Оскар». Он жалел лишь об одном: не успел сказать Берту, как он им гордится. Джек не стал давать никаких публичных комментариев относительно «Сердец» и награды Шнайдера.
Когда наконец Джек вернулся домой с Анжеликой – рано поутру, показавшись с невозмутимым лицом на всех вечеринках, – он обнаружил в щели забора конверт. Это был счет. Внутренняя налоговая служба требовала задним числом сто двадцать три тысячи долларов – такова, по ее словам, задолженность Джека.
Через месяц «Пассажир» дебютировал в американских кинотеатрах и через неделю канул в небытие. При первоначальном показе он принес каких-то жалких шестьсот двадцать тысяч и получил множество отрицательных отзывов за отсутствие связного сюжета. Эндрю Саррис прозвал режиссера «Антониозануди»[44]. После завершения первого круга проката, из-за проблем, связанных с правами на пленку, показ так и не возобновили[45].
Глава 10
Чтобы преуспеть – стать Брандо или Бобом Диланом – недостаточно просто проштамповать карточку учета, лечь вздремнуть, а наутро прочитать рецензии и забрать деньги. Работа поглощает полностью… хочешь ты того или нет, она не отпускает.
В 1962 году Кен Кизи опубликовал свой сенсационный роман «Пролетая над гнездом кукушки». Чтобы свести концы с концами, он, тогда еще начинающий писатель, подрабатывал ночным дежурным в психиатрической клинике Менло-парк (Калифорния). Там он подружился кое с кем из пациентов и стал свидетелем событий, которые произвели на него серьезное впечатление и которых ему не суждено было забыть. Воспоминания о работе в лечебнице стали основой для полуавтобиографического романа «Пролетая над гнездом кукушки». Действие происходит в психиатрической клинике в Салеме, штат Орегон. В книге изображена жизнь пациентов, в том числе Рэндла Патрика Макмерфи, чей бунт против старшей сестры Рэтчед символизирует борьбу против упорядоченной, поставленной под жесткий контроль цивилизации. Роман, его инсценировка и экранизация задают один и тот же вопрос: пациенты клиники – это сумасшедшие, живущие среди нормальных, или они на самом деле единственные адекватные люди в безумном мире?
Кирк Дуглас, бывший «золотой мальчик» с квадратной челюстью, достиг вершин в 1960 году, сыграв главную роль в фильме Стэнли Кубрика «Спартак» – яркой истории бунтаря, восставшего против несправедливого социального устройства. После этого карьера Дугласа пошла на спад. Он больше ни разу не добился такой популярности. Не удовлетворенный предлагаемыми ролями, Кирк начал искать нечто оригинальное и как можно более далекое от зрелищных действ с мечами, плащами и сандалиями. Прочитав корректуру «Пролетая над гнездом кукушки», он решил: сюжет и особенно характер Макмерфи – именно то, что нужно для нового взлета. Кирк заплатил Кизи сорок семь тысяч долларов за права на роман, а потом, не сумев найти спонсоров для экранизации, захотел превратить книгу в пьесу и поставить ее на Бродвее. Есть старая поговорка «Кинозвезды появляются на Бродвее по пути наверх и по пути вниз»[46].
Дуглас был бродвейским актером, когда его «открыл» продюсер Хэл Уоллис и привез в Голливуд. Теперь Кирк решил вернуться на Бродвей с инсценировкой романа Кизи. Он знал: в случае успеха продюсеры вновь выстроятся в очередь к нему. Дуглас заключил договор с успешным театральным продюсером Дейлом Вассерманом. Премьера состоялась 13 ноября 1963 года, но сценическая жизнь пьесы оказалась недолгой. Через девять дней в Далласе был убит президент Кеннеди. Несмотря на упрямые попытки Кирка, никто не хотел смотреть пьесу про сумасшедших, и в январе 1964 года она сошла со сцены.