Еще живой!
«Приехал один господин, дал деньгу, да девку забрал… Хотите, на Ямской поищите. Только долго она там не задержится… Такие не живут долго…»
«…вам угрожает опасность… не заходи в дом, где танцуют призраки…»
И в этот момент Даше стало по-настоящему стремно и страшно — живот вжался, пытаясь прирасти к спине, а спина — к ближайшей стене.
Танцы ряженых мертвецов мало отличались от любого клубного празднования Хэллоуина. Но Елену убили не на театральных подмостках, не бутафорским кинжалом… ее разрезали на части!
…разрежут через пару минут. Прямо здесь и сейчас!
«…не заходи в дом, где танцуют призраки».
Поздно! Она уже зашла.
Помедлив, Елена вылезла из гроба, отерла слезы тыльной стороной ладони, оправила длинный расшитый серебром саван, взяла фонарь, подняла его и неуверенно огляделась, гадая: что делать дальше?
Присвечивая себе путь фонарем, она спустилась с лестницы. Фонарь отбрасывал вокруг лишь небольшое пятно света — Тьма вокруг казалась огромной, бесконечной, неумолимой. Елена остановилась и снова осмотрелась. Она больше не испытывала страха — скорее недоумение, она не чуяла опасности…
Но Даша Чуб слышала, как затаившиеся людские существа шевелятся во Тьме. Тьма словно отбросила их всех обратно, в первичный хаос, из которого родилось зло и добро.
«Тьма прячется не только на улице… вы встретитесь с Ней…»
Держа в руках фонарь, Елена сделала пару шагов, как вдруг черная мужская фигура тенью бросилась к девушке и отпрянула, вновь слившись с Тьмой. Елена вскрикнула — бело-серебряный саван стал красным. Мужчина успел ударить ее ножом в живот. Кукольно-большие глаза Елены наполнились болью, обидой, непониманием; придерживая рану, хромая, она сделала шаг обратно, к лестнице… Тень снова бросилась к ней и вонзила нож теперь уже в спину. Девушка закричала от боли, рухнула на пол… фонарь откатился.
Мужчина снова исчез в темноте, явно намереваясь и дальше играть с несчастной, как кот с обреченной мышью.
Все произошло так умопомрачительно быстро, что Даша, не жаловавшаяся на отсутствие скорострельной реакции, не успела предотвратить ни первый, ни даже второй удар. Однако она точно не собиралась становиться безмолвной свидетельницей третьего.
С огромным трудом Елена встала на ноги, подобрала фонарь — бедняжка не понимала, что нужно бросить его и исчезнуть во Тьме, не понимала: Тьма хоть на миг может стать ее спасением!
И Даша Чуб бросилась к девушке.
Елена заорала.
— Молчи, — цыкнула Чуб. — А ты не смей трогать ее! — грозно закричала она в непроглядную Тьму.
Тьма ответила смехом — сладострастным, довольным.
Невидимым жалом нож вонзился Даше сзади в плечо и отполз во тьму, как змея после удара. Против воли Чуб взвыла от боли.
Она не могла бросить раненую, но могла спрятать ее — выхватив из ослабевших рук Елены фонарь, она шепнула девчонке:
— Беги, беги скорей к выходу…
И разбив единственный источник света об пол, бросилась в спасительную Тьму, побежала, стараясь запетлять, запутать следы.
Она слышала, как Тень во тьме побежала за ней, забыв о затравленной, загнанной малышке, — новая мышка отвлекла ее.
«Если на Хэллоуин в полночь два человека обходят комнату кругом, — вспомнилась ирландская легенда, рассказанная им Пепитой, — и в темноте идут навстречу друг другу, они никогда не встретятся и один из них пропадет».
Даша остановилась, сердце в страхе стучало где-то под мышкой, так громко, что казалось преследователь идет на его шум. Она стояла, придерживая вероломное сердце рукой.
— А-у!? — злобно позвала ее Тень.
Даша молчала, благословляя Тьму и впервые ощущая себя частью ее. Еще никогда она не желала так сильно стать самой Тьмой — раствориться и слиться с ней. Еще никогда не принимала Тьму так близко — в себя. Тьма укрывала тело, баюкала испуганное дрожащее сердце.
Но Тьма не была непобедимой.
— Мне надоело… включите свет! — раздался недовольный и на диво знакомый голос.
Почти в тот же миг холл наполнился мерцающим электричеством — невидимая рука стоящего за кулисами опытного режиссера виделась тут во всем. Спектакль «Джек-потрошитель» — еще одно волшебство от неподражаемой мадам Манон, способной удовлетворить тайные желания самых прихотливых клиентов.
— О, кого я вижу! Коко! — перед Дашей в черном цилиндре и фраке стоял князь Рюмский с опьяненным, раскрасневшимся от пробежки лицом, довольная счастливая улыбка растеклась по нему.
Хватаясь правой рукой за перила, Елена медленно ползла по лестнице — неровная дорожка крови тянулась за ней. Она не послушалась Чуб, не побежала к выходу, точно глупый маленький зверь, надеясь снова спрятаться в своей коробочке гроба. Или просто не смогла найти выход во Тьме?
Но князь явно утратил интерес к пятнадцатилетней проститутке.
— Мадам Манон, вы воистину волшебница! — возблагодарил он потолок с хрустальной люстрой, как будто дух мадам парил где-то над ними. — И дочь дохлой шлюхи… и резвоногая Коко… Вы всех раздобыли для меня… и все в один вечер!
В его правой, обтянутой белой окровавленной лайкой руке тускло поблескивал медицинский скальпель.
— Ты медик? — с некоторым удивлением уточнила Чуб.
— Пришлось срочно пройти краткие медицинские курсы… нужно соответствовать моде! А Jack the Ripper — новомодная забава сезона, — сказал он, нервозно поигрывая металлическим предметом в руке. — Я читал, что Ripper вначале убивал свои жертвы, а лишь затем совершал хирургические операции над ними. На мой вкус — это прескучно… куда занимательнее оперировать, если шлюха жива!
— Мадам Манон разыскала для тебя дочь убитой Потрошителем проститутки оттого, что ты тоже хотел почувствовать себя Потрошителем?
— Ей не сбежать… Но начну я с тебя! — сладостно сказал князь Рюмский, глядя на Дашу, как на хэллоуинский Бармбрэк с массой сюрпризов внутри, которые ему не терпелось извлечь поскорей. — Ты читала, что Ripper не вступал в половую связь со своими жертвами? Как видно, он не любил их, как я… не желал заполучить их сердца… А вот я хочу получить твое сердце. Я получу всю тебя! Кусок за куском… Ведь я почти люблю тебя, красотка Коко. Я видел все твои выступления, как и этот дурак Дусин… Я грезил о тебе каждую ночь… о твоих ногах… о твоей груди… и том, что под юбкой… — он с улыбкой двинулся к ней. Скальпель затанцевал в его руках.
Даша Чуб отступала, соображая, что противопоставить безумцу. Дезодорант с тирличем? Как на беду, правая парализованная болью раны рука стала неподвижной, и она никак не могла заставить ее приподняться и сунуть пальцы в карман. «Логус»? А реально вообще найти понимание с человеком, решившим стать Потрошителем под влиянием осенней моды?
— Повернись спиной, мой ангел, Jack the Ripper всегда наносил два первых пореза по горлу сзади, — ласково попросил ее князь.
— Черта с два…
— Тогда пеняй на себя! — азартно крикнул он.
Она побежала. Князь бросился на нее сзади, несмотря на невысокий рост, он оказался достаточно сильным, как и большинство сумасшедших. Чуб лягнула его и немедленно получила в наказание удар скальпелем.
— Помогите! — крикнула она машинально, отлично зная, что никто не придет ей на помощь. Превозмогая боль, она распрямила раненую правую руку и уже почти дотянулась до дезодоранта.
Но тут тело князя отбросило от нее, — кувыркаясь, он отлетел в сторону, повалился на пол. С металлическим стуком скальпель выпал из его рук. Мерцающий электрический свет мигнул и погас… они снова оказались в кромешной Тьме.
Тьма пришла ей на помощь?
Кое-как орудуя одной левой рукой, Чуб достала и надела на лицо страшную кожаную полумаску.
— Ты слышишь… ты слышишь… ты слышишь меня? — чей-то шепот заложил Даше уши.
Чьи-то холодные мокрые руки как змеи скользнули по ее телу.
И тогда, подобно кошке, способной быть зрячей во Тьме, Даша увидела Ее!
Возникшая в центре холла жуткая фигура была похожа на древнеиндийскую богиню с полусогнутыми, расставленными в разные стороны руками, ногами и лицом окровавленного Демона. Как воинственный орнамент на коже божества, личину Демона исчертили кровавые ссадины — нос, щеки и уши были отсечены. Вместо живота зияла кроваво-темная яма, сквозь которую белели полуобнаженные кости скелета. Две груди были отрезаны. Две ноги кровавого Демона существовали отдельно друг от друга, но двигались по направлению к ним. Правая рука, рванная от ран и порезов, подняла с пола отточенный скальпель. В левой руке божество сжимало сочащийся красный комок.
«Кровавая Пятница?»
Существо неслышно подбиралось к князю, замершему на полу в непроглядной Тьме.
— Ты этого хочешь? — перерезанное до самых хрящей горло окровавленного Демона издавало ужасный шипящий звук.
— Кто ты? — крикнул князь, отшатнувшись.
— Ты хочешь любви… ты хочешь получить мое сердце?.. Бери его! — «Пятница» подбросила на ладони кровавый комок мяса. И, бросившись к князю, ударила ножом по его лицу, со свистом перечеркнув его красоту двумя глубокими длинными порезами.
Он заорал и отпрянул, прижимая пальцы к кровоточащим щекам.
— Ты этого хочешь? — извергала она. — Этого жаждешь? Так бери… получай!..
Налетев на него, божество ударило князя ножом в живот и засунуло руку в образовавшуюся рану.
Его крик заткнул Даше уши.
— Так ты хотел?.. Так любил ее? — кричал окровавленный Демон.
И Землепотрясная Чуб не закричала в ответ «Стой, пощади!», лишь зажмурилась на мгновение, отвернулась и побежала туда, где, сжавшись, накрыв голову руками, на лестнице сидела дрожащая Елена.
— Вставай! Пойдем скорее отсюда…
— Прошу прощения, но вы отсюда уже никуда не уйдете, — сказал на удивление спокойный и вежливый женский голосок.
Свет зажегся опять. Пред ними стояла мадам Манон, за ее спиной высились четыре дородных лакея.
— Мы не можем отпустить вас. Вы видели это, — огласила приговор им мадам.
Чуб с надеждой бросила взгляд на «Кровавую Пятницу», но та увлеченно гнала свою жертву — изрезанное, истекающее кровью, похожее на завернутый в черный фрак кусок мяса, тело князя с воем ползло на четвереньках по ступеням лестницы вверх, тщетно пытаясь увернут