Морвен сузила глаза, но ничего не сказала.
— Подвал — до сих пор самое защищенное место в доме. Изначально он задумывался как место, где можно укрыться от угрозы извне, но вполне подойдет и для того, чтобы держать эту угрозу внутри, пока мы не готовы будем с ней разобраться.
— Вообще-то он был изначально задуман как место для хранения банок с вареньем, — заметила Дженни. — Но в свете текущих событий, я думаю, хорошо, что вы его переоборудовали.
— Мистер Баркер, не будете ли вы столь любезны проводить нашу гостью и разместить ее в подвале?
Джекаби передал пленницу в руки Чарли, и тот повел ее из дома к погребу. Перед тем как скрыться за поворотом, Морвен бросила последний ядовитый взгляд на Дженни, которая не ответила ей тем же, а просто с невозмутимым видом наблюдала, как они уходят.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Джекаби.
— Хорошо, — подумав, серьезно ответила Дженни. — Я хорошо себя чувствую. Я думала, что буду ненавидеть ее. Думала, что мне захочется причинить ей боль, но нет. Нет, не хочется. Я чувствую, что освободилась от этого.
— Превосходно, — сказал Джекаби. — Просто превосходно.
— И еще о Говарде, — продолжила Дженни. — После стольких лет предположений и догадок как-то странно просто узнать правду о его судьбе. Я и не думала, насколько это на самом деле для меня важно. Теперь я знаю. Говард мертв.
— Но умер героем.
— Конечно, героем! — улыбнулась Дженни. — Жаль, что вы не знали друг друга, у вас много общего.
— Вы держались молодцом. Справились прекрасно, — сказал Джекаби. — Должен признать, я не был уверен, что сегодня мы сможем побеседовать на такие темы. Я боялся…
— Боялись?
— Боялся потерять… боялся, что вы… — Он глубоко вздохнул и начал снова: — В мире живых вас удерживало несколько важных нерешенных вопросов, мисс Кавано. И я боялся, что получение ответов на них — окончательных ответов — оборвет вашу связь с этим миром.
— Да, сейчас я могла бы уже находиться на другой стороне, — кивнула Дженни. — Я тоже не была уверена, что останусь здесь. Получи я ответы несколько лет назад, думаю, я бы сразу пересекла границу миров. Наверное, для меня было мало просто оставаться девушкой, которая умерла. Она — часть меня, но я верю, что теперь стала чем-то большим, чем отголосок того происшествия. Может быть, и не должна была, но стала. У меня появились новые мысли и чувства.
Прикусив губу, она отвернулась от Джекаби и посмотрела вдаль.
— Иногда они сводят меня с ума, эти чувства и мысли, но они мои, а не той девушки. Это эмоции женщины, которой я никогда не знала, а это значит, что я стала кем-то новым. И кто бы ни была эта новая я, она ни от кого не зависит, и я хочу узнать, что она за человек.
Я видела, как Джекаби смотрит на людей, когда они ему неинтересны или, наоборот, вызывают любопытство. Видела, как он смотрит на них, воспринимая как часть научного эксперимента или кусочки пазла.
Пока Дженни говорила, Джекаби смотрел на нее так, как ни на кого прежде. Его взгляд был полон неожиданной нежности.
— Пожалуй, я лучше пойду, — сказала я.
— Нет, мисс Рук. — Джекаби повернулся, вынимая из пальто красный мешочек и кладя его на свой рабочий стол. Внутри лежал странный камень, который дал мне Павел. — Нам нужно поговорить.
— Боюсь, ваш разговор придется ненадолго отложить. — В дверном проеме появился Чарли.
Мы обернулись.
— В чем проблема? — спросил Джекаби. — Морвен?
— Надежно закрыта в погребе. Была на удивление сговорчива. Такие цепи очень пригодились бы нам в полицейском департаменте. Но дело в том, что погреб уже был занят. Вы знаете эту женщину?
Он шагнул в сторону, пропуская вперед Корделию Хул, держащую на руках маленькую девочку в желтом платье.
— Миссис Хул, — удивилась я. — Мы и не ожидали… Это ребенок мисс Уик?
— Нет, — возразил Джекаби, шагнув вперед и потрепав пухленькую малышку по щеке. — Она не ребенок мисс Уик.
— Вы правы, — подтвердила вдова. — Я знаю, что вы не любите секреты, мистер Джекаби. Простите меня. Это Хоуп. Мой маленький секрет.
— Зачем вообще делать секрет из существования ребенка? — нахмурился Джекаби. — Все равно детей не получится скрывать. Они слишком бросаются в глаза. Громко кричат, плачут, проказничают…
— Сэр, — прервала я его рассуждения, — миссис Хул и профессор состояли в браке лишь один год.
— Да. И что?
— А этой девочке по меньшей мере два года. Она не дочь профессора, верно? — Я посмотрела на миссис Хул. — И это ваш самый большой секрет.
Вдова покачала головой.
— Я родилась совсем в другом мире, далеком от мира Лоуренса, — начала она. — Мне довелось испытать то, чего я никогда не пожелаю своей дочери. Лучше ей вообще никогда не знать своего настоящего отца. Мне хотелось для нее другой жизни, отличной от моей. Я надеялась выйти замуж за какого-нибудь богатого человека с положением в обществе. После рождения Хоуп я стала посещать колледж в попытках познакомиться с каким-нибудь наивным студентом. С кем-нибудь, кто подавал бы большие надежды.
Она тяжело вздохнула.
— Вместо студента мне попался на глаза добрый, но довольно одинокий профессор. Я скрывала от Лоуренса свою прежнюю жизнь. Пока мы только встречались, за Хоуп присматривала мисс Уик. А когда он сделал предложение — боже, мне так стыдно, — все зашло уже слишком далеко. Я никогда не была вероломной. Но вышло так, что я действительно полюбила Лоуренса и боялась, что он бросит меня, если узнает правду о Хоуп. А ведь я и ее очень люблю. Как только мы поженились, я попросила Лоуренса взять горничную, сказав, что знаю одну женщину, оказавшую немало услуг моей семье, у которой на попечении есть маленькая девочка. Так мисс Уик переехала к нам, а вместе с ней и моя малышка Хоуп.
Вот почему я не взяла ее с собой, когда пришла к вам. Я не знала, можно ли вам доверять. Но потом вы спасли меня от того ужасного человека и спрятали от тех чудовищ. Я слышала, как они ходили над моей головой, когда вы ушли. Они приближались к двери, тянули за ручку, хотели выбить, но так и не смогли проникнуть внутрь. Благодаря вам, детектив, я осталась в живых. Поэтому я отправилась за Хоуп, чтобы вы могли защитить и ее, если позволите.
— К сожалению, я не могу этого сделать, — с горечью в голосе сказал Джекаби.
— Прошу вас, детектив. Моя маленькая Хоуп не виновата, что все так сложилось. Она не выбирала себе в матери женщину вроде меня. Она не заставляла никого сбиваться с пути. Я не идеальна, мистер Джекаби, но отдам все ради своей дочери.
Джекаби кивнул.
— Благодарю вас за честность, миссис Хул. Я люблю честность и прямоту. Но увы, боюсь, я не смогу сдержать обещание, данное вам или вашей дочери. Ситуация изменилась. Теперь мишенью тех чудовищ стали мы сами и, как следствие, весь дом. Тот, кто пытался убить вас, сейчас занял ваше место в подвале. Мой дом больше не безопасен.
Миссис Хул поникла.
— И куда мне теперь идти?
Джекаби сжал губы и закрыл усталые глаза. Через несколько долгих секунд он снова открыл их.
— Запомните адрес. Запомните в буквальном смысле и никогда не записывайте его. И никому не говорите.
Склонившись, он прошептал ей что-то на ухо.
— Запомнили? Там живут хорошие люди. Они вам помогут.
— Мне сказать, что меня отправил к ним мистер Джекаби?
— Нет. Скажите им… — Джекаби глубоко вздохнул. — Скажите им, что вас отправил к ним их сын. Скажите, что он скучает по ним.
У меня по спине пробежали мурашки, когда я поняла, о ком он говорит.
— И, что самое главное, скажите им, что нужно подготовиться. Когда-то давно я оставил у них коробку. Коробку из-под сигар. Скажите, что нужно воспользоваться всем, что там есть. Им потребуется все, что они смогут найти.
У моего работодателя — человека, который никогда не рассказывал о своем прошлом, не выставлял никаких портретов на каминной полке и даже не раскрывал своего настоящего имени — были родители. Мать и отец, настоящие люди, живущие в настоящем доме где-то в настоящем мире. Мысль об этом почему-то очень меня тронула. Какие они?
Джекаби проводил миссис Хул, снабдив ее сумкой, полной амулетов и оберегов, пачкой денег на дорогу, свежими фруктами и парой засохших кексов. Он предложил также соленья и варенье из погреба, но вдова вежливо отказалась. Она долго и горячо благодарила детектива, прежде чем отправиться в путь с малышкой Хоуп на руках.
— А не лучше ли было и нам отправиться с ней? — спросила я, когда Джекаби вернулся с улицы и закрыл за собой дверь. — Хотя бы убедиться, что она в безопасности добралась до места?
— В нашей компании ей не будет безопаснее, — вздохнул Джекаби. — Лучше им ехать одним.
— Вы же не поэтому не стали провожать ее? — Голос Дженни зазвучал чуть раньше, чем сама она появилась. — Когда вы в последний раз виделись?
Джекаби смотрел в окно, как удаляется вдова.
— Я не видел своих родителей по меньшей мере лет двадцать, мисс Кавано. Мы не переписываемся. Дар ясновидения, знаете ли, не принимает во внимание личную жизнь своего хозяина и не подстраивается под его семью. Когда он овладел мною, мне пришлось следовать своей собственной дорогой.
— Но вы тогда были так молоды, — проговорила я.
— Мне было десять лет.
— Они вам не поверили, да? — предположила Дженни. — Вы были всего лишь мальчиком, потерявшим подругу. Вы были сбиты с толку, напуганы, а родители вам не верили. Поэтому вы сбежали?
На серых глазах Джекаби выступили слезы.
— Нет, мисс Кавано. Они поверили мне. Поверили каждому слову. Они никогда не сомневались, даже когда я сам думал, что схожу с ума. Мои родители не идеальны, но они были готовы пожертвовать всем ради меня. И они пожертвовали бы, если бы я остался. Поэтому я ушел.
Миссис Хул с дочерью тем временем повернула за угол и растворилась в освещенных фонарями улицах Нью-Фидлема.
— Я не люблю секреты, но понимаю, почему она так хранила свои, — продолжил Джекаби. — Мой секрет — это мои родители. Я скрываю свое имя не ради себя, а ради них. Им нужна защита получше, чем мое отсутствие рядом. Некоторые замки нельзя взламывать, а мы потревожили очень могущественные силы.