— Тогда с чего мы начнем? — спросила я.
— С Поплина, — предложила Дженни. — Говард посоветовал мне разыскать мэра Поплина.
— Да, это неплохая зацепка, но дело в том, что он уже десять лет в бегах. Прежде чем мы начнем ворошить прошлое, я предлагаю обратить внимание на то, что находится ближе к дому.
Джекаби вынул из кармана пальто красный мешочек с камешком Павла.
— Жуткий совет замышляет нечто грандиозное — какую-то смесь магии и техники. Его члены нанимают самые острые научные умы, какие только могут себе позволить, и, насколько мы знаем, готовы приступить к реализации своего плана буквально завтра. Нам нужно выяснить, кто стоит за всем этим предприятием.
— И вы полагаете, что камень — это ключ?
— Я полагаю, что это канал. Я почти уверен, что он причина вашего помутнения сознания, необъяснимого поведения, даже нападения на Павла…
— Вы утверждали, что это последствия одержания, потому что я чувствую эмоции Дженни и реагирую на них.
— Я говорил это прежде, чем увидел, как вы с Дженни действуете сообща. Смешение сознания — все равно что смешение красок, но вместо того, чтобы, допустим, получить зеленый цвет из синего и желтого, вы, смешав свои ауры, создали третью. Когда у вас в сознании находится мисс Кавано, ваша аура становится ярче. Вы легко сливаетесь друг с другом, и я вижу ваши энергетические потоки, отдельные, но переплетенные. Из вас получается чудесная, неодолимая пара. Но когда вы набросились на Павла и выкинули его из окна, я наблюдал нечто иное. Мне показалось, что вы полностью растворились и вами руководил кто-то другой. Ранее мне не доводилось быть свидетелем одержания, я и не понимал, что вижу. Теперь же, когда мы знаем подробности, необходимо признать горькую истину. Тогда вы были одержимы кем-то из Жуткого совета, мисс Рук.
Я не могла поверить его словам. К горлу подкатил комок, и меня охватила даже не столько злость, сколько ярость. Ворваться в наш дом — и без того возмутительно, но мысль о том, что некие злобные создания проникли ко мне в голову, была просто невыносима. По телу побежали мурашки.
— Готов поклясться, что эти же негодяи взломали и мой сейф, — продолжил Джекаби. — Обычные замки не представляют никакого труда даже для заурядного мага. Причем заметьте, что они напали не на вас, а на Павла. Возможно, он сказал лишнее, или его покровители испугались, что он может что-то разболтать. Это объясняет и перегрузку машины Финстерна. Его машина черпала энергию не из вас, а через вас. Не догадываясь об этом, Финстерн, образно выражаясь, проткнул канал насквозь и угодил в резервуар на той стороне. И кто бы ни находился там, это был некто очень могущественный. Слишком могущественный, — он скрипнул зубами. — Нам нужно выяснить, кто это был.
— Но как?
— Похоже, камень действует так же, как и одержание. Он открывает окно. Когда мисс Кавано овладевала вами, вы, по вашим словам, видели ее воспоминания. Что вы видели, когда находились под контролем Жуткого совета?
— Ничего… Просто все как бы покрылось мраком и исчезло…
— Обязательно должно что-то быть! Через окно можно смотреть в обоих направлениях. Постарайтесь припомнить, мисс Рук!
— Не требуйте от нее слишком многого, — вмешалась Дженни, подлетая ко мне. — Ей и без того пришлось немало пережить.
Джекаби покачал головой.
— Совет постоянно опережает нас. Возможно, это наш единственный шанс сократить отставание.
Он развязал стягивающую мешок веревочку.
— Я посмотрю сам. А вы внимательно следите за мной. Если я пошевелю хотя бы мизинцем, сразу выбивайте камень из рук.
— Что? Нет! Вы сошли с ума? — воскликнула Дженни.
— Время не ждет.
— Нет. Только не вы, — отрезала я.
Джекаби и Дженни посмотрели на меня.
— Вам нельзя смотреть. Они же охотятся за вами. Им нужны ваши глаза, и если вы правы, то таким образом предоставите им как раз то, чего они хотят. Нет, это буду я.
— Эбигейл… — вздохнула Дженни.
— И, кроме того, я не смогу увидеть то, что может проникнуть сюда с другой стороны, — добавила я. — А Джекаби сможет. Он будет наблюдать за аурой и уберет камень, как только кто-то попытается мной овладеть.
— Эбигейл, нет… — умоляла Дженни.
— Я не вправе требовать этого от вас, — мрачно проговорил Джекаби.
— Вам и не нужно. Они использовали меня. Я хочу отплатить им тем же.
Я села за разгромленный письменный стол, а Джекаби взял мешочек. Я протянула руку. Очень осторожно он опустил камень в мою раскрытую ладонь. Дженни позади него беспокойно порхала из стороны в сторону, теребя полупрозрачные кружева своего платья. Поначалу ничего не происходило. Я вглядывалась в вырезанные на камне круги, представляя, что открываю окно. Как бы я ни старалась, напрягая свои духовные силы, несколько секунд прошли спокойно.
Необычные ощущения навалились внезапно. Шрам на виске начал обжигать, но я постаралась отвлечься от боли и сосредоточиться на камешке. Комната завертелась, предметы по краям поля зрения исчезли. Постепенно тьма росла, превращаясь в туннель, посреди которого оставались видимыми только грубые круги на камне. Линии вдруг оказались не просто царапинами. Они выгнулись высоко надо мной, очертив границы длинного прохода сквозь темноту, стены которого состояли из мрака и теней. Я двигалась по этому проходу — летела или падала, не могу сказать точно, — минуя ряды неровных колец. Впереди что-то замерцало, какая-то звездочка посреди моря тьмы. Я подлетела ближе.
И тут тьму разорвало яркое белое пятно, посреди которого стоял какой-то мужчина. Его силуэт почти терялся в ослепляющем свете — нечто вытянутое и угольно-черное на фоне белого свечения. Мне вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда, но я заставила себя приблизиться еще на дюйм, чтобы рассмотреть его получше.
ВЕКУ ЛЮДЕЙ НАСТАЛ КОНЕЦ. Мысль словно появилась в моем сознании, безо всякого голоса и акцента. Слова просто плыли внутри моей головы, отдаваясь эхом, похожим на пушечные выстрелы. Я КОРОЛЬ ЗЕМЛИ И АННУИНА. МНЕ НАДОЕЛ ВАШ РОД. МНЕ НАДОЕЛИ СТЕНЫ, И МНЕ НАДОЕЛО ЖДАТЬ. Силуэт подался вперед, и я увидела его глаза во тьме, кроваво-красные и преисполненные злобы.
Камень со стуком упал на стол. Темный туннель исчез, и я снова оказалась в доме на Авгур-лейн. Я моргнула. Щеки горели. Джекаби опустил камешек-канал обратно в красный мешочек и затянул веревки.
— Ну? — спросил он. — Что вы видели?
Я вцепилась в стол обеими руками, стараясь удержаться на стуле.
— Он был там. Называл себя королем. Он как будто поджидал меня в конце длинного… — я перевела дыхание. — Красные глаза в конце длинного темного коридора. Так вот что видела Элинор много лет тому назад! Этот коридор — вообще не какое-то место. Это канал, ведущий прямо к нему.
— Он находился в ее голове? — пораженно проговорил Джекаби. — Многие месяцы он находился в голове Элинор.
Пальцы его сжались в кулаки.
— Но она сопротивлялась. И умерла, не покорившись. Она была нужна им. Жуткому совету нужен был дар Элинор, но она предпочла смерть.
— А теперь им нужны вы, — тихо промолвила Дженни.
— Он говорил со мной, — продолжила я. — «Король земли и Аннуина». Он сказал, что ему надоели стены и надоело ждать.
— Хорошо, — сказал Джекаби.
— Хорошо? — удивленно переспросила Дженни.
— Да, хорошо. Все это время мы преследовали тени, пока он собирал военные машины и убивал невинных людей. Пора положить этому конец. Мы вышибли ему зубы, когда одолели Павла, и связали руки, пленив Морвен. Если король хочет получить мои глаза, то пускай выйдет из тени и явит себя. Наконец-то мы заставим его сделать решительный шаг. Он устал ждать? Ну что ж, я тоже устал.
— Сэр, вы знаете, что мы поддерживаем вас во всем, но мы не готовы к войне, — возразила я. — Они хотят разрушить стену, которую мы даже не видим, и выпустить армию, которую мы даже представить не можем. Мы не готовы к этому.
— Они убили Элинор, потому что она посмела встать у них на пути. Убили Говарда Карсона, Лоуренса Хула, Нелли Фуллер.
Он посмотрел на Дженни.
— Убили Дженни Кавано. Сколько еще их было и будет? Хорошие люди лишаются жизни всякий раз, как восстают против жестокости Жуткого совета. Нельзя допустить, чтобы все эти жертвы оказались напрасными, и сам я не буду стоять и смотреть, как бесчисленные множества разделяют их горькую участь. Мы не знаем, как долго это окно останется открытым, и нельзя дать ему время собраться с силами. Не успеем мы оглянуться, как он будет уже на нашем пороге.
— Ну что ж, хорошо, — подытожила я, собирая все силы, чтобы встать не пошатываясь. — Тогда спасем мир!
Дополнительные материалы
Было уже далеко за полночь, когда Джекаби прошел мимо моей спальни. Он остановился в коридоре, вернулся и засунул голову в приоткрытую дверь.
— Вы не спите?
— Нет, сэр. Еще не заснула, — ответила я, приподнявшись и поправляя одеяло.
Под ложечкой у меня засосало.
— Я… я… — Я прерывисто вздохнула, не закончив.
— Вы что? — Джекаби шагнул внутрь.
— Я… — Я набрала в легкие побольше воздуха.
Мне не хотелось говорить об этом вслух, потому что произнесенные слова кажутся более реальными. Опустив голову, я не то чтобы робко прошептала, а скорее позволила вылететь словам:
— Я боюсь.
— Конечно, боитесь, — невозмутимо кивнул Джекаби. — Вы умная, многое знаете. Почему бы вам не бояться?
— Спасибо, сэр, вы меня очень приободрили, — проговорила я. — А вы сами испытываете страх?
— Постоянно. Поэтому-то я до сих пор и жив. Страх обостряет наши чувства. К нему стоит прислушиваться.
— А что, если мой страх советует мне… что, если он прямо-таки приказывает мне бежать прочь? — спросила я.
Джекаби облокотился о старый потрепанный комод и одарил меня обезоруживающей улыбкой.
— Тогда, возможно, вам стоит бежать. Я об этом уже говорил, когда нанимал вас. Моя работа сопряжена с очень большим риском.