— И что это, ради всего святого, сейчас было? — спросил Джекаби.
— Полагаю, изысканное разочарование, сэр.
— Ах да, верно. — Он опустился на стул и принялся с отсутствующим видом теребить корешок одной из Библий. — Мисс Кавано — уникальный, единственный в своем роде призрак.
— Исключительно в виде предположения, сэр, но именно такие слова вы могли бы сказать Дженни, пока она присутствовала здесь в полном смысле слова.
— Я волнуюсь за нее.
— Сэр?
— Я изучал призраки, мисс Рук. Изучал привидений, полтергейсты, духов и до последнего времени был уверен, что начинаю понимать их природу. Мне казалось, я уяснил, как устроено их посмертное существование.
— Наверное, есть что-то, чего вы еще не знаете.
— И очень много, — признался он.
— Значит, исследование призраков — это наука?
— Все наука. Наука — это умение обращать внимание на детали и формулировать уже существующие правила. А правила, регулирующие посмертное бытие призраков, определенно имеются. Меня беспокоит, что мисс Кавано больше не следует им.
— Она просто… — я постаралась подыскать верное слово, — развивается.
— Да, развивается — в этом-то и проблема. Развитие не для призраков. Им свойственно нечто противоположное.
— Но это ведь хорошо, правда?
— Для мисс Кавано — возможно, да. Я даже и мечтать о подобном не смел. Вопреки всему у нее появилось подобие жизни, странной, невозможной, прекрасной, ошеломительной, пугающей жизни.
— Но что в этом такого пугающего?
— Это жизнь, которая невозможна. Она подобна хрупкому украшению, подвешенному на тоненькую ниточку. Мисс Кавано существует благодаря запечатленным в ее памяти моментам прежней жизни, а они могут развеяться в любую секунду.
— Они и развеются в конце концов. Это будет со всеми нами. Так устроена жизнь. — Вижу, мое приподнятое состояние духа передалось и вам, мисс Рук, — повернул голову Джекаби.
— Постарайтесь порадоваться за нее, сэр. И, если простите мне такую прямолинейность, не следите за каждым ее шагом и не пытайтесь все время держать при себе. Она не хрупкая ваза, которую можно завернуть в шелк и поставить на верхнюю полку. Она выбрала жизнь. Вы можете поддержать ее в этом выборе.
— Я не держу ее при себе! — проворчал Джекаби.
— Вы поступили весьма похвально, вопреки ожиданиям, — повторила я его слова.
— Но она действительно проявила себя достойно. Это был комплимент, — нахмурился Джекаби. — Возможно, я просто не знаю, как разговаривать с Дженни.
— Возможно?
— Возможно.
— Мы поработаем над этим, сэр.
Раздался стук в дверь. Я посмотрела на матовое стекло, на котором отобразилась надпись:
Р. Ф. Джекаби
Консультант и коллега
— Это Чарли, — догадался Джекаби, тоже взглянув на стекло. — Заходите, мистер Баркер!
Сердце у меня застучало сильнее, а когда дверь открылась, то и вовсе затрепетало, как птичка в клетке. Я даже слегка укорила себя за то, что испытываю такой детский восторг. Но критиковать эмоции и безрассудное поведение легче, когда они не твои собственные.
Чарли был одет в гражданское. Последнее задание комиссара Марлоу подразумевало, что он не должен привлекать к себе внимание. Его наряд состоял из накрахмаленной белой сорочки, пиджака каштанового цвета, тщательно выглаженных брюк и простых кожаных туфель.
— Мисс Рук! — Шоколадно-карие глаза Чарли заблестели, когда он увидел меня. Быстро миновав комнату, он заключил меня в жаркие объятия. Я чувствовала, как вздымается и опускается его грудь, слышала, как бьется его сердце. От Чарли пахло кедром.
— Мне кажется, уже достаточно, — громко проворчал Джекаби позади меня. — Да-да, вы молоды, а ваша любовь — это блюдо, которое нужно подавать горячим, или какие там еще бывают нелепые романтические метафоры. Вы не забыли, что виделись только вчера?
Чарли отпустил меня, но помедлил и нежно погладил мою шею, улыбаясь чуть устало, но радостно. Я выпрямилась и постаралась силой воли стереть румянец со щек.
— Нормальные люди обычно демонстрируют свою симпатию при встрече.
— Да, конечно. Я знаком с этой концепцией, — недовольным тоном отозвался детектив. — Просто считаю, что пузырящиеся ауры и хлопающие ресницы — это уже слишком.
— Я не хлопала ресницами, — возразила я.
— А кто сказал, что это были вы? У Чарли тоже есть ресницы.
— Прошу прощения, мистер Джекаби, за чрезмерное трепетание с моей стороны, — дипломатично произнес Чарли. — Мне подумалось, что немного положительных эмоций сейчас пришлось бы очень кстати: мой день был наполнен крайне неприятным времяпрепровождением.
— Жизнь в целом, как мы обсуждали с мисс Рук, — довольно неприятное времяпрепровождение.
— Но она необязательно должна быть такой всегда, — возразила я.
— Откуда это все? — Чарли взял книгу псалмов из кучи на столе. — Вы что, ограбили церковь, пока меня не было?
— Нет, — ответил Джекаби. — То есть мы лично не грабили. Пришлось перепоручить это задание. Миссия похитить церковное имущество на этой неделе выпала на долю мисс Кавано.
Чарли положил книгу обратно на стол и почесал затылок.
— Чего недоставало Нью-Фидлему во всей этой кутерьме, так это еще одного мелкого паранормального преступления.
— Если вам от этого станет легче, то пастор сам нас об этом попросил, — пояснила я. — Он настаивал на том, что мы должны найти что-то в одной из его Библий.
— А вы уверены, что завтра он не ворвется в полицейский участок и не набросится на дежурного с требованием немедленно расследовать кражу, совершенную призраком?
Я проглотила ком в горле.
— Сам он уже никуда не придет, — возразил Джекаби. — Он мертв.
— Что?
— Совершенно мертв. В данный момент он находится на чердаке, если захотите проверить.
— Зачем вам держать мертвого священника на чердаке?
— Потому что было легче поднять его к гробу, чем опустить гроб вниз к нему.
Чарли вдруг показался очень усталым.
— Хватит о нас. — Я решила сменить тему. — У вас тоже выдалось непростое утро?
— Да. Новое задание, неприятное.
Джекаби внимательнее посмотрел на Чарли и приподнял бровь.
— У нас недавно состоялась довольно откровенная беседа с мэром Спейдом. Что он приказал вам? Пугать старушек? Оскорблять коротышек?
— Исследовать место преступления.
— Вот как? И что же теперь считается преступлением? Обладание остроконечными ушами? Распространение необычайно вкусных булочек? Цвет глаз? Зеленый и в самом деле непростительно ярок.
— Убийство, — ответил Чарли, — в общественном месте, при очень странных обстоятельствах.
— Оу… Тогда, вероятно, его действительно стоит расследовать. Удачи с этим делом.
— Признаться, я надеялся на вашу помощь.
Детектив покачал головой.
— Так получилось, что я сейчас немного занят, спасая весь наш мир и еще соседний от столкновения, в результате которого могут последовать всеобщая гибель, хаос и разрушения. Я ценю ваше высокое мнение о моих способностях, но, несмотря на то что мне действительно нравится все странное, боюсь, сейчас я несколько занят другими делами.
— Понимаю, сэр, — кивнул Чарли. — Но вообще-то я говорил о мисс Рук.
Джекаби моргнул.
— Вам нужна моя помощница?
Я моргнула.
— Вам нужна моя помощь?
Чарли кивнул и немного встревоженно посмотрел на меня. Продолжил он не сразу, а когда заговорил, слова срывались с его уст чересчур быстро.
— Снова и снова, мисс Рук, я убеждаюсь, что вы — женщина необычайного ума и поразительной интуиции. В вашем обществе я чувствую, как сам становлюсь лучше. Я понимаю, что это выглядит навязчиво, но мне хотелось бы, чтобы вы были рядом, когда я буду расследовать это дело. Мне хотелось бы, чтобы вы всегда были рядом. В наступившем молчании я ясно чувствовала, как румянец достиг даже кончиков моих ушей.
Извинившись, мы с Джекаби удалились, чтобы переговорить с глазу на глаз, оставив бедного Чарли взволнованно расхаживать по прихожей.
— Вот таким образом, мистер Джекаби, — выдавила я, когда ко мне вернулся дар речи, — вам следует разговаривать с Дженни.
— Совершенно исключено, — отрезал он, закрывая за нами дверь кабинета.
— Честное слово, сэр, я не понимаю, из-за чего вы так расшумелись.
В кабинете было тепло, пахло шалфеем и ведьминой лещиной. Рабочий стол погребли под собой обрывки веревки и травы: Джекаби делал свежие амулеты. Дуглас уютно устроился в старых счетах на книжной полке и, похоже, крепко спал, спрятав клюв под крыло. Я уже устала пытаться отучить его спать на бумагах.
— Вы же сами говорили, что я не должна выбирать между профессией и романтикой, — напомнила я.
— Я не расшумелся. Мне нет никакого дела до вашего небольшого погружения в… романтику, — Джекаби проговорил это слово так, как будто оно застряло у него в горле. — Меня беспокоит то, что вы сделали как раз тот выбор, от которого я вас отговаривал!
— Что? Подождите… Вы что, ревнуете?
— Не глупите! Я не ревную! Я просто… защищаю вас. И еще, возможно, меня немного тревожит отсутствие в вас верности вашему нынешнему положению.
— Это и называется ревновать, сэр. Боже правый! Я вовсе не выбираю между вами и Чарли! И я не собираюсь покидать вас и бросать работу вашего ассистента просто потому, что хочу временно заняться другим делом!
— Но вы можете бросить эту работу! — выпалил Джекаби и рухнул на стул за рабочим столом. — Могли бы, легко.
— Почему вы так себя ведете?
Он потер переносицу.
— Потому что все меняется: люди, ситуация. Потому что… Чарли Баркер собирается сделать предложение. — Уронив руку, он посмотрел мне прямо в глаза и добавил: — Предложение руки и сердца. Вам.
Я растерянно заморгала.
— Пусть временами мне недостает умения распознавать различные намеки, принятые в обществе, но даже я не настолько глуп, чтобы верить в то, что ваше так называемое «дело» ограничится анализом пятен крови. Мистер Баркер уже приготовил кольцо. Оно лежит в его нагрудном кармане. Его окружает ненормально плотный уровень эмоций — удивляюсь, как они еще не прожгли дыру в его пиджаке, настолько у него яркая аура. Он очень волнуется, но собирается сделать предложение, и, похоже, очень скоро.