Двойнец перенес нас, никоим образом не навредив, в сад за окнами кабинета. Маленькое мохнатое существо запрыгнуло на подоконник и посмотрело на нас из-за стекла.
— Скоро все будет иначе. — Голос двойнеца звучал глухо, но я слышала его отчетливо, как если бы он говорил прямо мне в ухо. — Война многое меняет.
Потом окно опустело, и мы остались стоять на холоде.
— Космически бездонный потенциал, — пробормотал Джекаби. — И он воспользовался им, чтобы перенести нас на двадцать футов в сторону.
— По крайней мере, мы знаем, на чьей он стороне. — Я попыталась увидеть в ситуации что-то хорошее. — Они могут приносить себя в жертву, чтобы воскрешать мертвых. И, как он сказал, его вторая половина пожертвовала собой ради Хавгана, того самого Хавгана, которого убил Араун. Значит, этот двойнец виноват в том, что Жуткий король восстал! Это из-за них все опять началось!
— Не хочу перебивать, — встрял Хадсон, — но разве ваш погреб должен быть открыт?
Мы посмотрели через сад.
Джекаби что-то проворчал под нос и подбежал к ступеням погреба.
— Неужели не может пройти хотя бы пяти минут без того, чтобы не стало еще хуже?
Когда моего работодателя догнали остальные, он уже осматривал замок.
— Не взломан, просто открыт снаружи. Подождите здесь.
Джекаби спустился по ступеням и вернулся через минуту, держа в руках цепь из небесного железа, порванную на куски.
— Плохая новость — то, что она сбежала. А еще хуже — что забрала черный клинок.
— А хорошая новость есть? — спросила мисс Ли.
— Ну, — ответил бодрым тоном Джекаби, — с кармической точки зрения, я бы сказал, что мы находимся в самой нижней точке маятника, так что скоро он должен двинуться вверх. Это почти хорошая новость.
— Это не хорошая новость, — сердито возразила Сериф, — а просто способ сказать, что хороших новостей нет.
— И что еще хуже — она обещала забрать кого-то с собой, — напомнила Дженни.
— Точно, — подтвердила я. — Она сказала, что освободится до утра, и грозилась забрать с собой… — Мои глаза остановились на Чарли. — Где Алина?
Мы бросились в дом. Чарли бежал впереди. Стайка пикси и гномы недовольно заворчали, когда он прыгнул у них над головами. Хадсон с Наддом побежали обыскивать первый этаж, а Лидия и Дженни — второй. Мы с Чарли и Джекаби поднялись сразу на третий.
— Она была здесь, — шумно дыша, проговорил Чарли. — Я оставил ее тут. Она смотрела, как плавают русалки.
На его безумных глазах выступили слезы.
— Кто был тут? — раздался голос позади нас, и мы обернулись.
Чарли тут же заключил сестру в объятия.
— Что происходит? — требовательно спросила Алина.
— Ты цела! — воскликнул Чарли, наконец-то отпустив ее.
— А ты сомневался?
— Мы боялись, что тебя могла забрать Морвен, выполнив свою угрозу.
— Но она могла забрать кого-то другого, — напомнил Джекаби. — Надо проверить всех наших жильцов.
— Взяла она кого-то в заложники или нет, но черный клинок теперь снова у нее, — заметила я. — Мистер Джекаби, мне нужно сказать вам еще кое-что. Хатун посетило еще одно видение. Это было одно из ее… — не знаю даже, как назвать, — пророчеств. Она упоминала в нем черный клинок. Сказала, что это копье, но не копье. И еще сказала, что Ясновидец упадет, что вы будете потеряны.
Джекаби замер.
— Она назвала меня по имени?
— Что? Нет. Просто сказала, что Ясновидец упадет под клинком. А что?
— Она могла иметь в виду любого, кого посещают видения. Кстати, где сейчас она сама?
— Она была с нами все это… — я осеклась. — Кто-нибудь видел Хатун с тех пор, как мы вышли из библиотеки?
Жутковатый холодок стал сильнее, когда мы прошли последний поворот перед отделом опасных документов. Джекаби вошел в него первым, я последовала за ним, Чарли с Алиной проскользнули последними. Освещенное единственной лампой помещение было пустым и тихим. Стол выглядел таким же, каким мы его оставили, за исключением…
— Это кровь? — выдавила я через силу.
В столешнице были прорезаны грубые царапины, заполненные чем-то красным, растекавшимся по трещинам и наводившим на самые мрачные мысли.
— Это… Хатун, — голос Джекаби дрогнул. — Ее ауру ни с чем не спутать.
В библиотеке воцарилось молчание.
— Смотрите, на стуле что-то лежит, — прошептала Алина.
Дрожащей рукой Джекаби коснулся темной массы и поднял вязаный комок.
— Упрямая женщина. Я же говорил ей, что не надо.
В мерцающем свете лампы его глаза казались наполненными одновременно и слезами, и пламенем. Он торжественно натянул на голову нечто бесформенное, что при изрядной доле фантазии можно было принять за шапочку. Хатун связала ему новую шапку.
Я повернулась и с комом в горле еще раз внимательно осмотрела стол. Царапины в древесине складывались в четыре кровавых слова: «ПРИДИ И ЗАБЕРИ ЕЕ».
Глава шестнадцатая
Находясь в добром расположении духа, Джекаби постоянно двигался и был чем-то занят. Я научилась определять, когда он чего-то втайне опасается, потому что в такие моменты он начинал двигаться еще стремительнее, переходил с шага на бег и произносил слова быстрее, чем обычно. А когда приходил в замешательство — если что-то действительно сбивало его с толку, — то превращался едва ли не в метеор.
А теперь у него из-под самого носа пропала Хатун. Ее кровь пролилась в его доме, когда она находилась под его защитой.
И Джекаби… перестал… двигаться.
Он сидел за столом, неподвижный, как статуя, с лицом мрачнее грозовой тучи. На протяжении нескольких часов единственным его движением было едва заметное шевеление плеч, когда Джекаби делал мерные вдохи и выдохи. Он сидел, крепко сжав челюсти, а пальцы сомкнув в замок перед губами. Позади него парила Дженни. В большом кресле напротив сидел Хадсон. Мы по очереди пытались как-то расшевелить детектива. Примерно через час вождь Надд ушел, чтобы привести побольше своих гоблинов для предстоящей схватки. Сериф, спросив разрешения, отправилась обследовать остальные помещения дома в поисках каких-нибудь следов Морвен или двойнеца, а Чарли вызвался прибраться в библиотеке. Не у каждого из нас хватило бы духа взяться за такое дело. Дженни, мистер Хадсон и я остались в кабинете.
— Джекаби, — Дженни вытянула руку, чтобы дотронуться до его плеча, но ее прозрачные пальцы ничего не коснулись. Кисть ее растворилась, словно пар, и снова материализовалась, когда она отдернула руку. Прикусив губу, Дженни посмотрела на нас так, будто готова была заплакать.
— Сэр, — попыталась я в очередной раз.
— Почему бы всем вам не отдохнуть? — предложил Хадсон. — А я еще немного посижу с нашим другом.
Дженни молча кивнула и исчезла в тенях. Я заставила себя встать.
— Спасибо, мистер Хадсон.
Действительно, было уже поздно.
— Мы вернем ее, сэр, — обернулась я в дверях.
Джекаби никак не отреагировал.
Когда я поднималась по лестнице, навстречу мне спускалась Сериф.
— Нашли что-нибудь?
— Нет, но это и неудивительно. Я должна сообщить Праведному королю о том, что здесь замешан двойнец. Они не оставляют следов.
— Но следы есть: замок был отперт снаружи, цепь — разорвана. Зачем всесильному существу возиться с замком?
Сериф внимательно посмотрела на меня.
— Жаль, что ты человек.
— Жаль?
— Ты испытала свою долю боли и стала сильнее. Тебе идет шрам.
Я дотронулась пальцами до щеки, чувствуя тонкие рубцы.
— Давным-давно я поняла, что мы выживаем не потому, что мы сильны. Мы становимся сильными, потому что нам приходится выживать, — произнесла Сериф. — Ты выжила. Когда-нибудь ты станешь очень сильной. Жаль, что у тебя не будет времени полностью раскрыть свой потенциал. Человеческая жизнь так быстротечна.
— Да, быстротечна, — согласилась я. — Но это и заставляет нас быть сильными прямо сейчас.
— Хм-м-м, — задумчиво протянула Сериф, но во взгляде ее читалось одобрение.
— Вы тоже выглядите так, будто испытали свою долю боли, — заметила я. — Где вы получили свой шрам?
Выражение ее лица стало холоднее.
— В тот день я стала значительно сильнее. А сейчас я ухожу. До свидания, Эбигейл Рук.
Я проводила Сериф до двери и вернулась по извилистому коридору. Из кабинета Джекаби доносились приглушенные голоса. Я замедлила шаг, чтобы прислушаться.
— Выпей, старина.
Вслед за этим послышался звук откупориваемой фляги Хадсона.
— Ты же знаешь, что я не выпью, — тихо ответил Джекаби.
— Знаю, но, хоть убей, не понимаю почему.
Я заглянула через щелочку в двери и увидела, как Хадсон делает глоток, а затем закрывает крышку своим крюком.
— Никогда не видел, чтобы ты опрокинул хоть стопарик, но я знаю достаточно людей, которые глушили бы не просыхая, доведись им столкнуться хотя бы с половиной того, с чем столкнулся ты.
— Не люблю впадать в неадекватное состояние.
— Не знаю, когда мог бы назвать твое состояние полностью адекватным, но угощайся.
Детектив ничего не ответил, и Хадсон сделал еще глоток.
— Я недостаточно хорош, — наконец заговорил Джекаби. — Вот почему не пью. Я не могу себе этого позволить. Даже в самом лучшем случае возможностей моего мозга хватает только на то, чтобы понимать, что я недостаточно умен. Я не могу соревноваться с Жутким королем на равных, не говоря уже о том, чтобы опережать его. Не знаю, что я тут делаю. И никогда не знал, что делаю. Я просто притворяюсь, изображаю из себя кого-то, двигаюсь на ощупь, и на этом пути мне каким-то образом удалось одурачить кучу людей и заставить их поверить в то, что я знаю, что делаю. А теперь их жизни зависят от того, насколько я хорош. А я вообще не хорош.
Хадсон потер шею с таким видом, будто собирался что-то сказать, но передумал, и вместо этого сделал еще один глоток.
— Мы идем за вами не потому, что вы невероятно хороши, сэр, — сказала я, открывая дверь, — а потому, что вы просто хороший.
Оба мужчины повернулись ко мне, удивленно приподняв брови.