— Власть развращает, — ответил Джекаби. — Ведь об этом поэма, не так ли? «Копье сжимает руку — ту, что копье хватает». В конце концов он потерпел неудачу, потому что его собственная мощь в итоге исковеркала его сущность.
— Хавган не потерпел неудачу. Он победил, но ужасной ценой для себя. Я даже не могу представить эту боль.
— Погоди, что значит победил? — опешила я.
— Он достиг своей цели. Это должно было убить его, но я тоже пришел ему на помощь. Я создал для него амулет, чтобы обуздать полыхающую внутри него мощь, защитить его как изнутри, так и снаружи. Я сделал так, чтобы его нельзя было погубить ни одним смертельным оружием: ни пламенем, ни морозом, ни даже ходом лет.
— Щит, — произнес Джекаби. — Щит был этим амулетом. Твоя вторая половина сделала его всемогущим, а ты — неуязвимым.
— Не совсем неуязвимым. Я оставил щель в его броне. Хавгана можно было убить, но сделать это мог только тот, кто не желал ему смерти, чья душа была чиста, а намерения — благи.
— И тут появляется Араун, — понял Джекаби. — Только не говори, что король волшебного народа чист и всеблаг. Он заносчив и тщеславен.
— Погоди-ка, — вмешалась я. — Если твоя вторая половина принесла себя в жертву до того, как умер Жуткий король, то кто тогда воскресил Хавгана потом?
— Никто, — ответил двойнец. — Хавган мертв. Он очень долго нес на себе это бремя. Было бы бессердечно требовать от него вновь взвалить на себя эту ношу.
— Если Хавган мертв, то кто носит сейчас Жуткую корону? — осенило Джекаби.
Двойнец открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого вдруг исчез. Едва он пропал, как о парапет, высекая искры, ударилась стрела, угодив как раз в то место, где сидела мохнатая фигурка. Я невольно вскинула голову и увидела стоящую на крыше башни женщину в синей одежде, заряжающую вторую стрелу в изящный арбалет. От уголка ее губ до глаза тянулся шрам цвета слоновой кости.
— Ну что, запутались? — спросила Сериф.
Глава двадцатая
— И должны были запутаться, — продолжила Сериф, прочесывая взглядом прищуренных глаз стену замка. — Двойнецы, они такие: воплощение хаоса, неразберихи и сомнений. Двойнец может убедить вас кромешной ночью в том, что светит солнце и что ваши враги — это друзья.
Позади нее воздух подернулся изумрудным отблеском, и из разлома появился Виргул. Развернувшись в воздухе, он элегантно приземлился на корточки рядом со своим генералом. Явление капитана выглядело гораздо эффектнее, чем мое. Он тут же распрямился и положил руку на рукоять меча.
— Все так думают, но этот двойнец не выглядел особенно враждебным, — заметила я.
— Они и не выглядят враждебными, — прорычала Сериф, опуская арбалет.
— Так какова же была изначальная цель Хавгана? — нахмурилась я.
— Ты о чем? — не поняла Сериф.
— Двойнец сказал, что Хавган победил. Но Араун говорил, что Хавган намеревался разрушить барьер. Он его не разрушил. Завеса существует, по крайне мере, пока. Так каким же образом Хавган победил?
— Он и не победил. Его затея провалилась. Двойнец тебе солгал.
— Я так не думаю, — вступил в разговор Джекаби. — Двойнец не лгал.
— А я лгу? — холодно осведомилась Сериф.
Джекаби внимательно посмотрел на нее.
— Хм, нет.
— Ну вот и все.
— Как вы сюда попали? — спросила я. — Если Араун не знает, где находится Цитадель Жуткого короля, то как ее нашли вы?
— Шли за вами, разумеется, — ответил Виргул. — Я знал, что мы находимся где-то близко, поэтому сопоставил силовые линии и нашел их пересечение.
— Силовые линии? — переспросила я.
— Швы, — пояснил Джекаби. — Силовая линия — это шов, идущий вдоль стены-завесы. В нашем мире очень мало активной магии по сравнению с Аннуином, но ярче всего она проявляется в местах швов. Колдуны и ведьмы испокон веков пользовались ими для усиления своего природного дара. Понятно, что разлом мог произойти как раз вдоль какой-то силовой линии. Легче же разорвать ткань по шву, чем на ровном участке.
— А как вы объясните, что сотрудничали с врагом? — спросила Сериф, крепче сжимая арбалет, но пока не поднимая его.
— Как говорится, лучше иметь дело с тем дьяволом, которого знаешь, — ответил Джекаби. — Он привел нас к дьяволу, которого мы еще не знаем.
— Похоже, он уже потерял для вас свою ценность, — выгнула бровь Сериф. — Вам привычно убивать всех своих осведомителей?
— Только тех, кто привык к попыткам убить нас.
— Мадам генерал, — прервал их Виргул, — мы не одни.
Двери массивной караульной в дальнем конце замка распахнулись. В них стоял стройный мужчина с белыми волосами. Лицо его оставалось в тени, но вся фигура казалась странно знакомой, хотя внимание мое приковала пара ярко-красных бесенят, промчавшихся мимо него, размахивая хвостами. Они вскочили на внешнюю стену и, вереща словно мартышки, поскакали к нам, перепрыгивая с одного зубца на другой.
Виргул в мгновение ока вытащил меч из ножен и спрыгнул с крыши на стену.
— Берегитесь, генерал!
Сериф не дрогнула. Расставив ноги шире, она подняла арбалет и прицелилась в ближайшего беса. Стрела пронзила его в прыжке, красная тварь рухнула на парапет со сдавленным стоном и, перекатившись, упала со стены. Второй бес сердито заверещал, но продолжил, подпрыгивая, свой путь.
— Если это все, что они могут нам противопоставить… — начала Сериф.
Ее прервал глухой стон. Огры — те стражники, которых обезвредил Павел, — привстали, оттолкнулись от камней и неуклюже поднялись на ноги. Головы их по-прежнему свисали под неестественным углом, глаза подернулись бледной пеленой, как у покойного мистера Фэйрмонта в саду, прежде чем тот попытался съесть Чарли и меня.
Если вы незнакомы с чувством, которое охватывает вас в окружении воскресших огров, то оно похоже на то, что вы испытали бы, потерявшись ночью в лесу. Вас окружают какие-то тени, слишком высокие, чтобы разобраться, что к чему. Но отличие тут, разумеется, в том, что деревья не так рьяно стремятся убить вас самым жестоким образом. Ну и в запахе — тоже.
Трупы огров выпрямились в полный рост и, хрустнув шеями, огляделись. Головой я едва доставала до пояса ближайшего стражника, и мой взгляд был почти на уровне его покачивающихся мясистых кулаков. Когда я подняла глаза, голова у меня слегка закружилась.
Мы с Чарли едва отбили нападение одного-единственного ожившего человеческого трупа, так что перспектива столкнуться с двумя мертвыми ограми меня нисколько не радовала. Возможно, будь Павел жив, он бы нам помог — если бы не попытался убить сам, конечно, — и тогда у нас было бы хоть полшанса на победу. В конце концов он оказался достаточно силен, чтобы разобраться с ними обоими. Но теперь…
Павел сел. Утреннее солнце осветило его бледное, покрытое шрамами лицо. Я впервые увидела его при полном свете. И это не сделало вампира лучше. Его глаза, как и глаза огров, были пусты. Создание, бывшее некогда Павлом, неуклюже поднялось.
— Лейтенант, — отдала приказ Сериф, — я беру огра побольше, ты — поменьше. Ясновидец, могу я вам двоим доверить ожившего информатора?
— Так точно! — отозвался Джекаби.
Виргул уже шагнул наперерез первому огру, держа меч наизготовку. Монстр размахнулся и попытался ударить его, но фэйри легко увернулся, подняв меч и погрузив его в грудь противника. Клинок вошел глубоко. Огр посмотрел на торчавшую из его туловища рукоять и стукнул Виргула так, что тот отлетел, ударился о стену замка и прокатился еще футов двадцать.
Сериф зарычала, бросаясь на другого огра, но тут мое внимание переключилось на быстро приближавшегося Павла.
Джекаби схватил деревянный кол.
— Без обид? — уточнил он, погружая кол в его сердце.
Но силы, движущие вампиром, явно изменились. Торчащий из груди кол не произвел ровным счетом никакого эффекта. Павел даже не замедлил движения, чем застал врасплох Джекаби.
К счастью для моего работодателя, Павел, похоже, забыл, что лишился клыков. Он обхватил деснами руку Джекаби, и тот тревожно вскрикнул. Оба они замерли, в равной степени сбитые с толку, но детектив пришел в себя первым. Он схватил Павла за руку, вывернул ее и дернул в свою сторону, отчего они оба упали на камни.
— Сэр, берегитесь! — крикнула я.
Оставшийся красный бес находился всего лишь в нескольких прыжках от него. Джекаби оглянулся и схватил свою сумку, которая до сих пор лежала там, где ее уронила Дженни. С трудом размахнувшись, он бросил ее бесу.
Но она упала, не долетев до него, на полпути. Свекольно-красная тварь присела в последний раз, прежде чем сделать решающий прыжок, но вместо твердых камней угодила как раз в зачарованную сумку. Особенность ее состояла в том, что внутри она была значительно больше, чем снаружи. Пронзительно заверещав от удивления, бес исчез в бездонной сумке. Джекаби бросился на нее и накрыл своим телом.
Пыхтя, он одарил меня улыбкой победителя.
— Один готов, — обрадовался он, и тут же глаза его расширились. — Берегитесь!
Я вовремя обернулась, чтобы увидеть, как огр Сериф, тот, что был покрупнее, едва не наступил на меня, пошатываясь, словно уклоняясь от удара. Движения этих грубых созданий были медленными и неслаженными, но недостаток ловкости они компенсировали грудой мышц. Из этого торчали арбалетные стрелы, делавшие его похожим на дикобраза. Генерал оставила попытки добить огра арбалетом и взялась за меч.
Виргулу до сих пор не удалось вытащить свое оружие из груди другого огра, и тот навис над ним, словно рычащий злой кебаб. Виргул уворачивался от его ударов, но было видно, что он устает, а монстр продолжал атаки с прежней силой.
Передо мной валялась одна из отброшенных стражниками секир. Я схватила ее древко — и чуть сама не свалилась. Оружие намертво застряло в трещине между парапетом и внутренней стеной. Я отпустила его и схватила другое, в нескольких футах от первого. Секира была слишком тяжелой, чтобы ловко орудовать ею, но мне удалось более-менее прочно сжать ее обеими руками.