Джекаби задумался.
— Никогда не встречал книгу, в которой не было бы хоть капельки магии, — сказал он наконец. — Иначе просто не бывает. Они все состоят из слов и иногда даже из картинок.
— А вон те, с краю, просто прекрасны, — признала я. — Такой насыщенный цвет.
— Теперь, когда вы видите их по-настоящему, вам следует поглядеть на отдел опасных документов. Там есть несколько сочинений по тауматургии, которые пылают словно раскаленные уголья. Том по заклинаниям вызова пульсирует словно сердцебиение, а дневники колдуна шипят, как струи пара.
— А у вас есть книги, посвященные загробной жизни? — спросила я, не успев подумать, что же говорю.
Несколько секунд прошло в тишине.
— Его больше нет, — произнес Джекаби.
— Я не…
— Не нужно быть Ясновидцем, чтобы кое-что понимать.
Я проглотила ком в горле.
— Это нечестно, — произнесла я.
— Нечестно.
— Вам не убедить меня в том, что назад пути нет. Я разговаривала с перевозчиком. Подземный мир реален. Там есть души…
— Но не его, — прервал меня Джекаби. — Об этом нам говорил Харон. Наполовину люди не могут войти в его подземный мир. Они отправляются… ну, в какое-то другое место. В Маг-Мелл, возможно. Хотя, пожалуй, он только для волшебного народа.
Внутри меня все оборвалось.
Мы с Джекаби долго сидели молча.
— Ну что ж, думаю, пора мне отдохнуть, — решил наконец Джекаби, вставая.
— Конечно, сэр, — согласилась я. — Вы заслужили отдых за последние двадцать лет.
Он ответил мне кивком и, прежде чем выйти, похлопал по плечу.
— Просто запомните: вы сильнее, чем думаете, мисс Рук. И вы не одни.
— Спокойной ночи, мистер Джекаби.
Когда его шаги по ступеням затихли, я снова вынула кольцо, зажав его между указательным и большим пальцами.
Джекаби был прав. Чарли больше нет. И его нет не только в этом мире, но и в том, и когда настанет время уходить мне, он не будет ждать меня на той стороне. Чарли будет… где-то в другом месте. Набухавшая во мне боль наконец прорвалась, и яркие огни и ауры перед глазами померкли от слез. Какая-то дверца у меня в груди жалобно скрипнула и тихо захлопнулась навсегда.
Не знаю, как долго я просидела в библиотеке, как не знаю, заснула ли я, но на небе в окне уже вовсю сияли звезды, когда я услышала над собой голос:
— Почему ты сказала «нет»?
Я посмотрела наверх. На книжном шкафу, свесив ножки, сидел маленький мохнатый человечек. Своими новыми глазами я отчетливо видела окружающие его мощную силу и невероятный потенциал.
— Ты могла бы оказаться с ним, — продолжил он. — Он твой двойнец. Тебе предоставили выбор. Почему ты ответила «нет»?
Я вытерла глаза.
— Ты имеешь в виду, почему я не присоединилась к Чарли в его смерти?
Он кивнул.
— Я часто думаю о своем двойнеце. Я скучаю по ней каждый день. Я не полон без нее. Я… я…
— Потерян? — предложила я.
— Потерян. — Двойнец откинулся на стену. — Это ведь и есть любовь? Жертва.
— Нет, — сказала я после паузы. — При всем уважении к Ромео и Джульетте, я не думаю, что любовь — это жертва. Совсем не жертва. Настоящая любовь — это когда ты позволяешь другому человеку делать тебя лучше. Ты не теряешь в любви себя — ты в ней себя находишь.
Двойнец поднял голову.
— Чарли делал меня лучше, — продолжила я. — И делал лучше окружающий мир, день за днем. Это был его дар. И теперь, когда его нет, я могу либо позволить этому дару умереть вместе с ним, либо сделать его своим даром. Я могу делать мир лучше, день за днем. Вот это, на мой взгляд, гораздо лучше объясняет, что такое любовь.
Я вытерла глаза.
— Чарли больше нет, и мне очень плохо. И будет плохо какое-то время. Но я намерена работать над собой и знаю, что мне будет становиться лучше, тоже день за днем.
Я снова подняла голову. Двойнец исчез. Небо в окне уже начало постепенно приобретать насыщенный розовато-сливовый оттенок. Вставало солнце.
Дополнительные материалы
Похороны проходили на Розмариновом пустыре. Гробов оказалось больше, чем я ожидала, и некоторые из них были огромными. Над толпой нависала тяжелая дымка чар, хотя никто, похоже, ее не замечал. Как я поняла, едва ли половина собравшихся были людьми. Я видела истинные обличья существ в человеческих масках в окружении уникальных аур, а также волн тяжелых эмоций. От избытка впечатлений меня даже затошнило.
Вперед вышел Марлоу, чтобы произнести речь, но мне было трудно сосредоточиться на его голосе. Все начали садиться. Я ощутила чью-то руку у себя на запястье — это Джекаби подводил меня к свободному сиденью. Потом заговорил кто-то еще — что-то про веру и благородные жертвы. Я подумала, что началась служба.
И вдруг в проходе передо мной материализовалась крохотная фигура. Двойнец. Я протерла глаза, пытаясь перевести дыхание в душном облаке чар. Я посмотрела на других собравшихся, но никто больше его не видел. Двойнец мрачно кивнул мне, повернулся и пошел вперед.
Я встала. Ко мне обратились лица окружающих, распространяя волны озабоченности и раздражения. Двойнец дошел до переднего ряда и взобрался на гроб — на гроб Чарли. Едва не споткнувшись о чьи-то колени, я выбралась в проход. Какой-то частью сознания я поняла, что оратор замолчал. Я нарушала церемонию, но мне было все равно, что думают другие. Они не видели того, что видела я.
Двойнец повернулся ко мне в последний раз.
— Делай мир лучше, — сказал он. — И делайте друг друга лучше, живя в нем.
И с этими словами он погрузился в дерево.
Внутри гроба вспыхнул ослепительный свет. Величайшая жертва двойнеца. Я не могла вдохнуть, не могла пошевелиться. Внутри гроба всходило мое солнце. В моем отчаянно бьющемся сердце распахнулась запертая дверь.
Благодарности
Я хочу поблагодарить Катрину, без которой вся эта серия никогда не превратилась бы в нечто большее, чем простые забавные наброски; Люси, которая подхватила веселую идею и дошла с ней до самого конца; Элизу и всю ее команду, которые помогли создать из куска глины нечто прекрасное. Я несказанно благодарен вам.
Также хочу поблагодарить свою мать за моральную поддержку и технические советы и Риту Мур, моего консультанта по славянским языкам.
И, наконец, хочу сказать спасибо многочисленным потрясающим читателям, которые нашли для моих странных историй место на своих книжных полках и в своих сердцах. Вам всегда будут рады в Нью-Фидлеме.