У меня сковало грудь. Я ведь прислушаться не сумела.
— Джекаби, — сказала я. — По-моему, Хатун знала, что случится.
Детектив вопросительно посмотрел на меня.
— Кажется, она знала, что на меня нападут. Хотя она сказала, что меня ждет смерть.
— Она сказала, что вы умрете?
— В общем, да, — кивнула я. — Она сказала, что, если я последую за вами, моя кончина неизбежна. Полагаю, вы были правы, когда сказали, что на ее слова нельзя положиться. Но это и хорошо: уж лучше быть раненой, чем мертвой. Она пыталась остановить меня, но я ее не послушала.
Джекаби не ответил. Его глаза изучали меня из-под насупленных бровей. Когда мне стало неуютно под его взглядом, он перестал хмуриться и махнул рукой.
— Что ж, в любом случае приятно, что все это уже позади, — сказал он, и грозовые тучи у него в глазах мгновенно рассеялись. — Я приготовлю завтрак. Приходите в лабораторию, когда будете готовы.
Сидевший на насесте Дуглас встряхнул своей пернатой головой, безмолвно меня предостерегая. Я кивнула, и Джекаби устремился в коридор. Издалека раздался его голос:
— Дженни! Вы не видели сковородку? Из того набора, который вам оставила ваша бабушка?
— Вы о той, что погнули картечью в прошлом месяце? — приглушенно ответила Дженни. — Или о той, которую расплавили прошлым летом во время алхимического опыта?
— О первой!
Я села на столе. Двигаться было тяжело, но не слишком, и я вдруг улыбнулась оттого, что снова находилась в этом причудливом окружении. Приятно было оказаться дома.
Глава двадцать девятая
К полудню щеки Чарли порозовели, а многие порезы затянулись и превратились в бледные шрамы. Я смотрела, как поднимается и опадает его грудь, пока Дженни не пришла и не помогла мне надеть просторную чистую блузку. Выпив чашку чая и съев кусочек тоста, я вернулась в приемную, но Чарли по-прежнему спал.
Поскольку я пришла в сознание, Дуглас улетел со своего поста, оставив меня наедине с израненным полицейским. Я осторожно села на краешек его скамьи. Он казался таким же добрым и простым, как всегда, а может, даже и больше, чем раньше, особенно когда во сне его брови едва заметно нахмурились, а мускулы напряглись. Мне не хотелось и думать, что он заново переживает свою жестокую битву. Жаль, я ничем не могла ему помочь. Я протянула руку, чтобы убрать у него со лба темную прядь, но в последний момент замерла.
Сердце часто-часто забилось прямо под моей раной. В сказке прекрасная принцесса оживила бы его поцелуем, и они жили бы долго и счастливо. Но я не была прекрасной принцессой. Я была всего лишь девушкой из Гэмпшира, которая любила возиться в земле.
По моему локтю пробежал холодок, и в следующую секунду у меня за спиной раздался тихий голос Дженни.
— Как ты себя чувствуешь, Эбигейл?
— Беспомощной, — честно ответила я. — Мне не нравится это чувство.
Дженни стояла рядом со мной и смотрела на Чарли.
— С учетом всего, что случилось, дела у него идут довольно неплохо.
Я кивнула. Спора не было, он шел на поправку невероятно быстро. В некотором роде это тоже смущало меня. Я хотела отдать ему долг, но у меня не было особого дара, способного ускорить его выздоровление, поэтому ему приходилось справляться в одиночку, что он и делал. Меня окружали выдающиеся люди. Чарли, Дженни, Джекаби — все они обладали поразительными талантами, а я была просто Эбигейл Рук, ассистенткой детектива.
— Он спас мне жизнь, — сказала я, — а мне оставалось лишь смотреть, как его разрывают на части.
— Джекаби рассказал мне по-другому, — призналась Дженни. — Как я поняла, вчера ты и сама была героем. По-моему, он очень впечатлен.
— Джекаби так сказал?
— Возможно, он уделил чуть больше внимания антикварным книгам… и все твердил о твоем «безрассудстве», но к его манере выражаться быстро привыкаешь. Ты правда забросала книгами редкапа?
— Что-то вроде того, — пробормотала я.
— Значит, это ты его спасала.
— Видимо, мы спасали друг друга по очереди.
Я снова повернулась к спящему детективу и все же убрала у него со лба прядь волос. Чарли едва заметно пошевелился от моего прикосновения и глубоко вздохнул. Тревожные морщины у него разгладились, и он заснул спокойнее.
Чарли проснулся только ближе к обеду, когда в комнату вошел Джекаби.
— Вы очнулись! Отлично. Давно пора. Как вы себя чувствуете, молодой человек?
— Бывало и лучше. Свифт… он… — пробормотал Чарли.
— Мертв. Все кончено.
С трудом сев, Чарли взял предложенную ему чашку чая.
— Я все же многого не понимаю, — сказал он. — Почему сейчас? Почему именно их? И если вы смогли понять, кто я такой, то почему не распознали Свифта?
Кивнув, Джекаби отвернулся к окну и принялся объяснять.
— Последний вопрос самый легкий. Свифт старался не встречаться со мной, а я тоже обходил его стороной. До вчерашнего вечера я ни разу его не видел — возможно, это просто совпадение, но вполне вероятно, что он был наслышан о моей репутации ясновидца и не хотел рисковать, проверяя, правдивы ли слухи. Я же стараюсь не впутываться в полицейскую бюрократию, если есть возможность ее избежать. Стоящие внизу служебной лестницы обычно более расположены к сотрудничеству, а также не стремятся отвадить меня от всех интересных дел.
Что же до жертв подлеца, то вот его мотивы: мистер Брагг, журналист, очевидно, заметил закономерность убийств и сделал фатальную ошибку, упомянув об этом в разговоре с комиссаром — вероятно, в ходе интервью для какой-нибудь глупой политической статейки. Свифт не мог позволить газетчику привлечь внимание общественности к своим злодеяниям, а потому растерзал беднягу и, не в силах противостоять вековому инстинкту, пропитал его кровью свой жуткий красный котелок. Убив Брагга, Свифт поискал пути к отступлению. Сначала он бросился к окну, но по переулку как раз проходила Хатун, поэтому он спустился по лестнице. В спешке его железные башмаки оставили на дереве царапины.
Может, на этом резня в Нью-Фидлеме и прекратилась бы, но вы, мистер Кейн, неосознанно решили судьбу еще одного человека. Чтобы не упоминать о нашем визите к банши, вы удачно солгали Марлоу, что мистер Хендерсон располагает какой-то информацией об убийце. Но для мистера Хендерсона ваша ложь обернулась огромной неудачей, потому что комиссар был в тот момент рядом и прислушивался к каждому вашему слову. Свифт не мог допустить, чтобы не в меру любопытный сосед первой жертвы раскрыл его личность. Поэтому, хотя несчастный и не знал ничего, что могло бы поставить Свифта под удар, Хендерсон стал жертвой номер два.
Чарли вздохнул и уставился на дно своей чашки. Джекаби продолжил рассказ.
— Убийство Хендерсона было гораздо более поспешным, чем убийство Брагга. Вы стояли на страже в коридоре, поэтому Свифту пришлось войти и выйти через окно. То ли из-за вашего присутствия, то ли потому, что шляпа Свифта еще не высохла с предыдущего вечера, на этот раз комиссар лишь дотронулся ею до трупа и тотчас убежал. Он немного размазал кровь, но большая ее часть растеклась по полу. Если бы не упрямство Марлоу, вы могли бы тогда его выследить.
В гибели третьей жертвы Свифта, увы, виновны мы. Мы с мисс Рук оба сообщили инспектору, что миссис Морриган — банши, и вскоре после того, как Свифт взглянул на наши показания, она затянула свою последнюю песню.
— Но зачем надо было убивать старушку? — спросил Чарли. — Она ведь даже не знала о редкапе.
— На этот раз он убил не ради крови, ведь она не была человеком. Полагаю, Свифт не хотел, чтобы она и дальше оповещала о скорой кончине его потенциальных жертв, ведь с такой системой предупреждения он не мог жить спокойно. Брагг, Хендерсон, Морриган — Свифт друг за другом убивал всех тех, кто мог раскрыть его секрет, но все происходило слишком быстро.
— Понимаю, — сказал Чарли и снова поднял глаза. — А что было… прошлой ночью? Боюсь, у меня все смешалось.
— Когда мы попрощались с вами, Марлоу помог мне поставить на место последний кусочек мозаики. Его приказ не нарушать субординацию подсказал мне, где именно будет скрываться наглый монстр — на самой верхушке. Я вспомнил подробное описание комиссара, которое предоставила мне мисс Рук, и ответ пришел сам собой. Теперь я понимал, с чем мы имеем дело, и принялся искать, как уничтожить мерзавца. Самый знаменитый из редкапов, некий Робин, был заключен в свинцовый саркофаг и сожжен вместе со своим подлым хозяином, но на это у нас не было времени. Оказалось, самый быстрый и надежный способ уничтожить редкапа — сжечь его шляпу. Шляпа составляет с ним единое целое. Я применил свинец более современным способом и зачитал на всякий случай несколько строк из Библии, но важнее всего было сжечь его котелок.
Кивнув, Чарли открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но тут молоток-подкова трижды стукнул.
Выглянув из-за занавески на улицу, Джекаби нахмурился.
— Марлоу. Я надеялся, что у нас будет больше времени, но, пожалуй, этого следовало ожидать.
Я предложила Чарли уйти в одну из комнат дальше по коридору, но он отказался бежать от старшего инспектора. Джекаби проворчал что-то об упрямой преданности и открыл дверь. После краткого обмена не слишком учтивыми любезностями Марлоу вошел внутрь и остановился, не смея приближаться к Чарли.
— Полагаю, вы пришли его забрать? — цинично поинтересовался Джекаби. — Скажите, его ждут цепи и бетонные стены или же сразу расстрел?
— Ни то, ни другое, — хриплым усталым голосом ответил инспектор. — Я пришел не за этим.
— О, Марлоу, не делайте вид, что вы его просто отпустите. Мы ведь знаем, что для вас это неподходящий вариант.
На несколько секунд повисла напряженная тишина. Марлоу глубоко вздохнул.
— Нет, — сказал он наконец. — Это действительно неподходящий вариант. Слишком много людей видело его… трансформацию, а такое быстро не забывается. Даже если я позволю офицеру Кейну остаться, его жизни настанет конец.
Джекаби мрачно кивнул.