— Ты случайно ничего не забыл мне рассказать?
Джекаби повернулся к зверолову с лукавой улыбкой.
— Как думаешь, для кого мы строим загон?
Джекаби редко откровенничал с кем-либо о своих делах — вероятно, потому что окружающие, как правило, поднимали его на смех или презрительно отворачивались, когда он говорил то, что было у него на уме, — но он ничего не утаил, рассказывая о хамелеоморфах Хадсону. Глаза зверолова блестели от возбуждения.
— Погоди, так та макрель, которую я поймал для вас, была этим самым хаме… как его там? А с виду обычная рыбина. Ты точно не дурачишь меня? Ты же знаешь, как я люблю эти редкие диковинки.
— Хочешь посмотреть на ее котят? — спросил Джекаби.
— У рыбы котята?
В огромную ладонь Хэнка поместились сразу три пушистых комочка. С поразительной для него нежностью он погладил их за ушками и по меховым плавникам.
— Можно мне взять одного? — сейчас он напоминал малыша, выпрашивающего у родителей питомца. — Ты же знаешь меня, Джекаби, я хорошо о нем позабочусь.
— Боюсь, это исключено, — ответил Джекаби. — Как я уже объяснял мисс Рук, эти создания слишком опасны. Я бы предпочел решить их участь сам.
— Ты же не станешь убивать их, правда?
— Нет. По крайней мере, пока не собираюсь. Но если ты находишь мысль об убийстве котят такой отталкивающей, то имей в виду: эти существа сейчас приспособлены как раз для убийства кошек.
Хэнк осторожно опустил котят обратно в коробку.
— Ну что ж, не могу сказать, что не расстроился, но все равно спасибо, что дал посмотреть на них. Значит, нам потребуется клетка побольше.
— В такой форме они проживут в виварии недолго. В этом-то и смысл всей затеи. Мне хотелось бы устроить их как можно удобнее, но они будут представлять гораздо меньшую опасность, если сами станут меньше в размерах и если им предложить разнообразный рацион. Сейчас как раз начинают развиваться насекомые семейства геррид, и только в одном нашем пруду их будет более чем достаточно для прокорма рыбы и котят.
— Герриды? Это какие-то жучки?
— Насекомые, более известные под названием «водомерки».
— Так ты что, собираешься превратить этих миленьких котят в каких-то козявок?
— Это не котята, но да, собираюсь. В такой небольшой форме за ними будет легче присматривать и они смогут спокойно жить, не угрожая местной популяции кошачьих.
Хэнк кивнул со слегка грустным видом.
— Да, пожалуй, ты прав. Но все равно жалко. Я бы назвал своего Орешком.
Он в последний раз почесал котенка за ушками и повернулся к большому стеклянному террариуму. Я перехватила руку Джекаби, прежде чем мой начальник включил горелку, чтобы вновь заняться пайкой.
— Надеюсь, вы передумаете по поводу долины Гэд, — сказала я. — Знаете, из меня вышел бы неплохой палеонтолог.
— Не сомневаюсь. Но не глупите, мисс Рук. С тем же успехом вы могли бы утверждать, что из вас выйдет неплохая посудомойка или подметальщица улиц, — это не меняет того факта, что сейчас перед вами поставлена более актуальная задача. Вы нужны мне, мисс Рук. Мы заняты важным делом. Пусть вам и хочется как можно быстрее разделаться с ним, но, нравится вам или нет, вы затронули очень серьезную тему. Данные в области трансмутационной зоологии в лучшем случае отрывочны, но одно несомненно: хамелеоморфы встречаются редко, крайне редко. И то, что наши с миссис Непоседой пути пересеклись, со статистической точки зрения почти невероятно. Утром мы поговорим с миссис Бомон, — заявил Джекаби, — и на этом поставим точку.
Следующим утром мы действительно повидали мисс Бомон — в этом Джекаби оказался прав, — но никакой точки поставлено не было. Тогда никто из нас еще не знал, что мы находимся в самом начале более долгого и опасного пути.
Глава пятая
На следующее утро я рано встала, оделась и спустилась по винтовой лестнице. Джекаби уже чем-то занимался в своей лаборатории. Солнечные лучи, проникая через бесчисленные стеклянные пробирки и бутылочки, выставленные вдоль подоконника, освещали комнату теплым мерцающим светом. Котята беззаботно возились в своем новом вольере, не обращая никакого внимания на ограниченность пространства. Поверх своей обычной одежды Джекаби накинул кожаный фартук, в котором походил на кузнеца. В настоящий момент он изучал неровную поверхность толстого диска из янтарного стекла, по диаметру чуть больше обеденной тарелки. Стекло отбрасывало на лицо моего начальника золотистые волны.
— Доброе утро, сэр, — сказал я. — Хорошо спалось?
— Не совсем. Угощайтесь фруктами. На этой неделе апельсины.
Со звонким стуком он положил стеклянный диск на стол и махнул рукой в сторону котла. Этот котел благодаря каким-то неведомым чарам постоянно наполнялся едой — правда, почему-то исключительно фруктами и не всегда высшего качества, но тем не менее чудо оставалось чудом.
Я выбрала апельсин сверху и уселась, чтобы получше рассмотреть стекло на столе. С одной стороны край диска был слегка приподнят и походил на ручку.
— Я бы предложил вам сок, но недооценил эффективность катализирующего вещества, — сказал Джекаби.
— Э-э-э… простите?
— Наука за завтраком. Задействованная термохимическая реакция дала более мощный результат, чем предполагалось. — Он постучал по янтарному диску костяшками пальцев. — Дженни была не в восторге, когда увидела, что случилось с ее кувшином.
— А как вам удалось распла…
Тут во входную дверь неожиданно постучали, и Джекаби сдернул фартук.
— Кто бы это мог быть в такой ранний час? — спросил он, выходя в коридор.
Положив апельсин, я последовала за ним.
На крыльце стоял человек в синей форменной шинели — той самой, в какой я увидела его в первый раз, — но вместо двух серебряных полосок на лацканах теперь красовались серебряный орел и значок, свидетельствующий о том, что перед нами комиссар полиции Нью-Фидлема.
— Марлоу, — сказал Джекаби.
— Джекаби, — кивнул Марлоу.
— Доброе утро, комиссар, — поздоровалась я. — Неплохо выглядите. Как вам новое назначение?
— Я всего лишь исполняющий обязанности комиссара, мисс Рук, — вздохнул Марлоу. — И то громко сказано. Единственное, чем я занимался весь прошедший месяц, — это продирался через бюрократические препоны и спорил с политиками.
— Ну что ж, здесь у нас нет ни бюрократов, ни политиков, — уверила я его. — Джекаби предусмотрел защиту от подобных напастей. Соль и пучки свежего шалфея, по-моему. Не хотите зайти? Я поставлю чайник.
Комиссар покачал головой.
— Спасибо, но я здесь по полицейским делам.
— И что же это за дела, требующие личного визита исполняющего обязанности комиссара полиции Нью-Фидлема? — спросил Джекаби.
— Боюсь, весьма тревожные, касающиеся личной знакомой мэра. Насколько я понимаю, вы встречались с Флоренс Бомон?
— Так вот оно что, — поднял брови Джекаби. — Можете уверить женщину, что мисс Непоседа и ее котята в надежных руках. Более того, мы сами сообщим ей об этом, потому что собираемся снова посетить Кэмпбелл-стрит. Как выяснилось, нам еще есть о чем поговорить с миссис Бомон.
— Неужели? — проворчал Марлоу. Веки комиссара отяжелели, но, как я заметила, он не сводил пристального взгляда с моего начальника. — Тогда вам придется позвать медиума. Если только вы сами в ближайшее время не собираетесь общаться с мертвыми.
У меня перехватило дыхание.
— Вообще-то мне приходится заниматься этим довольно часто, — ответил Джекаби, совершенно не обращая внимания на истинный смысл слов Марлоу. — Например, сегодня целое утро я выслушивал упреки одной скончавшейся особы по поводу ее испорченной посуды. Но если вы имеете в виду спиритизм, то я никогда не утруждал себя подобной ерундой. Держаться за руки, смотреть на мерцающие свечи — все это чушь.
— Мистер Джекаби… — начала я.
— Хотя однажды мне сказали, что я выгляжу довольно эффектно в небрежно накинутом на голову тюрбане.
— Мистер Джекаби, — повторила я, — он хочет сказать, что миссис Бомон… — Я сглотнула.
— Мертва, — кивнул Марлоу.
Джекаби выпрямился и нахмурился. В его холодных глазах наконец-то отразилась мрачная озабоченность.
— Убийство?
Марлоу кивнул. Джекаби глубоко вздохнул.
— Понятно. И ваши источники, очевидно, доложили вам, что мы заходили к ней не ранее чем вчера. Предполагаю, я уже, как обычно, являюсь первым в вашем списке подозреваемых?
— Не льстите себе. Я бы с удовольствием выяснил, чем вы там занимались, но горничная сообщила, что видела женщину живой уже после того, как вы двое устроили переполох на Рыночной улице.
Я слегка поморщилась.
— Я здесь не для того, чтобы вас арестовывать. — Марлоу сделал глубокий вдох и закрыл глаза. — Я пришел обратиться к вам за помощью.
Джекаби приподнял бровь.
— И какова же причина смерти миссис Бомон?
— Я бы сказал, что неестественная, — ответил Марлоу.
Уголки губ моего работодателя слегка дернулись вверх. Марлоу закатил глаза и кивнул в сторону улицы.
— Поспешите. Возница ждет.
Он спустился с крыльца, не потрудившись уточнить, пойдем мы следом или нет.
Глава шестая
Наша поездка по утренним улицам была такой же холодной, как и тело, ожидавшее нас. Миссис Бомон лежала на спине на персидском ковре с витиеватым узором, у ножек плюшевого дивана. На первый взгляд могло показаться, что она спит. Я поймала себя на том, что не свожу глаз с ее груди в надежде увидеть, как та вздымается и опускается. Но секунда проходила за секундой, я почувствовала, как к горлу подступает комок, и мне пришлось отвернуться.
— Может, вам стоит подождать снаружи, юная леди? — спросил Марлоу.
Я покачала головой.
— Если вы привлекли к расследованию мистера Джекаби, то тем самым привлекли и меня, комиссар.
Я собралась с духом и открыла записную книжку, в которую начала заносить все увиденное. Марлоу перевел внимание на детектива, который уже склонился над телом.