— Еще как тревожьтесь. Происходящее действительно очень тревожно, а вы находитесь в самом центре. Все это началось именно тогда, когда вы решили продолжить дело своего предшественника. А вдруг наш преступник — некий не в меру бдительный горожанин, решивший во что бы то ни стало преградить доступ очередному мэру к общественной казне?
— Вполне возможно, — промолвил Спейд. — Но мы старались избегать финансовых ошибок Поплина: выделили отдельный канал финансирования, никак не связанный с другими общественными работами, провели званые обеды по сбору средств и объявили в прессе о том, что ищем частных инвесторов. Кампания прошла очень удачно. И нашлись постоянные покровители, заинтересованные в поддержке наших работ уже на самой ранней стадии.
— Мне очень жаль, — искренне сказал Джекаби. — Все это так уныло. Ну, то есть я хочу сказать, что ваш род занятий чрезвычайно скучен. Политиканство, пожалуй, самый неинтересный вид деятельности. Неудивительно, что Поплин не выдержал и все взорвал.
— Постойте-ка, — сказала я. — Покровители?
Перед моим мысленным взором всплыл белокурый мужчина из воспоминаний Дженни, произнесший фразу: «Наши покровители поставили нам очень четкие задачи».
— Что за покровители?
Марлоу одобрительно улыбнулся.
— А вы и в самом деле умнее своего начальника. Я тоже первым делом задался этим вопросом. И уже поручил своим сотрудникам поподробнее узнать об этих «покровителях». Может, кое-что и выяснится. Если на том конце финансового потока есть что-то подозрительное, мы это обнаружим. Сдается мне, пока что это единственный след, который у нас имеется. Я уже устал от того, что все мои поиски пропавших ведут разве что к тупикам и трупам.
— Ну что ж. Возможно, будет лучше, если вы все-таки примете нашу помощь, комиссар, — сказала я. — По крайней мере мы можем заняться поиском особы, которая еще была жива на момент исчезновения.
— Корделия Хул… — задумчиво произнес Марлоу.
Его глаз непроизвольно дернулся, когда он посмотрел на Джекаби, но даже комиссар не мог отрицать, что детектив умеет делать неожиданные выводы и вытаскивать на свет божий то, что и представить себе невозможно.
Джекаби блеснул своей самой ободряющей улыбкой, которая на самом деле была не столь оптимистичной, как ему казалось. Комиссар тяжело вздохнул, но кивнул.
— Можете присылать мне список своих расходов, мисс Рук. Считайте, что вы оба официально заняты.
Глава пятая
Поездка в Глэнвиль прошла гладко, разве что железная дорога была проложена немного извилисто. Разносчик в вагонах предлагал нечто напоминающее чай, хотя я уже давно поняла, что американцы этим словом, как правило, называют любой напиток, отличающийся от кофе. Моя чашка с недопитой коричневой жидкостью уже остывала, когда поезд зашипел, останавливаясь. Прием, который ожидал нас на станции, тоже был не слишком теплым.
— Р. Ф. Джекаби с компаньоном? — спросил подошедший к нам полицейский в форме.
— Это я, — подтвердил Джекаби. — А это Эбигейл Рук.
Я протянула руку.
— Приятно познакомиться, офицер…
— Мур, — проворчал офицер Мур, так и не пожав мне руку. — Полагаю, вы и есть те специалисты из Нью-Фидлема, которых прислали сюда, потому что ваш комиссар считает, что мы не способны справиться со своей работой. — Он фыркнул. — Вряд ли вы найдете то, чего не нашли мы.
— В прошлом нам удавалось быть полезными, — сказал Джекаби.
— Ага, посмотрим, как у вас получится на этот раз.
Пожав плечами, офицер кивком указал на выход.
— Патрульный экипаж ждет. Думаю, вас стоит отвезти сразу к дому профессора.
Не утруждая себя лишними любезностями, он вышел через ворота, а мы последовали за ним.
Дом Хулов оказался солидным трехэтажным зданием с высокими узкими окнами и строгой мансардной крышей. Мур привязал поводья лошади и направился к парадному входу. Из соседнего сада за ним наблюдала высокая женщина в широком соломенном капоре, делая вид, что поливает растительность, хотя вода из лейки чаще орошала брусчатку.
— Вы ее уже поймали, офицер? — крикнула она, когда тот почти дошел до двери.
— Прошу вас, занимайтесь своими делами, мэм.
Он дернул шнурок дверного колокольчика и бесцеремонно облокотился о декоративную вазу на крыльце.
— Кого поймали, мадам? — поинтересовался Джекаби у соседки.
— Ту женщину, Корделию, — ответила она. — Я так и знала, что этим все закончится. А я ведь с самого начала говорила мистеру Хулу, упокой господь его душу, что она ему не пара.
— Корделия была неприятной соседкой?
— Нет, вовсе нет. Напротив, постоянно улыбалась и расточала любезности. — Женщина прищурилась. — Вот то-то и подозрительно.
— Потому что она была мила с вами?
— Постоянно. И это весьма раздражало.
— Понятно. А как она вела себя с профессором Хулом?
— О, она его просто боготворила. Всегда льстила ему, опекала. Просто идеальная жена. Но идеальных жен не бывает. Это же она посоветовала ему взяться за ту работу в Нью-Фидлеме, несмотря на то, что ему пришлось бы постоянно ездить туда-сюда. Сказала, что это его шанс сделать себе имя.
— Откуда вам это известно?
— Она постоянно это твердила, стоя у открытого окна. Разве я виновата, что она так громко говорит? В общем, она сказала, что когда он закончит с этой ученой штукой на севере, то сможет уйти в отставку и проводить время с семьей. Понимаете, что к чему?
— Не совсем. Полагаю, вы подозревали ее в неискренности и считали ее опасной. Как вы думаете, не могла ли она быть русалкой? Может, суккубом? Сиреной? Она когда-нибудь хотя бы отчасти напоминала птицу?
— Что? — спросила женщина.
— Что «что»? — переспросил Джекаби.
— Занимайтесь своими делами, мэм, — вмешался офицер Мур. — Здесь ведется расследование. Не мешайте. Благодарю вас.
Женщина смерила нас подозрительным взглядом, но подобрала лейку и зашагала прочь. Мур снова дернул шнур колокольчика.
— Прошу прощения, сэр, — сказала я. — Но раз профессор и миссис Хул исчезли, то кого мы ждем?
— У них есть экономка, — проворчал Мур. — Она живет в доме. — Он несколько раз постучал в дверь. — Поторапливайтесь, мисс Уик! Это полиция!
Наконец дверь со щелчком отворилась, и из нее выглянула маленькая испуганная женщина с широко посаженными круглыми глазами, жестом предложившая нам войти.
— Добрый день! — поздоровалась я.
— Покажите им тут все, как показывали мне, — сказал Мур.
Мисс Уик выглядела сбитой с толку.
— Покажите им дом, женщина. — Мур обвел руками стены. — Дом покажите.
Экономка кивнула, но ничего не сказала. Она провела нас по каждой комнате и по лестницам. Повсюду мы то и дело натыкались на миниатюрные копии паровых двигателей и какие-то наполовину собранные механизмы; кабинет профессора оказался тоже завален эскизами и чертежами. В целом же, если не считать этих чудесных конструкций, это был дом как дом. Семейное гнездо. Никаких скелетов в шкафах Хулов не обнаружилось. Впрочем, мне показалось, что от меня ускользает какая-то деталь, хотя я и не могла определить, какая именно. Но к концу молчаливого осмотра я поняла.
— Павел побывал здесь, — прошептал мне на ухо Джекаби, когда мы вернулись в прихожую. — Я в этом уверен, хотя его аура давно развеялась. Некоторые макеты профессора достойны внимания, но ничего из ряда вон выходящего я не увидел. Общая атмосфера — смесь невинности и тайн, не скажу, от чего именно. А вы что-нибудь заметили?
— Только то, что отсутствует кое-кто еще, — ответила я.
Джекаби многозначительно приподнял бровь.
— В шкафу аккуратно сложены подгузники, под диваном валяются деревянные кубики…
— А! Понятно, — кивнул он.
— Извините, офицер, — сказала я. — Но разве у Хулов есть дети?
— Нет, — без эмоций ответил Мур.
— Любопытно, — произнесла я.
— Не очень. Они женаты всего год — о чем вам было бы известно, если бы вы вели расследование с самого начала, как мы. Ну что ж, вот и все. Вы осмотрели дом целиком. Вас проводить обратно до вокзала, или вы собираетесь и дальше тратить мое время?
— Минутку, — сказал Джекаби, поворачиваясь к мисс Уик. — Прежде чем мы уйдем, нам хотелось бы обсудить отъезд вашей хозяйки, если вы не против.
Мисс Уик неуверенно кивнула.
— Не могли бы вы рассказать подробнее об обстоятельствах, при которых ваша хозяйка покинула дом?
Женщина снова вежливо кивнула, но в ее глазах читалась полная растерянность.
— Куда уехала миссис Корделия?
— Да, миссис Корделия. Да. Миссис Корделия уехала. — Мисс Уик снова кивнула.
— Она не особо говорит по-английски, — сказал Мур. — Правда, мисс Уик?
Женщина замотала головой.
— По-английски нет. Не много. Нет.
— Полячка, — сказал Мур.
— Хм, — Джекаби взглянул на меня. — Как у вас с польским, мисс Рук?
— Никак, — ответила я.
Джекаби повернулся обратно к экономке.
— В доме был ребенок? Дитя? — Он изобразил, будто укачивает малыша на руках. — Где ребенок?
— Przepraszam, — сказала женщина, беспомощно поглядывая на офицера Мура. — Nie rozumiem. Я… я не понимаю.
Джекаби нахмурился и наклонился близко к женщине, глядя ей прямо в глаза. Мисс Уик невольно шагнула назад.
— Мисс Корделия… у-у-уехала, — повторила она.
— Что ж, немного от этого толку, — сказал Джекаби, но тут его как будто осенило. — Минутку.
Он пересек коридор и подошел к распахнутому окну, через которое внутрь залетал летний ветерок.
— Эй! Да, вы! Я вижу вашу соломенную шляпу над изгородью. Что можете сказать о ребенке?
Мы с офицером Муром поспешили присоединиться к Джекаби, чтобы увидеть, как любопытная соседка нарочито увлеченно подстригает и без того идеальный куст. Поперхнувшись, она выпрямилась и окинула взглядом свой сад.
— Конечно, это не мое дело… — начала она.
— Прошу вас, мадам. Мы будем признательны вам за помощь.
— Ну что ж… — он положила ножницы и подалась вперед. — Ребенок-то не Корделии, а этой иностранной служанки. Кто отец, неизвестно. У нее дурная репутация, как пить дать. Хулы наняли ее, вернувшись из медового месяца. Даже ума не приложу, с чего вдруг бедный Лоуренс, упокой господь его душу, пустил эту женщину в свой дом. Да и Корделия вечно носилась с