— Если вы снова увидите ее, — прорычал мой работодатель, — то вспомните, что чудовища выбирают слабых и безобидных, потому что сами боятся. — Он крутил в пальцах последний камешек, подходя к краю булькающей лужи огня. — И правильно делают.
Мужчины съежились у голой кирпичной стены, а Джекаби поднял руку для последнего броска.
— Нет! Не надо! — дрогнувшим голосом выдавил из себя их предводитель.
— Оставьте их. — Голос, раздавшийся рядом со мной, поражал своей мягкостью.
Джекаби развернулся. Его рука медленно опустилась. Он тяжело дышал.
Магма у него за спиной уже остывала, рубиново-красные лужи темнели, превращаясь в угольно-черные. Трое мужчин перепрыгнули через ту, что находилась подальше, и, обгоняя друг друга, бросились наутек в сумрак наступающей ночи.
— Они бы вас не пощадили, — сказал Джекаби.
— Нет, — согласилась спасенная, — они — нет.
Губы Джекаби чуть дернулись в легкой улыбке.
— А, понятно. В этом все дело, не так ли? Да. Полагаю, вы правы.
— Я бы предпочла быть той девственницей, нежели чудовищем. Но вы ошиблись на мой счет.
Джекаби приподнял бровь:
— О? Вообще-то я неплохо сужу о характере людей.
— Слабых и беззащитных?
Джекаби помедлил.
— Я не хотел сказать… но да, в каком-то смысле. Приношу свои извинения. Позвольте представиться…
— Детектив Джекаби, — закончила она. — Я тоже читаю газеты, мистер. А на фотографии вы были в забавной шапке.
Джекаби кивнул, важно надув губы.
— Да уж, помню. Неплохой был головной убор. А это моя ассистентка мисс Рук.
— Мои герои. Можете называть меня Лидией. Лидия Ли.
— Рада знакомству, мисс Ли, — сказала я. — Правда, я бы предпочла познакомиться с вами при более приятных обстоятельствах.
Она негромко рассмеялась — глубоким хрипловатым смехом.
— Это мило, мисс, но вряд ли кто-то вроде вас может познакомиться с кем-то вроде меня при более приятных обстоятельствах.
Я помолчала, не зная, как ответить, а потом предложила:
— Ну что ж… мы можем сопроводить вас в больницу.
— Не утруждайте себя, — сказала она, с усилием выпрямляясь. — Со мной бывало и хуже. И будет еще не раз.
Джекаби шагнул вперед, чтобы подхватить ее под другую руку.
— И все же вы по-прежнему верны себе. Вас не назовешь слабой, мисс Ли, будьте уверены. Но если уж вы не принимаете нашей помощи, то хотя бы не откажите нам в удовольствии проводить вас до дверей дома.
Мисс Ли приняла руку Джекаби, и мы прошли несколько кварталов на восток, где она сообщила, что делит кое с кем тесную квартирку на втором этаже. Стоило нам подойти ближе к дому, как в окнах загорелся свет и из ближайших дверей высыпала толпа женщин. Вперед протиснулась самая пожилая из них, с седыми волосами, стянутыми на затылке в тугой пучок, и набросилась на Джекаби еще до того, как мы добрались до лестницы.
— Ваша работа? — Она замахнулась увесистой скалкой.
— Все в порядке, мамаша Тилли, — махнула рукой Лидия. — Они просто помогают.
— С вами точно все будет хорошо? — спросила я, когда одна из соседок мисс Ли сменила меня, оттолкнув в сторону.
— Не беспокойтесь, мисс, — ответила она, поморщившись и сделав первый шаг без поддержки.
Джекаби о чем-то тихо поговорил с той, кого называли мамашей Тилли, а затем мы вдруг оказались в полной тишине так же внезапно, как до этого попали в гущу событий. Джекаби побрел домой, как будто ничего не случилось.
— О чем вы говорили с мамашей Тилли? — спросила я, стараясь не отставать.
— А? Всего лишь кое-что посоветовал. Мисс Ли была не до конца честна в отношении своего состояния. Она испытывает сильную боль, у нее сломано по меньшей мере одно ребро, а руки и ноги покрыты синяками. Возможно, присутствуют и более серьезные травмы. Ей нужна медицинская помощь. А у нас на примете есть опытная медсестра. Для Моны О’Коннор это будет не сложнее рядового вызова на дом — по крайней мере в сравнении с услугой, которую она оказала нам в прошлый раз.
Я вспомнила, что последнего пациента мисс О’Коннор можно было назвать человеком лишь по большей части.
— Я рассказал мамаше Тилли о Моне и предложил взять все расходы на себя.
Я кивнула.
— Это очень мило с вашей стороны.
Мы прошли еще несколько шагов.
— А мисс Ли в самом деле…
Я замялась.
— Что? — перевел на меня взгляд Джекаби.
— Мисс Ли на самом же деле юноша, не так ли? Ну, под одеждой…
Он замедлил шаг, а потом остановился и посмотрел мне прямо в глаза.
— Полагаю, это решать только ей, но внутри нее я увидел не это. Она просто была сама собой… как и все мы. Лидия Ли леди не менее, чем вы, Дженни или любая другая. Наверное, у акушерки или у лечащего врача было другое мнение, но это лишь доказывает, как мало знают врачи.
— Разве доктор не может с точностью ответить хотя бы на такой вопрос?
Лицо Джекаби помрачнело.
— Я высоко ценю профессию врача, мисс Рук, — сказал он рассудительно, — но не докторам решать, кто мы есть.
Глава восьмая
Пока мы шли по улицам Нью-Фидлема, солнце сползло к горизонту, а небо потемнело, словно потухающий уголек. Мимо нас от одного столба к другому прошел фонарщик. Ноги мои ныли, в боку кололо, но внутренний огонь Джекаби, похоже, только разгорелся от встречи с хулиганами. Он все так же резво шагал впереди, а я начала отставать.
По булыжной мостовой плавно проехал экипаж на резиновых колесах, влекомый лошадью. Сидящая в нем пара, на мой взгляд, наслаждалась невероятным, едва ли не вызывающим комфортом.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы нанять возницу? — выпалила я, задыхаясь. — Уж слишком часто нам приходится передвигаться по всему городу пешком.
— Этот город выставляет на обозрение столько всего любопытного, — ответил Джекаби, даже не обернувшись. — Нет причин ограничивать себя в своих наблюдениях. Не стоит отказывать себе в возможности получить незабываемый опыт!
— Боюсь, моя жажда познания несколько слабее вашей, мистер Джекаби, — пожаловалась я, пыхтя. — Я бы, например, с удовольствием избежала незабываемого опыта получения мозолей.
Он остановился на краю улицы и подождал, пока я догоню его. Я уже было решила, что сейчас Джекаби начнет препираться со мной, но встретила его сочувственный взгляд.
— Здесь очень многое можно упустить, если не вглядываться как следует, — сказал он. — Вот известно ли вам, что эта местность была заселена задолго до того, как получила название Нью-Фидлем?
— Вы имеете в виду индейцев? — спросила я.
Он прислонился к столбу для привязывания лошадей и кивнул.
— Видите? — Он указал на пустую улицу.
В полдень этот участок Мэйсон-стрит обычно был забит экипажами и заполнен громко переговаривающимися прохожими, но сейчас, в сумерках, казался пустынным.
— Вон там, посреди проезжей части.
Между камнями и выбоинами, оставленными бесчисленным потоком колес, пробивался росток.
— Я вижу небольшое зеленое растение, если вы это имеете в виду, — сказала я.
— А я вижу приглядывающего за ним духа. Алгонкины назвали бы его «маниту». Он старше этих зданий, старше города, даже старше назвавших его так племен. Бьюсь об заклад, он останется здесь и после того, как все эти кирпичи и камни обратятся в пыль.
Джекаби продолжил путь, но уже медленнее.
— Есть нечто внушающее смирение в мысли о том, что сущность, способная двигать горы, находит время, чтобы позаботиться о ничтожном клочке земли. Любая мелочь значима. Каждый шаг важен.
Он прошел еще чуть дальше по улице, и я последовала за ним.
— Вот, — сказал мой работодатель. — Цветочный магазин. Видите небольшую нишу в стене?
— Да, — ответила я.
Это был почти незаметный изъян в кирпичной кладке, впадина глубиной всего в фут с навесом из красного камня, какую можно принять за заложенное кирпичами окно.
— В этом квартале до 1880-х годов селились в основном выходцы из Китая, прежде чем растущее состоятельное сословие увидело в нем потенциал и выкупило дома у их прежних владельцев. Большинство китайцев, оставшихся в Нью-Фидлеме, переехало в расширившийся район многоквартирных домов в нескольких кварталах на юге. Но не все.
Джекаби сложил ладони и почтительно поклонился нише.
— Ту Ди Гун — скромное существо, но благородное. Он все еще присматривает за своей деревней, словно добрый дедушка. Здесь у него было святилище. Он продолжает служить как может, охраняя покой этого уголка Нью-Фидлема, хотя мало кто теперь знает о нем, и мало кто его почитает, что пробуждает во мне сочувствие.
Мы подошли к концу квартала, где перед нами раскинулся парк, обрамленный фонарями. Солнце уже зашло, и время для прогулок по злачным уголкам города было не самым подходящим, но тени здесь казались не такими пугающими. Фонари в парке сияли ярче, чем в других районах, наполняя его приятно гудящей энергией.
— Это площадь Сили, — сказал Джекаби. — Единственный успешный результат мэра в деле электрификации. Знаете, в честь кого назван парк?
— Э-ммм… Полагаю, в честь некоего мистера Сили?
Детектив покачал головой.
— Нет, не в честь мистера Сили, как и вообще не в честь человека. Сили — это дружелюбные феи. Они прибыли сюда давно, вместе с основателями города, и, похоже, здесь им понравилось. Сили и местные духи-маниту куда ближе друг к другу, чем люди, рассказывающие легенды о них. Этот парк — прибежище для доброжелательных существ любого вида.
Он осмотрел открытое пространство, и я проследила за его взглядом. Мне почти удалось убедить себя, что я вижу то же, что и мой работодатель — сквозь зелень проглядывал мерцающий, словно танцующий свет. Хотя это могли быть всего лишь отблески фонарей на листьях.
— Часто, приезжая на новое место, люди чувствуют себя очень одинокими, — продолжил Джекаби. — Но мы никогда не бываем одинокими. Мы привозим с собой духов наших предков. Нас преследуют их демоны и защищают их божества.