— Что значит очень много энергии? Насколько много?
— Трудно объяснить, — поджал губы Джекаби. — Я никогда раньше не видел ничего подобного. Такого просто не могло произойти. Я видел смерть, мисс Рук. Видел, как Жизненная Сила покидает тело. Трудно выразить это в числах, но она не безгранична. Знаете ли вы, что человеческий организм в среднем может потерять полгаллона крови и при этом выжить?
— Я не истекаю кровью.
— Нет, но я так говорю для сравнения, чтобы было нагляднее. Полгаллона крови — это примерно треть Жизненной Силы, и этого достаточно, чтобы даже вполне здоровый человек потерял сознание или даже скончался.
— И сколько моей энергии перешло в Финстерна?
— Если бы ваша Жизненная Сила была жидкостью, то я бы сказал, что вы лишились трех галлонов, прежде чем механизм дал сбой. А после этого она вернулась к вам обратно.
— Никогда не была сильна в математике, сэр, но вы утверждаете, будто я потеряла больше моей… моего… чего бы там ни было… чем этого было изначально.
— Да, именно это я и утверждаю.
— Не могу объяснить почему, но со мной все замечательно! — возразила я. — А с ним что делать?
Джекаби нехотя перестал настаивать на своем и повернулся к изобретателю.
— Мы не можем оставить его лежать здесь. После такой впечатляющей демонстрации меня больше волнует даже не то, что наш приятель вампир может найти Финстерна, а вопрос, зачем изобретатель такого рода вообще понадобился Павлу и его покровителям. В неподходящих руках такой механизм в сочетании с таким умом может превратиться в весьма грозное оружие.
Мы осторожно собрали устройство Финстерна. По всей видимости, оно с самого начала задумывалось таким, чтобы его можно было быстро разобрать и перенести с места на место, что не удивительно, если принимать во внимание безобразную природу этих исследований. Стенки платформы встали на место, закрыв внутри все хитрые приспособления, и зафиксировались с помощью нескольких латунных крючков и запоров. Конденсаторы крепились к вращающейся петле, так что при наклоне коробки они легко расположились под нужным углом.
Не без усилий я приподняла аппарат и перебросила ремень образовавшегося короба через плечо. Несмотря на свою компактность, он был тяжелее, чем казалось. Джекаби взвалил изобретателя себе на плечи, словно мешок с зерном, и мы побрели через лес обратно в город.
— Есть что-то неестественное в этой машине, — сказал Джекаби, когда мы почти дошли до окраины. — На нее реагирует дух леса. Чувствуете?
Я остановилась и прислушалась. В лесу вдруг воцарилась жутковатая тишина. Мы вышли из него чуть севернее того места, где вошли. Немного постояв, я направилась к пешеходному мосту. С таким громоздким грузом лучше идти по ровной дорожке, а не по ямам и кочкам. Обернувшись, я обратилась к своему работодателю:
— Вас что, нисколько не беспокоит тот факт, что кто-нибудь может заметить, как вы куда-то тащите тело посреди ночи?
— Вообще-то нет, — ответил Джекаби. — В прошлом таких проблем не возникало ни разу.
Не успела я дойти до дальнего конца моста, как из-под него вылетело нечто зеленоватое, со стуком ударившееся о доски. В изумлении я уставилась на покалеченную тушу полусъеденного карпа.
— И тебе привет, Хаммет! — радостно отозвался Джекаби с другого конца моста. — Видите, вы заслужили очередную награду со стороны довольного клиента, мисс Рук. Пора бы уже вести учет всем этим проявлениям признательности.
До Авгур-лейн мы добрались без лишних происшествий, но стоило нам приблизиться к ярко-красной двери дома номер 926, как меня охватило неприятное чувство, что за нами наблюдают. Волосы на затылке встали дыбом. Я оглянулась, но увидела только пустую мостовую и темные окна. Однако стоило лишь беспокойству отступить, как вдруг перед нами из тени появилась женщина, преграждая путь к двери.
Я непроизвольно отшатнулась и едва не уронила аппарат. Сердце бешено застучало в груди, но мне удалось собрать всю волю в кулак и устоять на ногах. Женщина была одета в клетчатое платье, лицо ее скрывал большой темный капор.
— Разрешите представиться, детективы. Меня зовут Корделия Хул. Я получила ваше сообщение.
— Рад встрече, миссис Хул. Меня зовут Джекаби. Я несу бессознательное тело одного довольно неприятного незнакомца. Не могли бы вы оказать мне услугу и придержать дверь?
Глава семнадцатая
Несколько минут спустя Корделия Хул уже прихлебывала чай, держа чашку дрожащими руками. Они с Джекаби сидели за столом в приемной, а Оуэн Финстерн лежал неподвижно на лавке рядом. Я отнесла его громоздкий аппарат в лабораторию и, прежде чем вернуться, быстро приготовила чай. Дженни Кавано до сих пор не объявилась, и я задумалась, в чем причина ее отсутствия. Старается ли она не показываться на глаза нашей посетительнице или еще не материализовалась после происшествия на улице?
— Вы понимаете, что вам грозит опасность? — спросил Джекаби, когда я присела напротив него и миссис Хул.
— Да, да, конечно. Поэтому я и скрывалась, — ответила она, постукивая чашкой о блюдце. — После того что случилось с Элис… Я… я знала ее.
— Элис Маккэфери?
Женщина кивнула.
— Они с Джулианом были так добры ко мне. Я знала не так уж много людей из окружения моего мужа, но Маккэфери — они всегда были очень милы и любезны. Я испугалась, когда Лоуренс не вернулся домой той ночью, а после, услышав, что исчез Джулиан, и о том, что… сделали с Элис… — она замолчала, не в силах сдержать рыданий.
— Не волнуйтесь, миссис Хул, — попыталась утешить ее я. — Здесь вы в безопасности.
— Откуда вы узнали об этих случаях? — спросил Джекаби. — Наш знакомый в департаменте полиции утверждает, что вы пропали до того, как информация о прискорбном состоянии, в котором нашли труп пропавшего мистера Хула, могла просочиться наружу.
— Сэр, — не выдержала я, — проявите немного такта.
— Извините, — поправился Джекаби. — Труп покойного мистера Хула найден в весьма прискорбном состоянии. Тело Элис Маккэфери обнаружили в тот же день. Как вы узнали о ее смерти прежде, чем с вами связалась полиция?
— Мисс У-у-уик. — Миссис Хул всхлипнула и поставила чашку с блюдцем на стол. — Наша экономка. Она рассказывает мне обо всем. Думаю, узнала подробности от служанки Маккэфери. Добрая жещина очень беспокоилась обо мне. Я уложила саквояж и тут же ушла. Мисс Уик осталась, чтобы привести дом в порядок, прежде чем присоединиться ко мне.
— Х-мм, — протянул Джекаби. — Когда мы пришли поговорить с вами, мисс Уик все еще находилась в доме. Пока не исчезла. Она была не так откровенна, как я надеялся в свете расследования нашего дела.
— Вы говорите по-польски? — обратилась я к миссис Хул.
— Нет, — покачала она головой. — Но я знаю мисс Уик уже много лет. Она говорит по-английски лучше, чем может показаться. Это как бы ее маленький секрет.
— И в самом деле ваша экономка умеет хранить секреты, — признал Джекаби. — Например, относительно своего ребенка. Кстати, ребенок был с вами, когда мы пытались побеседовать с ней?
Миссис Хул прикусила губу.
— Прошу вас, детектив, оставьте их в покое. Я пришла помочь, чтобы вы положили этому конец, пока не пострадал кто-то еще. Я расскажу все, что вы захотите узнать, но оставьте мисс Уик и ее ребенка в покое. Это моя вина, что они вообще оказались сколько-нибудь причастны к расследованию.
— Х-мм, — повторил Джекаби с недовольным видом, но решил не настаивать. — Расскажите мне о том, чем занимался ваш муж.
Прежде чем ответить, миссис Хул отпила немного чаю.
— Мой муж Лоуренс был гением. Он изобретал локомотивы, которые могут ездить вдвое дальше, расходуя вдвое меньше топлива, и вычислительные механизмы, способные решать сложные уравнения за несколько минут. Он вечно придумывал такие чудесные изобретения!
— И над каким из них он работал к моменту своей смерти?
— Ни над каким. Он работал над чужим изобретением. Говорил, что концепция гениальная, но в ней много недостатков. Поначалу он был очень возбужден. Что-то там с электричеством и проводимостью, но для меня это темный лес, поэтому в подробности я не вникала. Да, это моя вина, признаю. Лоуренс был вполне доволен и тем, что возился со своими макетами. Я настаивала на том, чтобы он согласился на эту работу. Я просто надеялась… ч-ч-что у него появится шанс получить п-п-признание.
— И все же не могли бы вы вспомнить кое-какие детали того, над чем он работал? — настойчиво спросил Джекаби. — Подумайте лучше.
Корделия покачала головой.
— Лоуренс никогда долго не разговаривал со мной о машинах. Иногда пытался, но сердился из-за того, что ему приходится все упрощать. Или настолько увлекался, что начинал тут же что-то мастерить, забывая о нашей беседе. Я даже шутила, что придется мне записаться на его лекции, чтобы когда-нибудь услышать конец предложения. Он постоянно придумывал что-то новое, и у него не было даже времени записывать свои идеи. Словно бы перо в руках не поспевало за мыслью. Если он над чем-то и работал, то, боюсь, он з-з-з-абрал это в могилу.
Джекаби разочарованно поморщился.
— А теперь, скорее всего, его убийцы собираются у-у-убить и меня, хотя я даже не знаю, из-за чего!
Плечи Корделии поникли, и она разрыдалась, уже не сдерживаясь. Я поспешила передать ей носовой платок, и она с благодарностью взяла его.
— Миссис Хул, — произнес Джекаби ровным тоном, — если вы хотите, чтобы мы вас защитили, вам нужно быть с нами предельно откровенной.
— Откровенной? — переспросила она, вытирая глаза и всхлипывая. — Я вам ни в чем не солгала, детектив.
— Не солгали, но рассказали не все. Благодаря своему дару я умею распознавать скрытую истину. Сейчас мне кажется, что истина в ваших словах сокрыта, словно слой масла под слоем мармелада на бутерброде. Не люблю мармелад, мадам, и еще менее люблю всякую недосказанность.
— Конечно, вы знаете обо мне не все, — снова всхлипнула она и сердито нахмурилась. — А я многого не знаю о вас, хотя и обратилась к вам за помощью, не так ли?