Чарли, проскользнув между мною и изобретателем, пошел рядом, бросая на него недоверчивые взгляды из-под мохнатых бровей.
— У нее кадык.
— Для человека, который составляет компанию мертвым грызунам, вы на удивление разборчивы. Послушайте, я тоже не все понимаю, но это неважно. Необязательно понимать кого-то, чтобы уважать его. Мне кажется, она очень смелая.
— И в чем же выражается ее смелость?
— В чем выражается? — Я подумала. — В мире существует множество невероятно злобных людей, ненавидящих всех, кто хоть чем-то от них отличается. Она могла бы избежать многих опасностей, если бы одевалась и вела себя так, как требует общество, но мисс Ли выбрала другой путь — оставаться собой. Это и есть смелость. К тому же в прошлый раз она попросила Джекаби не причинять вреда мужчинам, которые на нее напали. А ведь тогда дело могло дойти до убийства. Я думаю, доброта — это тоже смелость, точно так же как ненависть — это страх. Уверена, вы способны понять, что сила — это не только большие мышцы, мистер Финстерн. У мисс Ли сильный дух, и мне кажется, она чрезвычайно смелая, раз не отступает с выбранного пути.
Финстерн выслушал мои рассуждения без возражений. Или же просто потерял интерес к этой теме. Трудно было утверждать что-то наверняка в отношении человека, глаза которого перебегали с одного предмета на другой, не останавливаясь ни на чем дольше пары секунд.
— А ваш работодатель, почему он так уверен, что у одних медиумов есть дар, а у других нет?
— Разве вы не знаете? Джекаби и сам обладает великим даром. Он ясновидец, способный разглядеть правду под покровом иллюзий, разглядеть истинную суть вещей.
Щека Финстерна дернулась.
— Каких вещей?
— Любых. Он видит магических существ, которые прячутся от обычных людей. Видит след ушедшего человека, словно оставленный в воздухе отпечаток, особенно если в этом человеке есть нечто сверхъестественное. Видит ауру, которая, как я понимаю, отражает характер людей, их прошлое, настоящее и возможное будущее, проявляясь различными цветами вокруг них. Не всегда понятно, как это работает, но мой работодатель говорит, что видит истинную природу вещей.
Финстерн задумчиво кивнул и замолчал. Его глаза снова засияли голодным блеском, и он посмотрел на Джекаби, словно собака, наблюдающая за тем, как ест ее хозяин.
Вскоре мы подошли к уже знакомой нам деревянной вывеске в виде руки с глазом в центре.
Джекаби потер переносицу и поправил лямку тяжелой сумки.
— Мисс Ли, благодарю вас за помощь, но мы уже посещали мадам Вуаль. Боюсь, она вовсе не та провидица, за которую себя выдает. Тем не менее я ценю ваш благой порыв. Теперь вам следует отдохнуть. Оплатите свой долг тем, что проведете некоторое время в постели.
— Вам не нужна мадам Вуаль, — сказала мисс Ли. — Я же сказала, что вам нужно повидаться с мисс Малышкой.
Джекаби склонил голову набок, а мисс Ли хитро ему улыбнулась.
— Скажите, что ей передают привет девочки мамаши Тилли. Все мы приглядываем за мисс Малышкой. Было приятно снова встретиться с вами, мистер Джекаби.
Она помахала рукой, а Джекаби вежливо поклонился, прежде чем войти в лавку с висящими на входе колокольчиками. Финстерн последовал за ним. Я медлила.
— Мисс Ли, прошу вас, будьте осторожнее, — попросила я.
— Осторожнее, мисс Эбигейл? — улыбнулась она.
— Да. Эти мужчины… они же могли… просто будьте осторожнее.
— Держитесь подальше от не тех улиц и все такое — вы это хотели сказать?
— Да, именно это.
— Вы такая милая девушка, — произнесла мисс Ли таким любезным тоном, что я показалась себе не столько «милой», сколько «ужасно наивной». — Но откройте пошире ваши красивые глазки. Для меня все улицы не те. — Голос ее чуть дрогнул, а в горле встал комок, но она тут же взяла себя в руки усилием воли. — Я не хочу быть осторожной, мисс Эбигейл. Я хочу быть Лидией Ли.
Развернувшись, она снова зашагала по тротуару, высоко подняв голову и расправив плечи. Чарли уткнулся мне в руку лбом, и только тут я осознала, что слишком долго стою на одном месте и смотрю ей вслед.
— Иду-иду, — сказала я. — Ну что, пора нам познакомиться с мисс Малышкой?
Глава двадцать третья
Мы вошли в захламленную прихожую мадам Вуаль как раз когда занавеска отдернулась и появилась прорицательница.
— Приветствую вас, усталые путники, — сказала она. — Вижу, вас снова привела в мою обитель неумолимая рука судьбы.
— Да-да, что-то вроде того, — кивнул Джекаби. — Хотя «рука судьбы» звучит куда внушительнее, чем «отсутствие других вариантов». В любом случае, мы опять тут.
Мадам Вуаль замялась.
— Извините, мэм, — вмешалась я. — Могли бы мы поговорить с мисс Малышкой?
— Мисс Малышкой? Здесь таких нет, — ответила прорицательница, с подозрением всматриваясь в наши лица.
Я невольно отметила, что выговор ее вдруг стал менее напыщенным и театральным.
— Вы уверены?
Джекаби, в свою очередь, внимательно вглядывался в нее саму.
— Уверена ли я? Конечно уверена. Так вот, если вы пришли сюда не за тем, чтобы я…
— Вы лжете, — с довольным видом заключил Джекаби. — Превосходно. Так кто такая мисс Малышка? Племянница? Сестра? Дочь?
Мадам удостоила его гневным взглядом.
— Значит, дочь. Насколько я понимаю, она пошла по вашим стопам, унаследовав ремесло. Уверен, вы чрезвычайно гордитесь ею. Мы с удовольствием воспользуемся ее услугами — за вознаграждение, конечно же. Это не отнимет у нее много времени. Всего лишь несколько минут.
Занавеска за спиной мадам Вуаль дернулась, и из-за нее выглянуло личико с темно-карими глазами.
— Вознаграждение? — с сомнением спросила женщина, скрещивая руки на груди.
Джекаби в ответ вынул из сумки пачку банкнот и положил их на стойку.
— За ее труды. И за ваши тоже.
При взгляде на пачку денег глаза мадам Вуаль расширились.
— Ну что ж… Я не знаю. Ей только пять, моей мисс Малышке. Милая, очаровательная крошка. Что же я за мать, если позволю незнакомцам докучать ей ради какой-то прихоти…
— Это половина, — произнес Джекаби. — Остальное заплатим после консультации.
Женщина жадно посмотрела на деньги.
— Ирина! — позвала она через плечо.
Из-за занавески вышла девочка ростом едва выше прилавка. На голове ее тоже красовался платок, но одета она была в простое платье, без всяких рюшек или висюлек.
— Эти люди хотят поговорить с тобой, Ирина.
— Мне семь, а не пять, — прошептала девочка.
— Помолчи. Проведи их назад, будь умницей.
Девочка подняла голову и несколько секунд смотрела на окно за нами. Я обернулась, но улица снаружи была пуста.
— Они все не поместятся в будке, — пробормотала девочка.
— Хм, верно, — проворчала мадам Вуаль. — Ну что ж, все равно они мне заплатили не за представление. Сойдет и стол на кухне. Покажи им дорогу.
Мы прошли за занавеску в узкое и темное помещение, в котором стоял круглый столик с хрустальным шаром в центре. За ним располагалась обычная кухня с развешанными по стенам кастрюлями и сковородками и отмокающими в раковине грязными тарелками. В центре кухни стоял широкий стол, за которым мы и расселись. Последним вошел Чарли, легший у стены возле моего стула.
Из прихожей донесся звон колокольчиков, и мадам Вуаль взглянула на часы:
— Ах, это, должно быть, миссис Хауэлл. Я скоро вернусь, а ты пока будь умницей, Ирина.
Схватив с полки колоду карт, она снова исчезла за занавеской. Послышался ее глухой голос:
— Приветствую вас, миссис Хауэлл. Ах! Судьба припасла вам немало сюрпризов, как я погляжу.
Девочка села во главе стола. Она была невысокой, да еще и сутулилась, с опаской посматривая на нас и куда-то за Джекаби, словно разглядывая обои за его спиной.
Детектив со стуком поставил свою сумку на пол и ободряюще улыбнулся.
— Добрый вечер, Ирина.
Она кивнула, по-прежнему избегая его взгляда. Казалось, она вот-вот совсем съежится и утонет в своем платке.
— Одна моя подруга сказала, что ты очень умная. Одна из девушек мамаши Тилли. Ты же знаешь их? Она говорила, что ты в чем-то похожа на меня.
Ирина на мгновение задержала взгляд на Джекаби.
— Я тоже вижу то, чего не видят другие, — продолжал он. — И я знаю, как трудно порой объяснить некоторые явления.
Ирина кивнула.
— Правда, мы не совсем похожи. В тебе я вижу нечто особенное.
— Вы видите ее? — пробормотала девочка.
Финстерн заерзал на своем стуле, осматривая кухню, а я почувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки. Ее?
— Да, я вижу ее, — улыбнулся Джекаби. — Не бойся, она добрая.
Он нагнулся к сумке, порылся в ней и вынул знакомый потрескавшийся кирпич, который положил на стол.
— Это моя подруга, и она просто пришла познакомиться с тобой.
Воздух за его плечом подернулся рябью, но Дженни так и не материализовалась до конца. Я поняла, что она присутствовала здесь все время, прямо на глазах у девочки. Я потрясла головой, пораженная успехами Дженни. Сколько миль мы прошли, блуждая по городу? Эта прогулка определенно отличалась от пары шагов по тротуару.
— Привет, милая, — нежно сказала Дженни. — Не волнуйся. Я рада познакомиться с тобой. У тебя поразительный дар! Немногие видят меня, если я того не желаю. А ты видишь много… таких как я?
Девочка молчала.
— Мы хотим кое-кого найти, — продолжала моя подруга. — Кое-кого, кто умер.
— Я их вижу. — Голос Ирины был едва слышен.
Все мы затаили дыхание.
— Потрясающе, — в голосе Дженни послышалась улыбка. — А в последнее время ты кого-нибудь замечала? Сможешь описать?
Девочка тяжело вздохнула.
— Я вижу их всех.
Джекаби осторожно кашлянул.
— Всех?
— Всех, кто умер. А ваша подруга милая.
— Да, она такая, — кивнул детектив. — Значит, ты видишь всех, кто умер. Это значит всех-всех или только таких призраков, как она, которые остались здесь?
— Всех. Всегда. Их очень много. Слишком много. Больше, чем нас. Почти все они на другой стороне. Я их вижу не так хорошо, как тех, которые на этой стороне, как она, но вижу. Вижу их всех.