– Спасибо за столь полезное предупреждение, – сказал Джекаби.
Некоторое время мы шли молча. Дженни постоянно поправляла лямку на плече.
– Может, дашь понести ее мне? – спросила я.
– Что? Нет, спасибо. В последнее время я стала лучше взаимодействовать с предметами.
Она чуть замедлила движение, и Джекаби с Павлом обогнали нас на несколько шагов.
– Мне кажется, единственный, с кем у меня не получается взаимодействовать, – это Джекаби, – тихо призналась она.
– Не получается?
Плечи ее поникли.
– Не знаю почему. Словно я сама себе запретила.
– Думаешь, это как-то связано с мистером Карсоном?
Было видно, что это имя причиняет ей боль, и я пожалела, что упомянула ее убитого жениха.
– Говард был хорошим человеком, – медленно проговорила она. – И у меня наконец-то была возможность попрощаться с ним. Я… не знаю. Просто не получается.
Я не стала развивать эту тему. В паре улиц от нас раздался свисток полицейского. Послышались голоса, залаяла собака. Фонари впереди погасли, и нас окутала тьма. Я ждала, что на нас вот-вот кто-то набросится из-за угла. Мы ускорили шаг, чтобы догнать мужчин.
– Мне никогда не нравилось настолько поздно гулять по улицам, – проворчала я. – После наступления ночи Нью-Фидлем превращается в совсем другой город.
– Вы читаете мои мысли, мисс Рук, – произнес Павел, опускаясь на колени возле бордюра. – Тем более что по улицам мы все равно не доберемся до места назначения. Отсюда мы идем понизу.
Он поднял тяжелую решетку и со стуком опустил ее на камни мостовой. Туннель под нами был еще чернее, чем черные как смоль улицы, если это возможно.
– Я туда не пойду, – сказала я.
– Как вам угодно. Мне нужен только ваш начальник.
Джекаби опустился и проскользнул в люк. Послышался всплеск: это его ноги коснулись дна. За ним последовал Павел.
Дженни обняла меня и грациозно пролетела в отверстие, скрывшись в темноте.
Я осталась на улице одна, прислушиваясь к своему сердцебиению. Я и без того провела достаточно времени в глубоких темных туннелях, и мне хватило этого на всю жизнь. Оглянувшись назад, на дорогу, которой мы шли, я закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание. У меня все получится. Я встала на колени. Не для того я пересекала океан, чтобы гулять по безопасным тропинкам. Вдох, выдох. Я опустила ноги во тьму туннеля. Я сама выбрала эту жизнь. Мой выбор был глупым, опасным и правильным. Носок ботинка коснулся чего-то твердого, и я спрыгнула. Раздался всплеск. Вдох. О боже, как же здесь воняет! Я на время перестала дышать и закрыла лицо рукавом.
Поморгав, я начала постепенно различать очертания предметов. Туннель был не совсем черным, а, скорее, угольно-пепельным. Сквозь решетки, расположенные примерно по одной на квартал, его освещал лунный свет. Передо мной показались движущиеся силуэты. Впереди уверенно вышагивал Павел: по всей видимости, кровь Джекаби вывела его из полуобморочного состояния. Я старалась даже не представлять, на что он будет способен, когда выпьет все порции. Детектив шел чуть позади него, согнувшись под низким потолком. Рядом с ним мерцал призрак Дженни. Я ускорила шаг, чтобы догнать их.
Если вам никогда не случалось путешествовать по канализации, то позвольте мне опустить наиболее грубые подробности. Это место не предназначено для прогулок, как и для успокоения ума или комфорта тела. Достаточно сказать, что в этих мрачных проходах было очень трудно определять расстояние и время.
– До восхода солнца примерно час, – сообщил Джекаби, когда мы наконец остановились.
Приподняв очередную решетку, он выглянул наружу.
– Похоже, мы уже на окраине Нью-Фидлема. Постойте-ка! Мне кажется, я знаю, где мы находимся!
Встав на цыпочки, я посмотрела через его плечо. Со своего места я видела звезды, темные деревья и крыши зданий.
– Почти пришли, – сказал Павел. – Сюда.
Он уткнулся плечом в ничем не примечательный кусок стены и надавил на него. Кирпичная кладка со скрежетом повернулась, открыв проход, словно дверь.
– Где мы, сэр? – прошептала я, когда мы проследовали туда за Павлом и оказались в каком-то подвале с земляным полом и затхлым, сухим, холодным воздухом.
– Мы у фундамента здания, в котором наш дорогой друг Дуглас последний раз ходил в обуви на ногах, – ответил Джекаби. – Ну, если не считать обувью маленькие башмачки, которые я ему сделал, чтобы он не оставлял мокрых следов на лестнице, когда спускается из пруда. Но они протянули не более недели и не так уж хорошо сидели на его перепончатых лапах.
Я кашлянула.
– В церкви. Судя по всему, как раз под церковью отца Графтона. Здесь побывали кое-какие сверхъестественные существа, оставив свои отпечатки. Также заметны ауры Павла и Морвен. Она совершено точно проходила здесь недавно, опередив нас на несколько часов. Еще есть намек на хамелеоморфов, а также, как мне кажется, остаточные следы редкапа, которого мы поймали несколько месяцев назад.
– Но я побывала в церкви, обыскала в ней все уголки, – возразила Дженни, – и не заметила никаких тайных проходов или мистических порталов в иные измерения.
– Сбивает с толку, правда? – ухмыльнулся Павел. – Я бы на вашем месте пребывал в недоумении. Вы пребываете в недоумении?
Дженни сверкнула глазами, окинув его холодным взглядом.
– И еще чей-то след, – продолжил Джекаби, – того, кто побывал здесь относительно недавно, не более недели назад. След… фэйри.
– Это, наверное, Тильда, – предположил Павел. – Довольно занудный, но свою работу выполняет хорошо. А прямо сейчас его здесь нет?
Он беспокойно огляделся по сторонам.
– Тильда – фэйри? – уточнил Джекаби. – Но зачем фэйри проникать тайком через разлом, когда он мог бы воспользоваться вратами через завесу? И к чему ему вообще сотрудничать с Жутким королем? Я чувствую след не чудовища, а создания Благого двора.
– Я не умею читать ауры, – пожал плечами Павел.
– Так как же нам подняться? – спросила я, осматривая пыльные доски над нами в поисках какого-нибудь люка.
– Нам и не надо подниматься. Мы опустимся вниз, – усмехнулся Павел. – Это же очевидно.
– Вон там, – Джекаби показал на ничем не примечательный клочок земли в углу.
Павла, похоже, это впечатлило.
– Я ничего не вижу, – призналась я.
– Я тоже, – сказал Джекаби. – Но в остальных местах вижу. Во всем здании разлит аромат религиозной веры, стены пропитаны историей, в воздухе вокруг нас клубится туман мистического свойства, и даже земля под нами покрыта следами и остатками паранормальных аур, за исключением того угла: там как будто находится какой-то сточный колодец, может, футов десять шириной.
Павел встал на колени и начал что-то нащупывать в земле.
– Приз мистеру умнику за сообразительность, – признал он, поднимая широкую деревянную доску того же цвета, что и пол у нас под ногами, и прислоняя ее к стене. Земля под ней казалась изломанной, треснувшей, словно разбитое зеркало; вдоль острых краев висели облачка пыли, словно ряска на невидимом пруду. В самом же центре наблюдалось бледное зеленоватое свечение.
– Ну что, теперь мне полагается склянка номер два?
Джекаби порылся в пальто, достал пузырек с алой кровью и швырнул его Павлу.
– Да, ты сдержал слово.
Прикрыв глаза, Павел высосал липкую жидкость до конца, содрогнулся всем телом и, облизав губы, отбросил пустой флакон в сторону. Тот с лязгом разбился о камни фундамента. Лицо Павла по-прежнему пересекали шрамы, но в зеленом сиянии они казались более гладкими, чем тогда, когда он только появился на нашем пороге, и розоватого, а не багрово-красного оттенка.
– Идеально, – улыбнулся он. – Не дадите еще один на дорожку, детектив?
Зрачки его расширились.
– Дам, когда убедимся, что не попали в засаду, – ответил Джекаби. – После вас.
Павел с треском дернул шеей и одарил детектива улыбкой, которая показалась мне самой гнилой на свете, такой, которую выбросили из ящика с другими улыбками, прежде чем она их испортит.
– «Еще раз, милые друзья, в пролом!»[8], – процитировал он Шекспира и прыгнул в то, что казалось лужицей мутной зеленоватой воды.
Джекаби приблизился к разлому.
– Думаю, вы не можете разглядеть то, что поджидает нас на другой стороне? – спросила я.
– Не вижу ничего дальше точки пересечения. Я не видел и врата сквозь завесу на Розмариновом пустыре, хотя знал, что они должны находиться передо мной. Земные ауры я различаю прекрасно, ауры иного мира также довольно ярки для меня, но, пожалуй, пересечение миров создает своеобразную аномалию, которую мой дар не знает, как воспринимать.
– Значит, мы идем вслепую?
– Похоже, что да, – кивнул Джекаби.
– В портал, через который, как нам известно, часто проходили наши худшие враги?
– Верно.
– Потому что мы доверились психопату, который неоднократно пытался убить нас?
– Да.
– Ну, просто чтобы не оставалось сомнений.
Джекаби подошел к краю пролома и шагнул вперед, упав в озеро зеленого цвета, как будто в свинцовых башмаках прыгнул в море с края пирса.
Дженни нырнула вслед за ним головой вниз.
Я собрала остатки воли в кулак и спрыгнула в разлом, слегка согнув колени, устремляясь из нашего мира в соседний.
Глава девятнадцатая
Мир перевернулся вверх ногами. В первое мгновение я смотрела вниз, на бледно-изумрудную лужу, а в следующее уже видела под ногами небо, падая в обратном направлении. Попытавшись извернуться, чтобы не удариться головой о каменные черепицы, я упала на руки и откатилась в сторону. Предплечье болело, но мне удалось подняться на ноги и осмотреться.
Из городского подземелья мы перенеслись на вершину башни какой-то крепости, овеваемой жгуче-холодным ветром, откуда открывался вид на незнакомую странную местность.
До этого я бывала в Аннуине лишь однажды. В тот раз переход был плавным, почти незаметным – все равно что пройти из одной комнаты в другую. На этот раз все было иначе.