Мы еще немного походили по башням в поисках скрытых механизмов или приспособлений, частью которых могли служить эти фигуры для сбора воды, но так и не поняли, какую они играют роль. Наконец мы спустились по лестнице, чтобы перейти к шестому пункту, но Джекаби был заметно расстроен неудачей и нашей неспособностью разгадать очередную загадку Дерзкого Плута.
Я заверила его, что если мы столкнемся с трудностями, то всегда можно будет вернуться к башням и попытать удачи еще раз. Для следующего пункта хлопушка не понадобилась. Мы направлялись к главному строению замка.
Донжон
Посреди неухоженного и покрытого травой внутреннего двора возвышалась центральная постройка – донжон, как сообщил мне Джекаби. Она была сооружена из тех же тяжелых камней, что и куртина, но выглядела более обветшалой. Повсюду валялись упавшие с крыши толстые обломки черепицы, а фундамент местами неровно проседал, из-за чего по стенам шли широкие трещины.
Мы подошли ко входу – массивной двери с увесистым железным замком. Джекаби даже не потребовалось доставать ключ, который мы нашли в гнезде сороки, чтобы понять, что он не подойдет к такому большому замку. Но он все равно шагнул к двери. Несмотря на внушительный вид, за прошедшие триста лет насекомые и стихии изрядно поработали над ней, и достаточно было энергичного толчка плечом, чтобы древесина вокруг замка разлетелась в щепки, а сама дверь распахнулась.
Окон на первом этаже донжона не было. Вправо уходила лестница, влево – изгибающийся проход. Со второго этажа падал лучик света, но он только подчеркивал тьму прохода. По всей стене футах в семи-восьми друг от друга крепились факелы, но давно потухшие и пыльные.
– Сомневаюсь, что в одном из ваших бесчисленных карманов найдутся спички, – предположила я.
В пальто Джекаби нашлись соломенная кукла, несколько серебряных амулетов, колода карт Таро и бронзовый гироскоп, но спичек там действительно не оказалось.
Я вытащила карту и внимательно осмотрела шестой пункт в поисках каких-нибудь подсказок. Среди четырех башен с каплями была нарисована центральная, обозначенная парой простых очков, в чем-то похожих на очки Анаксимандра в лавке. Возможно, это было предупреждение о том, что внутри плохо видно и нам будет трудно найти нужные предметы. По спине у меня пробежали мурашки. Что-то в этом замке казалось мне подозрительным.
Джекаби шагнул ко мне.
– Обнаружили что-то мистическое? – спросила я.
– Я уже говорил вам, что я не занимаюсь мистицизмом, – возразил он, оглядываясь по сторонам. – А только наблюдением и анализом.
– Хорошо. Принесли ли ваши наблюдения какие-нибудь результаты, которые можно было бы проанализировать?
– В воздухе ощущается аромат анафемы, отягощенный примесью невысказанной угрозы.
– Невысказанной угрозы. Очаровательно. Похоже, это лейтмотив всего нашего сегодняшнего приключения.
– Налево. Предполагается, что мы должны идти налево. – Джекаби переступил порог. – Идете?
Я вгляделась в чернильную темноту, пытаясь перебороть охватившее меня беспокойство.
– Как вы считаете, зачем нужна была вода?
– Не знаю, – пожал плечами Джекаби. – Вероятно, чтобы повернуть какое-нибудь давно сгнившее колесо или поднять лифт, цепь которого обратилась в ржавчину столетие назад. Возможно, так нужно было открывать дверь, но эту работу за нас проделали термиты. Боюсь, здесь уже ничего не работает так, как было задумано.
Я бросила последний взгляд на возвышавшиеся за нами сторожевые башни с побелевшими на солнце кирпичами и побегами плюща на стенах. Бесполезные пушки торчали из них, словно обломки ветвей давно умершей елки. В голове у меня зашевелилось какое-то смутное подозрение.
– Джекаби, подождите, – начала было я, но он уже исчез в черном проходе.
Я осторожно пошла вперед, держась ближе к стене. С каждым шагом вокруг становилось все темнее. Вскоре я уже ничего не могла разглядеть – повсюду была такая тьма, что хоть глаз коли.
– Мистер Джекаби!
– Я тут, прямо перед вами, мисс Рук, – раздался голос моего работодателя в нескольких шагах впереди. – Здесь еще одна дверь.
Я услышала звук поворачиваемой ручки, а затем щелчок. Пока я нагоняла Джекаби, он толкнул дверь, и потолок над ним озарился целым дождем искорок, за чем последовало приглушенное шипение. Один за другим факелы ожили. Некоторые вспыхивали ярким пламенем в окружении паутины, а затем быстро затихали и горели уже ровнее.
Джекаби заморгал, привыкая к свету.
– Ну, похоже, что что-то здесь все же работает! Хитроумная конструкция.
Он переступил порог. Мерцающие факелы освещали просторное помещение, совершенно пустое, если не считать прочного письменного стола. Джекаби улыбнулся.
– Джекаби, – обратилась я к нему. – Мы не должны здесь находиться. Весь этот замок ненадежен.
– Я быстро. Как, по-вашему, им удалось устроить такое? Полагаю, с помощью кремня и стали в косяке двери. А потом что? Скрытые желобки в стенах, по которым течет масло? Нет, масло давно бы высохло. Порох?
Он принялся обшаривать ящики старого стола. Нервы мои были и без того напряжены, но слово «порох» заставило их натянуться еще сильнее. Насколько я помнила, что-то в той старой песенке тоже говорилось о порохе. Куплет про пистолетные заряды?
Джекаби обнаружил два пыльных стеклянных стакана, поднял их и поглядел через них, как в очки, на факелы. До меня дошло значение символа очков, или «стекляшек».
– Больше ничего, – пробормотал он. – Даже никакой бутыли или фляги для них.
Меня вдруг пронзило осознание реальной опасности. Заряды… я была права. Когда Фаррел и его люди в песне напали из засады на Дерзкого Плута, прижатый в угол преступник вытащил пистолет, но не смог выстрелить, потому что заряды…
Глаза мои расширились.
– Бежим отсюда! – завопила я, но голос мой затерялся в оглушающей канонаде, и все здание содрогнулось от ядер, выпущенных пушками одной из башен.
С потолка посыпался мусор, а за мной обрушился целый лестничный пролет, подняв облако затхлой каменистой пыли. В ушах у меня зазвенело. Подняв голову, я увидела над собой небо сквозь проломы крыши. Потом повернулась, чтобы посмотреть, бежит ли Джекаби следом, но тут раздался залп пушек второй башни. Притолока в дверном проеме надо мной покосилась, и я прыгнула обратно в помещение в последнее мгновение перед тем, как проход засыпало обломками каменной кладки. В мое запястье вцепилась рука и втянула под прочный письменный стол. Вдвоем с Джекаби мы там едва поместились, но все же падающие камни и балки нас не задели.
Когда взрывы и грохот прекратились, мы вылезли обратно в то, что осталось от донжона. В ушах у меня продолжало звенеть. Сумка Джекаби застряла под толстым обломком колонны, и ее освобождение вызвало целый небольшой камнепад. Нам пришлось прокладывать себе путь между куч булыжников и досок, но вскоре мы выбрались на солнечный свет. Некогда донжон возвышался на три этажа, но теперь самый высокий обломок стены был мне по плечи.
– Какой недоумок направляет пушки на свою же крепость? – гневно вопросил Джекаби, стряхивая пыль и камешки со своей вязаной шапочки.
– Вы были правы, – признала я, переведя дух и откашлявшись от пыли.
– В целом, обычно так и бывает, – проговорил он, внимательно разглядывая развалины посреди внутреннего двора. – А по поводу чего именно в этот раз?
– Вода играла важную роль. Мы пропустили шаг. В песне Дерзкий Плут попадает в руки недоброжелателей, потому что его подружка наполняет его заряды для пистолета водой, и в решающий момент они оказываются бесполезными. То же самое мы должны были проделать с пушками.
– Ах да, разумеется! Неплохо подмечено, мисс Рук.
– Но не слишком полезно, правда? Сомневаюсь, что нам удастся найти что-то в этих развалинах.
– Ну, это не совсем верно, – возразил Джекаби. – Перед всей этой кутерьмой мне удалось схватить стаканы. Я спрятал их в безопасном месте, вот здесь.
С этими словами он похлопал по висящей у него через плечо сумке.
– Пара стаканов. Вот что означали очки, или «пара стекляшек» на карте. Это были стаканы. Но осознаете ли вы, сэр, что положили их в сумку, на которую только что обрушилось целое здание?
Джекаби, нисколько не смутившись, кивнул.
– Замечательная вещь. Ее мне завещал один приятель, считавший, что она принадлежала самой Рианнон. Вы читали «Мабиногион»? Нет? Великолепная поделка. Валлийская. Я никогда не был до конца уверен в аутентичности артефакта, но все же…
Он откинул клапан сумки и вынул два стакана, совершенно целых, звякнувших друг о друга.
– Превосходно подходит для хранения.
Утес
Трубочка веселой оранжевой расцветки взорвала мир вокруг нас, и на этот раз я даже почти насладилась необычным ощущением. У меня, как и прежде, закружилась голова, но когда вокруг нас материализовалось окружение нашего предпоследнего пункта, я не испытала знакомой тошноты, похожей на ту, что возникает после поездки на детской карусели.
Мы находились на побережье, и после затхлой пыли разрушенного замка соленый морской воздух меня весьма порадовал. Мы стояли всего в нескольких шагах от крутого обрыва, высотой футов в сорок, под которым шумел пенистый прибой. Позади нас простирался холмистый лес с изредка торчащими скалистыми выступами. Джекаби взмахнул рукой, я проследила взглядом в том направлении и увидела странную связку перьев и костей, прикрепленную кожаным ремнем к чахлому деревцу. От него к правому краю утеса вела узкая тропинка.
– Это еще что такое?
– «Страж», – улыбнулся Джекаби, словно радуясь находке. – Такого рода пучки используют, чтобы отмечать проходы или туннели. Кроме того, предполагается, что они должны предоставлять какую-никакую защиту таким местам.
– Кто использует?
– А что подсказывает вам карта? – ответил он вопросом на вопрос с озорной ухмылкой.
Я снова вытащила карту, теперь еще более потрепанную и с оторванным уголком. Но седьмой пункт я нашла без труда. У береговой линии были нарисованы три маленькие рожицы с заостренными ушами и устрашающими зубами.