– Правда? – удивилась я.
– Как фить дать! Офтроф – фричал на фути ф Аннуин. Офять же, штукофина эта не для фофторонних челофекоф, дефонька.
Надд перевел буравящий, полный подозрения взгляд с меня на жидкость в рюмке и опрокинул ее в себя одним махом.
– Забавно, – заметил Джекаби. – Вот видите, мисс Рук? Если бы мы не сделали остановку в этом пункте и сразу поспешили в конец приключения, то и не узнали бы, что ищем.
Он повернулся обратно к вождю.
– Странно, что какой-то смертный разбойник из Ирландии умудрился узнать о таком дальнем уголке Иного мира, правда?
– Нае, без шанфоф, – проворчал Надд.
– И он даже предвидел, что по дороге мы зайдем к вам. Видишь? Вы тоже изображены на карте, вот тут.
Надд посмотрел, куда показывал Джекаби, и прищурился. Потом приподнял цилиндр, чтобы почесать затылок.
– Х-мм. Фогодьте еще.
Он снова встал и проковылял в одну из мелких, связанных между собой пещерок. Пока он отсутствовал, Джекаби перелил содержимое своей рюмки в рюмку Надда.
– Думаете, они отравлены? – поинтересовалась я шепотом.
– Что? Нет, конечно. Это же с верхней полки. Просто я подумал, что вы не гоблин, а некоторые из этих «букетов» вообще невозможно забыть.
Надд вернулся быстро. В руках он держал свиток с алыми торцами. Усевшись за стол, он ткнул пальцем в рисунок с тремя гоблинскими рожицами на нашей потрепанной карте.
– Фечете, что тута?
– Картинка, изображающая… э-мм, вас и ваше племя, так? – предположила я.
– Агафь и нае. Это нае я, а мой фафаша.
– Твой отец? – переспросил Джекаби. – Как можно утверждать это наверняка по такому примитивному рисунку?
Надд развернул свиток. В верхней его части красовался тот же рисунок: три гоблинские головы, образующие своего рода треугольник, каждая с заостренными ушами и устрашающими зубами. Он почти в точности повторял изображение на карте.
– Агафь. Не фрофто каракуля. Знак фафаши.
Гоблин пробежал глазами свиток, записанный каким-то, по всей видимости, пиктографическим письмом, незнакомым мне. Найдя нужный отрывок, он нахмурился, а затем рассмеялся.
– Значитфя, мы ффе же фоможем друг другу.
– Не будешь столь любезен объяснить? – спросил Джекаби
– Это не фрофто карта. Догофор, фот как. Фодфифанный фафашей от имени флемени. Наферно, тогда он был фоффем молодым-зеленым, а то бы он ни в жифть на такое не фодфифалфя бы. Фдаетфя мне, я ффе же фомогу фам фофафть на офтроф. А фы фоможете мне закрыть один фтарый должок ф книге. Мы флатим фо долгам.
Он выплеснул последнюю порцию бурой жижи себе в глотку и с грохотом опустил рюмку на стол.
Корабль
Вождь провел нас по шатким лесам и узким мосткам до дальнего конца гоблинского поселения. По пути он поведал нам историю появления своего племени в западном полушарии. Прослышав о несметных богатствах и обширных пространствах малоисследованных земель, отец Надда, Ладд, решил основать гоблинскую империю на берегу нового континента, но ему понадобились средства на переезд. Гоблины – хитрые существа, но одна лишь смекалка не построит большое судно, способное пересечь океан, и не наполнит его припасами, поэтому Ладд заключил сделку, которая за один вечер предоставила ему необходимый капитал. Их кредитор никогда с ними больше не встречался. Его через неделю вообще повесили.
– Значит, это дело рук не Дерзкого Плута, – сказала я, ныряя под переплетение медных труб, стараясь поспеть за вождем. – Флеминг никогда не бывал в Америке. Это ваш отец соорудил все эти ловушки. Нарисовал карту и закопал сокровище в конце пути.
– Агафь. На офтрофе, куда фофадешь только на наших кораблях. Офтроф на этом, как его… Форте-Кале.
– Портале?
– Агафь. Между фашенфким миром и Аннуином. Челофекам его ни ф жифть не уфидеть. Даже не фытайтефь. Добратьфя туда можно только на гоблинфких лодках.
Мы обогнули выступ, и перед нами предстал ряд кораблей, пришвартованных к оживленному причалу. Точнее, суденышек, со скрипом покачивающихся на волнах и выглядевших не более надежными, чем пара поношенных старых ботинок.
– Мы что, поплывем на одном из них? – беспокойно поинтересовалась я.
– Нае! Эти дотуда не дойдут.
Я немного приободрилась, а Надд ухмыльнулся и показал вверх.
– Вон на том.
Футах в сорока над нами, привязанный канатом к скалистому выступу, покачивался вытянутый воздушный шар, формой отдаленно напоминающий огромный пупырчатый огурец. Его матерчатая оболочка была почти полностью покрыта холщовыми и кожаными заплатами с неровными стежками. Под ним, подвешенная на толстых веревках, виднелась корзина размером примерно с полусгнившую шлюпку, на которой мы оказались несколько пунктов нашего приключения назад, когда Джекаби перенес нас к высохшему пруду. Медные детали придавали гоблинскому дирижаблю ровно столько же солидности, сколько пара золотых монет – куче конского навоза.
– Великолепно! – хлопнул в ладоши Джекаби, светясь восторгом, словно школьник, которого пораньше отпустили на рождественские каникулы. – Мы вернем его завтра утром!
Воздушное судно просело и заскрипело под нашим весом. Мы едва успели подняться на борт, как Надд полоснул по канату кривым кинжалом, и корабль медленно поплыл среди скал.
Пока Джекаби разбирался со штурвалом, воздушное судно дико тряслось под каждым порывом ветра, а через несколько секунд после нашего отплытия одна из веревок, крепивших корзину к воздушному шару, просто отвалилась, и, извиваясь словно змея, скрылась в волнах под нами.
– Вы уверены, что это безопасно? – постаралась я перекричать ветер.
Джекаби ободряюще подмигнул мне из-за штурвала.
– Я уверен, что это настоящее приключение! Идите сюда, подержите ровно руль, пока я проверю двигатели.
Я осторожно пробралась к нему, морщась при каждом скрипе и толчке корзины. Дирижабль управлялся с помощью большого корабельного штурвала, подобных которому я повидала достаточно, а если задержать взгляд только на горизонте, то можно было и вовсе представить себе, что мы находимся на корабле, спокойно дрейфующем на поверхности океана.
Когда я крепко взялась за штурвал, Джекаби схватился за одну из низко висевших веревок и ловко перескочил в заднюю часть корзины.
– О, Рук, только полюбуйтесь! Замечательная конструкция. Оборудованная компактным паровым котлом, работающим на угле и пару вместо обычного гоблинского топлива.
– А какое оно, обычное гоблинское топливо?
– Как правило, это гоблины поменьше и не такие дружелюбные.
– Какие у вас интересные друзья, сэр.
Джекаби немного повозился с какими-то деталями, датчиками и циферблатами у меня за спиной. Через минуту он пробормотал нечто похожее на «Ну и ну!».
– Что? – встревожилась я. – В чем дело?
– Ни в чем! Просто восхищаюсь паровым механизмом.
Так прошло несколько часов. Мы с Джекаби сменяли друг друга за штурвалом, солнце за нами медленно склонялось к горизонту, расцвечивая своими лучами облака впереди в золотой и оранжевый цвета и ослепительно отражаясь от волн океана внизу. Иногда какое-нибудь облачко проплывало прямо под нами, и тогда наша тень плясала на его неровной поверхности. Зрелище было завораживающим.
– У нас, возможно, небольшая проблема, – прервал мою спокойную задумчивость голос Джекаби.
– Что такое?
Он откинул небольшую железную решетку ящика, показав последние куски угля из былой кучи. Решетка ударилась о ящик с металлическим лязгом.
– Заканчивается топливо?
– Я надеялся, что его хватит до самого острова, а потом мы воспользуемся этим, – он показал на вишневого цвета хлопушку в своем патронташе. – Но двигатель сжег запасы быстрее. С каждой минутой вероятность того, что мы доберемся до цели, уменьшается.
Словно в подтверждение слов моего работодателя паровой котел чихнул, а дирижабль содрогнулся и мотнулся из стороны в сторону.
– Жаль. Мы первые, кто за триста лет подобрался настолько близко к цели, а это вполне себе достижение, на мой взгляд.
– Что? Нет! – воскликнула я. – Я знаю, вы хотите все делать правильно, но мы посетили все точки на карте, и вы уж точно не будете возражать, чтобы воспользоваться хлопушкой и закончить наше приключение.
Джекаби надул губы.
– Надд знает магию своего народа. Он сказал, что остров находится в воздушном кармане между нашей Землей и Аннуином. Нам необходимо попасть туда на дирижабле. Считайте его нашим компасом. Без него прыжок, скорее всего, доставит нас в место по эту сторону завесы – где-нибудь посреди Атлантического океана без малейшей скалы, за которую можно было бы зацепиться. Не знаю, как вы, но в своей способности доплыть до берега я сомневаюсь.
Механизм за ним зашипел, и после очередного толчка воздушный корабль начал снижаться и терять высоту. Джекаби вздохнул, посмотрел на приближающиеся волны, подошел ко мне и вынул единственную оставшуюся красную трубочку.
– Даже если нам и удалось бы туда попасть, то это наша последняя хлопушка. Боюсь, приключение окончено. Наконец-то сбудется ваше желание на день рождения, мисс Рук. Мы возвращаемся домой. Позволю на этот раз вам руководить перемещением. Просто представьте, где вы хотите оказаться, и мы тут же там появимся.
– Но… мы так близко к цели! – не сдержалась я, вглядываясь в даль над водой.
На горизонте едва-едва мерцали какие-то очертания, возможно клочка суши. Так нечестно.
– Мне жаль, мисс Рук. Но это действительно последняя, – вздохнул Джекаби, протягивая мне хлопушку.
Штопаный шар над нами быстро сдувался, трепеща под порывами ветра. Меня как будто подбросило над корзиной, под ложечкой засосало. Дирижабль падал. Одной рукой я вцепилась в корзину, а другой потянула за хлопушку как раз в то мгновение, когда наше воздушное судно коснулось сверкающих волн.
Остров
Тьма пахла мокрой кожей и дымом. Я оттолкнула от себя ставшую бесполезной оболочку шара и заморгала от яркого света. Из кучи обломков возле меня раздалось приглушенное ворчание – это Джекаби тоже пытался освободиться.