?
Я не знала, что ответить. Нелли подтвердила все причины, по которым я желала освободиться от своей старой жизни с ее удушающим однообразием, но предложенный журналисткой вариант тоже не совсем походил на ту свободу, о которой я мечтала.
– Вы могли бы стать великой, – продолжала моя собеседница. – Я верю в вас. Может, вы и не заметили, но даже этот пустозвон Лэм начал говорить с вами по-человечески. Конечно, не в его силах было устоять. В вас есть особое очарование, которое проявляется гораздо лучше, когда вы не смотрите затуманенным взором на своего «офицера само совершенство».
Я слабо улыбнулась, а Нелли одобряюще сжала мне плечо и встала.
– Просто подумайте об этом, Эбби, дорогуша. Отдохните. Увидимся утром.
И я подумала. Еще как подумала – не могла никак отогнать от себя эти мысли, наблюдая за тем, как солнце скрывается за деревьями. Думала до тех пор, пока не пришел Чарли и не спросил, не желаю ли я проехаться с ним до его хижины, в то время как Джекаби здесь заканчивает свои дела.
– Прекрасный вечер для прогулки верхом, – сказал он. – Закат в долине всегда потрясающий.
– Я… нет. Спасибо, но мне действительно нужно остаться и помочь шефу. Я вернусь с мистером Джекаби, когда он будет готов.
– Разумеется. Хотите, я подожду с вами?
Я сглотнула комок в горле.
– Думаю, не стоит. Все в порядке, но спасибо вам.
Чарли собирался сказать что-то еще, но просто кивнул и пожелал мне спокойной ночи. Чуть позже я услышала удаляющийся стук копыт Мэриэнн и пошла за ферму, где возле загона для коз нашла Джекаби.
Оставшиеся козлята сгрудились возле своей матери в углу. Меня не особенно умиляют домашние животные, но эти покрытые гладкой шерсткой малыши с пушистыми ушками были такими симпатичными. Они прижимались друг к дружке и, словно щенки, сонно тыкались мордочками в бока матери.
– Какие милые, правда? – спросила я, закутываясь плотнее в пальто из-за пронизывающего холодного ветра.
– Что? – поднял голову Джекаби. – Ах да. Может, они и привлекательные, но свидетели из них никудышные. Что бы ни забрало их брата, на них это не произвело ни малейшего впечатления. Ничего полезного от них мне добиться не удалось.
– Ну, козы же славятся своим упрямством, – сказала я. – Есть что-то, достойное записей?
Я вынула из кармана записную книжку.
– Подумаем. Что нам известно… – Джекаби свел брови, собираясь с мыслями. – Три жертвы с синяками на шее, бледный мужчина с неприятной аурой, один похищенный зуб и одна ступня, которая тоже была похищена, но вернулась на место.
– Это я уже записала. – Я перевернула страницу.
– И кое-что еще. Что-то знакомое, но я не могу определить, что именно. Слишком много переменных. Для сельской местности, настолько явно лишенной каких-либо отличительных особенностей и активной жизни, здесь на удивление много следов паранормальной деятельности – угасающие следы чего-то зловещего, но все это очень расплывчато. Не за что ухватиться. Наверное, так постоянно чувствует себя Дженни. Это невыносимо разочаровывает.
– Я уверена, что мы добьемся большего при свете дня, сэр. Пойдемте, я провожу вас до хижины. Если уж и погружаться в бесплодные переживания по поводу сложного дела, то лучше делать это во время прогулки, наслаждаясь закатом. Чарли утверждает, что он здесь замечательный. – Я вздохнула. – И все же подумать только, мистер Джекаби! Дракон! Мне до сих пор трудно в это поверить. Настоящий дракон! Это нечто!
– Электромагнитное излучение с различной длиной волны, проникающее сквозь атмосферу, – сказал Джекаби, поднимаясь. – И еще магия, связанная с фениксом.
– Повторите!
– Я по поводу заката. Конечно, вместе с тем он обладает традиционным романтическим значением. Надеюсь, вам и в голову не пришло ничего подобного, мисс Рук? Насчет этого мои правила очень строги. Это было бы крайне непрофессионально. С Дугласом таких проблем не возникало.
– Что? Нет! Нет! Я ничего такого не имела в виду. Напротив, я всячески отгоняю от себя такие мысли. Ничего другого у меня и не получается, даже если бы и захотела…
– Ага, – кивнул Джекаби.
Некоторое время мы шли в молчании.
– Просто Дженни сказала мне, что я должна…
– Мне это знать совершенно не обязательно, – прервал меня Джекаби.
– А потом мисс Фуллер сказала, что я не должна…
– Прошу вас, мисс Рук.
– Ах, не обращайте внимания. – Мне вдруг стало жарко и очень неловко; захотелось куда-нибудь спрятаться. – Забудьте, что я говорила.
– Уверяю вас, что постараюсь, насколько смогу.
Черные деревья походили на зубы, за которыми скрывается в глотке спелый грейпфрут-солнце, расплескавший по всему небу красно-оранжевый сок. Возможно, закат и в самом деле был чудесный, как уверял Чарли, но мне сейчас было трудно оценить его великолепие.
В молчании мы прошли еще несколько шагов по освещенной малиновым светом долине, прежде чем Джекаби заговорил вновь.
– Оказавшись на распутье, люди часто полагают, что должны выбрать какую-то одну дорогу. Но, как я неоднократно подчеркивал, люди глупы. Мы не идем ни по какой дороге. Мы и есть дорога. Мы и есть все дороги и все перекрестки. Конечно же, можно выбрать и то и другое.
Я моргнула.
– И если я еще хоть раз услышу о том, что вы позволяете другим людям принимать важные решения за вас, то мне придется серьезно пересмотреть условия нашего контракта. Я нанял вас за ваш ум, мисс Рук. Мне не нужна ассистентка, не способная думать самостоятельно.
– Да, сэр, – сказала я. – Благодарю вас, сэр.
Небо окрасилось густым красным цветом, постепенно переходящим в темно-лиловый, пока наконец нас не окутала ночная тьма. Над нашими головами замерцали звезды, а луна омыла хижину нежным голубым светом. Закат и в самом деле выдался потрясающий.
Глава двадцать третья
Спустя несколько часов меня разбудил стук в дверь спальни. Я собралась с мыслями и постаралась вспомнить, где нахожусь. В комнате пахло деревом, сквозь мягкие белые занавески проникал лишь звездный свет. Внутрь вошел Чарли и, тихо ступая по полу, приблизился к моей кровати. Осторожно опустив руку мне на плечо, он прошептал:
– Мисс Рук.
Он приставил палец к губам.
– Тихо. Постарайтесь не шуметь, снаружи хижины кто-то есть.
Некоторое время мои мысли путались, прежде чем сложиться в общую картину. Я заморгала и потерла глаза. В дверях вырос силуэт Джекаби, набрасывающего свое мешковатое пальто поверх пижамы.
– Вы уверены, что оно до сих пор там? – шепотом спросил мой начальник.
– Слух меня пока что не подводил, мистер Джекаби.
Чарли выглянул из окна спальни в темноту леса.
– Что же там такое? – спросила я.
– Это мы и намерены выяснить, – ответил Джекаби, натягивая на копну своих непослушных волос вязаную шапочку и засовывая босые ноги в башмаки. – Оставайтесь здесь, пока мы не вернемся.
Сон окончательно покинул меня.
– Но вы же знали, когда меня будили, что я ни за что не соглашусь остаться.
Прежде чем мужчины успели выйти из дома, я уже поднялась и накинула пальто поверх ночной рубашки. Мы втроем на цыпочках двинулись к углу хижины. Чарли шел впереди, молчаливо вглядываясь в окружающую нас тьму. Я и не знала, что по ночам на природе так громко: назойливый стрекот насекомых и шелест листьев заглушали все остальные звуки и мешали прислушаться. Казалось, что сам лес тихо что-то бормочет сам по себе. Чарли поднял руку, и мы с Джекаби замерли. Полицейский осторожно наклонился и заглянул за угол. Теперь и я услышала слабый треск веточек под чьими-то ногами. Что-то определенно находилось за углом. Нечто очень большое, просто невероятно огромное.
– Мистер Хадсон! – произнес Чарли.
Перед нами вырос зверолов, опустивший к земле широкий ствол своей винтовки.
– Ш-ш-ш! – приставил он палец к щетинистым усам и бросил взгляд за спину. – Какого дьявола вы тут делаете посреди ночи?
– Это мой дом, – сказал Чарли. – Что вы делаете здесь посреди ночи?
Хэнк осмотрелся по сторонам.
– Выслеживаю. Шел по следам весь вечер и всю ночь. В долине точно появилось что-то крупное, и это не фальшивка из старых костей. Особенно много следов здесь. Я только что потерял их прямо возле вашего дома. Вы что-нибудь видели?
Я затаила дыхание. Чарли помотал головой. Зверолов медленно кивнул и закинул винтовку на плечо.
– Ну ладно. Сожалею, если разбудил вас. Пожалуй, мне лучше пойти назад. Будьте осторожны. Кто знает, кто тут бродит, в этой темной чащобе.
– Какие именно следы ты высматривал, Хадсон? – спросил Джекаби, вглядываясь в деревья у дороги.
– Точно не знаю. С острыми когтями. Такие большие. А что? Ты что-то разглядел своими чудными глазами?
– Нет. По всей видимости, нет. Хотя… Кто-нибудь из вас замечает слабое метафизическое мерцание вон за тем кленом?
– Конечно, нет, мистер Джекаби, – ответила я. – Не могли бы вы описать его?
– Ну, я бы сказал, что он высотой футов пятьдесят-шестьдесят, с прочным стволом. Пока еще почти весь голый, но, полагаю, почки вскоре начнут…
– Не клен, сэр.
– А, ну да. Аура слабая – скрытая или, возможно, остаточная. Ужасно знакомая. Из тех, что… как бы описать цвет… комковато-голубая с оттенком опасности. Нет, не совсем так. На самом деле она совсем не голубая, не так ли?
На детектива недоуменно уставились три пары глаз.
– А, неважно.
– Там стоит мой дилижанс, – сказал Хэнк. – Может, ты увидел опавшие с Роузи перья?
Джекаби перевел взгляд с темноты на своего друга, подобрал что-то с рукава меховой куртки зверолова и кивнул.
– Возможно, вы правы. Возле вас тоже ощущается тот же цвет.
– Ха! Если кто другой назвал бы меня «комковатым с оттенком опасности», я, пожалуй, подумал бы, что это ругательство, – сказал Хадсон. – Ну ладно, спокойной ночи. Извините, что разбудил, но вы тут приглядывайте друг за другом.
Мы тоже пожелали ему спокойной ночи, после чего зверолов ушел. Как только мы вернулись домой, я немедленно обратилась к Чарли: