который дерётся, что я настоящий актёр. Я не хочу быть бойцом, который умеет играть. Я хочу быть актёром, который умеет драться. Только так я смог бы продолжать свою деятельность в кино максимально долго.
Я подумывал о том, чтобы уйти на покой, ещё когда мне исполнилось сорок. Зрители видели на экране лишь то, как я ловко и умело двигаюсь, но им не было видно, сколько травм и сколько боли скрыто за этой ловкостью. Больно, когда я вечером принимаю душ, больно, когда я встаю по утрам и не могу разогнуть поясницу, — многим это неведомо. Я постоянно повторяю себе, что такого образа жизни ни один человек долго не выдержит, но как только боль проходит, я забываю об этом. Когда в кинотеатре я слышу аплодисменты и одобрительные возгласы зрителей, я забываю про боль и обещаю себе, что буду снимать ещё лучше и буду прыгать ещё выше.
Как же лучше всего уйти? Стать легендой и умереть молодым, как Брюс Ли? Если бы я, например, во время съёмок «Доспехов Бога 3: Миссии Зодиак» погиб, прыгнув в вулкан, это был бы, пожалуй, самый красивый конец, поклонники со всего мира оплакивали бы меня, все говорили бы, что Джеки Чан пожертвовал жизнью ради кино. Да, это было бы здорово, но мне жалко. Жалко умирать и жалко уходить на покой. Иногда я думаю: а что если бы в один прекрасный день я просто исчез? Собрав рюкзак, сел бы за штурвал самолёта и отправился странствовать. Тоже неплохо.
До сих пор я постоянно мучаюсь этими противоречиями. Я склоняюсь к тому, чтобы, пока позволяет здоровье, по-прежнему заниматься своим делом, но суметь вовремя остановиться. Я буду относиться к себе бережно и надеюсь, что зрители не будут судить меня слишком строго.
О ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Помню, много лет назад я как-то приехал в Америку и, встретившись с Джейси, воскликнул:
— Ого, как вымахал!
Мы с ним давно не виделись, и он так быстро вырос. И потом каждый раз, когда я его видел, мне делалось не по себе, я всё никак не мог поверить: «У меня ведь есть сын, и он уже такой большой!». Когда он далеко от меня, я чувствую себя молодым и свободным. Но рядом с ним я снова становлюсь отцом, иногда приходится принимать суровый вид и быть строгим. А сейчас, когда я вижусь с ним каждый день, мне бывает ещё больше не по себе: ведь рано или поздно он женится и у него будут дети, а я тогда стану дедушкой! Какой ужас!
Несколько дней назад я никак не мог уснуть и подумал о том, что если я, предположим, доживу до 80 лет, то это значит, я умру через 20 лет, и мне вдруг стало так страшно. Представил себе, как я лежу в земле, и меня едят черви, и решил, что будет лучше, если после смерти меня кремируют. Потом подумал, что если Джейси тоже доживёт до 80, то это значит, что через 50 лет его уже не будет на свете. Это ужасно печально. Так я лежал и размышлял, и тут почувствовал, что я словно целиком объят огненным шаром, который невыносимо жжёт тело. Я вскочил с кровати и принялся делать физические упражнения, это отвлекло меня от страшных мыслей.
Джейси в детстве очень много времени проводил со своим дедушкой, моим отцом. Когда дедушка умер, как же он горевал! Иногда, глядя на фото, где изображена вся наша семья — мои родители, Джейси с мамой — я вспоминаю, что двое с этого фото уже покинули наш мир, и задаюсь вопросом, когда его покинет третий…
На съёмках фильма «Падение последней империи»
Джеки — самый обыкновенный человек, хотя признавать это нелегко.
Всеми успехами, которых он достиг на сегодняшний день, он обязан своим особенностям, которых нет у обычных людей, но как раз эти особенности и придают ему особое очарование.
В детстве он, как и большинство детей, не любил учиться, зато обожал мечтать. Он родился 7 апреля под знаком овна и всегда отличался непоседливостью. Синдром гиперактивности сопровождает его и по сей день, так же как одержимость и педантичная любовь к чистоте. Он любит вмешиваться в дела окружающих и любит поучать других, при любом удобном случае стремится дать наставления. Бывают в его жизни моменты, когда проявляется некое чувство собственной неполноценности, либо когда он о чём-то жалеет. Выполняя головокружительные трюки, которыми восхищается весь мир, он тоже испытывает страх. В молодости у него было несколько романов — одни красивые, другие печальные. С возрастом он стал всё чаще задумываться о том, чтобы уйти на покой, стал чаще размышлять о жизни и смерти… В общем, он абсолютно такой же, как и мы с вами.
А сейчас я расскажу вам несколько случаев из его жизни, где он предстанет перед вами непоседливым, гиперактивным, одержимым педантом.
Однажды он пригласил всех в итальянский ресторан. В Пекине есть несколько ресторанов, в которые он часто наведывается, поэтому все работники этих заведений хорошо с ним знакомы. В ресторане обычно Джеки сам распределяет места среди гостей. И вот все расселись и настало время выбирать блюда. Джеки говорит:
— Давайте обойдёмся без привычной последовательности, скажите нам, какие у вас сегодня есть основные блюда.
Официант стал перечислять, а Джеки громко повторял за ним название каждого блюда. Официант вообще-то говорил не на иностранном языке, так что все присутствующие его отлично слышали и понимали, но Джеки зачем-то повторял за ним каждое название. После того как каждый из присутствующих заказал себе основное блюдо, стали заказывать суп. Снова повторился тот же процесс — официант называет блюдо, Джеки громко повторяет. После того как выбрали суп, Джеки сказал:
— Ну всё, а остальное я закажу сам, по количеству человек за столом.
За обедом он рассказал нам историю о том, как он однажды ходил в ресторан западной кухни.
«Я ненавижу французские рестораны, и не потому, что там блюда невкусные, а потому что трапеза там отнимает чересчур много времени.
Помню, я как-то раз был во французском ресторане с иностранцами, мы пришли туда в 5:30 и пробыли около семи часов, так они ещё решили напоследок заказать кофе! Нас было пятеро, и мы минут 45 делали заказ, каждый называл желаемые блюда, а потом — как их приготовить и как есть, насколько проварить и как поджарить, ещё выясняли, откуда привезены продукты… Мама родная! До чего же у них на Западе странная манера заказывать и подавать еду! Ведь все эти говяжьи отбивные и куриные котлеты должны подаваться горячими, иначе будет невкусно, а они ждут, когда будут готовы все заказанные блюда, и подают всё вместе. Я не выдержал, сам сходил и принёс свой заказ, извинившись перед своими спутниками: «Извините, но я предпочитаю съесть, пока блюдо горячее, а когда остынет, будет невкусно». Конечно, я могу себе позволить такое поведение только тогда, когда обедаю с друзьями. Когда я принимаю участие в каком-нибудь мероприятии, организованном королевской семьёй или министерством иностранных дел, у меня не остаётся выбора, приходится вместе с остальными послушно ждать, когда принесут наши блюда».
«30 лет назад, находясь на съёмках в Югославии, мы жили в отеле, где не готовили ни китайских, ни японских блюд. Это говорило об отсталости данного места. Однако ресторан в том отеле был первоклассный, а посетители его одевались представительно и утончённо. А теперь представьте себе меня и моих каскадёров 30 лет назад: неотёсанные молодые парни, которые с трудом говорят по-английски. После окончания рабочего дня мы шли есть в этот ресторан и всё время заказывали салат, суп, стейк, а как-то разнообразить своё меню не могли, так как других слов не знали. Если нас спрашивали, как нам приготовить стейк, мы максимум могли сказать, что его надо прожарить на столько-то. Так что, когда мы делали заказ, кто-то брал себе суп, кто-то салат. Когда принесли салат, я спросил официанта, а где же мой суп. Тот ответил, что сначала я должен съесть свой салат, и только после этого подадут суп. Тогда я на правах руководителя своей команды каскадёров приказал тем, кто взял салат: «Ешьте быстрее!». Наконец подали суп, и все сидели смотрели, как я его ем. В конце рабочего дня мы, конечно же, всегда были очень голодны. В ресторанах европейской кухни сначала подают целую гору хлеба, так что все сразу на него набрасывались, в результате, когда приносили отбивные, ребята уже не в состоянии были их осилить, съедали только половину. Меня это очень расстраивало, оставалось так много еды, и она шла на выброс, очень жалко. Я спросил у официанта, нельзя ли в следующий раз начать с отбивных. Он ответил, что нельзя. Я задумался, как же сделать, чтоб не оставалась еда. На другой день я, едва усевшись за столик, тут же заказал десерт. Меня спрашивают: ничего больше не будете, сразу десерт? Да, говорю, всё верно, сразу десерт. Расправившись с десертом, я заказал отбивную, а после того как доел отбивную, попросил принести салат. Так я полностью разрушил заведённый у них порядок. Всё то время, что мы находились там на съёмках, мы каждый день приходили в этот ресторан, и с тех пор, как я заказал всё задом наперёд, в ресторане стали прислушиваться к моим пожеланиям, стали подавать всё сразу, а хлеб — в последнюю очередь. Проголодавшиеся до смерти члены съёмочной группы после целого дня на съёмках моментально сметали всю еду».
Прервав на этом месте свой рассказ, Джеки обнаружил, что все присутствующие поглощают хлеб. Он начал ругаться:
— Вы только гляньте, едва принесли хлеб, как все на него набросились! Вы же сейчас наедитесь хлебом, и в вас уже остальные блюда не влезут! Начинать с хлеба — это очень плохая привычка.
Тогда все послушно отложили хлеб в сторонку.
Вспыльчивый нрав этого человека проявляется во всём, и даже сейчас, в уже немолодом возрасте, если он работает за компьютером и с техникой вдруг случились какие-то неполадки, он начинает нервничать и нетерпеливо стучать по клавиатуре, пока кто-нибудь рядом не подойдёт и не успокоит его.
А представьте себе, как эта горячая голова водит машину, это просто картина маслом. Помню, он рассказывал, как в молодости ездил на машине в Гонконге. Выруливая с подземной стоянки, он даже на поворотах ехал с ускорением, причём довольно профессионально, как настоящий стритрейсер: непрерывно мигая фарами и сигналя другим машинам в качестве предупреждения, а другой рукой держась за руль. Выгнать свою машину с подземной стоянки было для него секундным делом. Актриса Чжан Ланьсинь, которая снималась в фильме «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», рассказывала мне