Бенни Чан был очень тронут.
Поскольку я и сам режиссер, то я в полной мере осознаю специфику этой профессии и стараюсь не доставлять режиссеру лишних хлопот и не давить на него. Актеры, незнакомые с режиссерской работой, вероятно, многого не понимают. И как только рабочий день заканчивается, на площадке тут же появляются их агенты и ассистенты и напоминают, что время вышло и пора заканчивать… И затем уводят актеров, которые либо идут спать в своих трейлеры, либо отправляются заниматься другими делами.
Однажды я специально при всех задал Бенни Чану все тот же вопрос:
— Почему ты меня не снимаешь?
Он рассмеялся. А я добавил:
— Ничего страшного, у меня полно времени, а у других его нет, снимай сначала их, я не спешу.
Я сам и режиссер, и актер, поэтому я прекрасно понимаю, что на съемках тяжелее всего приходится именно режиссеру, а актерам же работается куда вольготнее. Они приходят поздно, а уходят рано, им подают самую лучшую еду, они могут отдохнуть, и им прислуживает целая толпа народа: четыре гримера, шесть стилистов, восемь ассистентов, двенадцать телохранителей. Сегодня в современном шоу-бизнесе все купаются в роскоши, звезды всегда перемещаются в сопровождении огромной толпы. Они как будто соревнуются, у кого больше свита. Когда я еду работать, со мной едет только одна моя ассистентка.
Как-то раз я увидел своего сына в сопровождении четырех людей и набросился на него: «У твоего отца только один помощник, а тебе зачем столько людей?» Теперь он тоже берет с собой только одного ассистента.
Вот посмотрите на некоторых сегодняшних звезд из Китая, они всегда в окружении семерых-восьмерых человек, и зачастую даже непонятно, чем занимаются все эти люди. Как-то раз Фань Бинбин вышла в сопровождении своей многочисленной свиты, и тогда я с издевкой сказал ей: «Ого, вот это эффектная картина, сразу понятно, что прибыла Фань Бинбин, большая знаменитость!» С тех пор, только завидев меня, она сразу же подает знаки своим сопровождающим, чтобы они разошлись, — видимо, боится, что я опять над ней посмеюсь.
А если начистоту, зачем нужно это соревнование? Те, кто придает этому значение, те, кто принимает в этом участие, — попросту неуверенные в себе люди. В молодости я тоже пробовал носить шляпы, маски и очки, но меня все равно узнавали, и все это казалось мне глупым и бесполезным. Зачем это все надо? Позже я выходил по-простому, не маскируясь, независимо от того, куда я направлялся. Да и что мне могли сделать? Куда бы я ни шел — в элитное заведение высокого класса или на съемки, я всегда одеваюсь одинаково, а сопровождает меня неизменно малое количество людей.
Я с интересом смотрю на представителей молодого поколения, многими из них я восхищаюсь и могу назвать своими друзьями. И я с удовольствием дал бы им пару советов. А тех, кто мне не нравится, я ничему научить не смогу. Я люблю трудолюбивую и талантливую молодежь и время от времени даю им кое-какие наставления.
Я не раз повторял: «Запомните, давая любое интервью, представьте, что это ваш первый раз». Эту истину я постиг на собственном опыте. В прошлом я иногда подходил к этому делу халатно, о чем впоследствии и жалел. Тогда я только приехал в Америку, и в Голливуде было принято давать сразу несколько десятков интервью подряд. У каждого журналиста было всего по пять-десять минут на беседу. Представителям крупных СМИ предоставляли чуть больше времени, а репортерам из менее представительных агентств — меньше. Все журналисты работали, строго соблюдая правила: пока один берет интервью, следующий уже готовится, когда время истекало, репортеру коротко напоминали об этом, он сразу вставал, благодарил, забирал свои вещи и уходил, не стремясь задать еще несколько дополнительных вопросов. А затем сразу же продолжал следующий. Вот так работают на Западе. В мой самый нагруженный день я дал семьдесят девять интервью.
После нескольких интервью, в течение которых постоянно повторяешь одно и то же, настроение становится все хуже, а ответы на вопросы — небрежней: «Ага, да», «славно». Особенно это ярко проявляется, когда тебя приглашают на телепередачи — до этого ты уже наговорился и теперь чувствуешь усталость. Поэтому когда ведущий задает вопрос, на который у тебя нет никакого желания отвечать, ты начинаешь говорить односложно, выражая свою точку зрения несколькими словами, и стремишься как можно быстрее передать слово остальным гостям. После завершения съемок передачи ты радостно идешь ужинать, но в итоге, пересматривая запись, видишь на экране свою кислую физиономию и начинаешь себя ненавидеть. В течение всей программы на твоем лице так и читается скука. Надо мной даже подтрунивали: «Сразу видно, что ему непривычно давать мне интервью, вот был бы я красивой девушкой, может, тогда дело пошло бы!» Эту фразу я до сих пор держу в голове. Каждый раз, вспоминая ее, я чувствую себя неловко и осознаю, что вел себя неправильно.
Сколько бы раз ты ни давал интервью, для каждого следующего репортера это первая встреча, и ты не имеешь права не уважать работу другого человека. Журналистам все равно, сколько раз до этого ты уже говорил эти слова, они слышат их впервые и записывают их для аудитории, которой также они будут в новинку. Если ты отвечаешь с кислой миной, кто станет на тебя смотреть? «Каким бы ты ни был обаятельным, тебе не удалось это продемонстрировать в ходе интервью, — сказал я себе. — Впредь относись к каждому интервью так, как будто оно у тебя первое». Когда репортер задает мне вопрос, я рассказываю ему всю историю целиком, естественно, если позволяет время. Если другой журналист придет после и спросит меня о том же, я также расскажу все до конца. Если ты публичный человек, тебя могут не уважать, но ты не можешь неуважительно относиться к другим.
Когда я участвую в съемках в разных странах, таких как США, Канада, Германия, Чехия, я часто встречаю там своих молодых соотечественников, как материковых китайцев, так и выходцев из Гонконга и с Тайваня. Эти студенты, обучающиеся за границей, весьма отличаются друг от друга.
Есть среди них и дети из богатых семей, и по ним сразу видно, что за рубежом они явно заняты не учебой.
Один парнишка из Гонконга ехал за рулем спортивного автомобиля, одновременно флиртуя с сидящей в машине девушкой. Увидев меня, он развязно крикнул: «Джеки, ну как дела?» И среди материковых китайцев и тайваньцев тоже есть такие. За несколько лет «учебы» за границей они преуспевают лишь в развлечениях, а во всем остальном у них не наблюдается никакого прогресса — многие из них даже не выучивают английский. Я знаю слишком много случаев, когда детей отправляли в Штаты, а в результате они не говорили ни на китайском, ни на английском. Они использовали только кантонский диалект и ломаный английский, писать по-английски практически не умели, не говоря уже о том, чтобы писать по-китайски. И, кстати, мой сын также учился спустя рукава. Я хочу дать простой совет: попробуйте преуспеть хоть в чем-то!
Но когда я слышу, как молодежь, обучающаяся за границей, говорит: «Я поставил себе цель учиться здесь на отлично, ведь родителям нелегко платить столько денег за мое обучение. В будущем, после окончания университета, я вернусь на родину и обязательно их отблагодарю», такие слова мне приходятся по душе, мне очень нравятся целеустремленные люди. Несколько лет назад, когда мне довелось читать лекцию в Гарварде, я встретил там одну девушку из Китая по имени София Чан. Она помогала преподавателям с организацией нашего визита. Ее прекрасный английский язык и профессиональный подход к работе привели меня в полный восторг. Я спросил, давно ли она приехала в США, и оказалось, что она здесь не более трех лет, а до этого практически не владела английским. Приехав в Штаты, она принялась усердно заниматься и в конце концов стала представителем студентов Гарварда и председателем общества выпускников. Я испытываю огромную радость, видя таких студентов, и очень их уважаю.
Почему в Китае по-прежнему нет выдающихся молодых кумиров? Дело в том, что многие из звезд не занимаются профессионально танцами или пением с самого детства. Все дети сначала ходят в школы, получают образование и лишь потом выходят на сцену. То есть они попадают в шоу-бизнес примерно в возрасте восемнадцати лет и уже к двадцати годам начинают раскручиваться. Но для «молодого» кумира это уже поздновато. В Японии, в Южной Корее дети лет с десяти начинают заниматься вокалом или танцами, параллельно учась в школе. При этом постепенно неспособные отсеиваются, и в конце концов остается несколько наиболее талантливых, которых раскручивают и представляют публике. (Сидящая рядом Джоан в шутку отметила: «Вот это верно! Он вот начал изучать кунг-фу с шести лет, поэтому и стал звездой, иначе бы не успел».)
В этом плане нам бы следовало поучиться у южных корейцев. Если они куда-то поедут, то они непременно выберут национальную авиакомпанию Korean Air; если будут покупать мобильный телефон, то обязательно марки Samsung, а если решат водить автомобиль, то обязательно «Honda»[19] или «Daewoo». Мало кто из них предпочитает иномарки. Однажды во время пребывания в Южной Корее я как-то болтал с одним местным продюсером, который повел меня в корейский магазин, специализирующийся на продаже пиратских копий. Я увидел там одни иностранные фильмы и не обнаружил ни одного корейского. Я спросил, почему так? Знакомый, не думая, сразу же ответил: «Мы никогда не делаем пиратские копии своих отечественных картин». И тогда я подумал: а сможем ли мы когда-нибудь поступать так же?
Я часто вижу, как люди оставляют бутылки с недопитой водой, которые в итоге так и валяются без дела. И я считаю это расточительством.