- А теперь наш Пауэрбол, - сказала Селена Гутьеррес. Она отступила в сторону, когда шар влетел в прорезь, затем улыбнулась и взмахнула перед ним рукой.
- Номер один! - У Букера зазвенело в ушах, и он рухнул навзничь, ударившись затылком об пол с такой силой, что в его периферийном зрении замигали звезды.
Слезы выступили в уголках его глаз, поползли по скулам вниз к ушам. Когда он открыл рот, раздался смех. - Я выиграл! Я, блядь, выиграл!
Проведя несколько минут на холодном твердом полу, он заставил себя встать и повернуться лицом к Номерам. Его счастливая маленькая группа. Он любил их, каждого из них.
Теперь каждый из них смотрел на него, осознавая только что произошедшее, и ожидая, что теперь он их отпустит. Как и обещал. В их глазах заискрилась надежда. На лицах больше не было ни следа боли.
- Я сказал, что если выиграю, - сказал он, обходя их по кругу, позволяя своим пальцам касаться лиц, - то оставлю вас в живых. Но должен быть честен с вами, ребята. - Букер улыбнулся, направляясь к инструментам в углу комнаты. Когда повернулся, он держал топор обеими руками, сжимая рукоятку так сильно, что казалось, вот-вот сломает ее. - Я никогда не думал, что действительно выиграю.
Номера закричали и заметались, когда Букер начал к ним приближаться.
А он не мог перестать смеяться.
Он прижимал свой Пауэрбол к груди, покачивая его, осторожно, стараясь не дать ему выскользнуть из рук, пока изучал свой билет. Один был скользким маленьким дьяволом, соки его матери все еще покрывали его резиновое, безжизненное тело.
Другие номера были прямо перед ним, на другой стороне билета. Расположились в том порядке, в котором их назвала Селена Гутьеррес. Пятьдесят, шестнадцать, пятьдесят девять, тридцать семь, двадцать девять. Их тела все еще висели на цепях, бетон под ними был покрыт толстым слоем крови, который продолжал расти по мере того, как все больше и больше ее стекало вниз.
Букер протянул руку, коснулся цифр, вырезанных на скальпах. Он притянул Один к своему лицу, ткнулся в него носом, прижался губами к слизистой головке и поцеловал его.
- Вы все будете жить вечно, - сказал он. - Мы всегда будем вместе.
2.
От одной только мысли о комиссионных член Фрэнка затвердел.
Адвокатов-стервятников[6] было пруд пруди. Ему, как юристу потребовались настоящие ноу-хау (и огромные яйца), чтобы специализироваться на розыгрыше лотерей. Это был ад для его семейной жизни, он всегда был вдали от дома, пропустил рождение не одного, а двух из трех своих детей, но, по крайней мере, он набрал кучу премиальных миль как постоянный клиент авиакомпаний.
Двести миллионов. Размышления о том, что он мог бы сделать с этими деньгами, унесли его мысли далеко от темы семьи и его счета Jetblue Sky Miles в страну пятизвездочных проституток и Гольфстримов[7].
Ну вообще-то сто миллионов с мелочью. Фрэнк рассуждал как обыватель, а не как человек, который изучал финансы, прежде чем отправиться учиться на юридический факультет.
Нет, с выигрыша в лотерее, которую и саму называют "налогом на идиотов", на самом деле сдирают кучу налоговых отчислений. Но Фрэнк сделал карьеру, уклоняясь от уплаты налогов настолько, насколько это было в человеческих силах, не угодив в тюрьму. Не головокружительная, конечно, но карьера. Он все еще ждал своего белого кита[8]. Двести миллионов.
Фрэнк поерзал в кресле. Обычно во втором классе ему было нормально, он не был привередлив, но теперь, когда он начал думать о частных самолетах, близость других пассажиров вызывала у него клаустрофобию. Небольшая работа отвлекла бы его от этого, поэтому он расстегнул кожаную папку перед собой и разложил бумаги на столике.
Нанятый им частный сыщик проделал достойную работу. Кто бы мог подумать, что из всех возможных мест, именно в Техасе найдется компетентный детектив?
- Извините, сэр, - сказала стюардесса, касаясь его локтя. Они были стюардессами, когда наливали Фрэнку Ламбрику виски с содовой, но членами экипажа всякий раз, когда беспокоили его. - Мы начинаем снижение. Пожалуйста, закройте свой столик.
- Конечно, - сказал Фрэнк, наблюдая, как она возвращается к носу самолета и пристегивается. Когда она скрылась из поля его зрения, он вернулся к просмотру компьютерных распечаток. Победитель был достаточно умен, чтобы не предавать огласке победу в "Пауэрбол", но это не означало, что Фрэнк и ему подобные не смогут его вынюхать. Фрэнк просто надеялся, что он будет первым, кто появится на пороге этого парня.
Здесь было много информации. Фотографии парня, входящего в лотерейный офис, домашний адрес, документ, согласно которому дом принадлежал некоей Элейн Уокер, распечатка фасада дома на картах Google, но Фрэнк по-прежнему располагал очень скудной информацией о самом парне.
Здесь было много информации. Фотографии чувака, входящего в лотерейную контору, домашний адрес, документ, согласно которому дом принадлежит некоей Элейн Уокер, распечатка фасада дома с Google Maps, но у Фрэнка все еще было очень мало сведений о самом парне.
Детектив смог раскопать только имя: Букер. Исходя из документов и глядя на то, каким жалким задротом выглядел Букер, Фрэнк предположил, что он жил в доме своей матери. Тогда получается, что полное имя парня - Букер Уокер. Может такое быть? Отличная идея назвать так своего ребенка, если хотите обеспечить ему ежедневные побои на игровой площадке. Может быть, старая Элейн и ее муж (папочка ребенка?) стремились к эффекту "Мальчика по имени Сью"[9]. Не похоже, что это сработало. Букер был тощим, вероятно, ему было за тридцать, но он все еще не мог выработать достаточно тестостерона, чтобы отрастить настоящую бороду.
Выигрыш в лотерею пошел бы ему на пользу, вероятно, привел бы к потере им девственности или еще какой-нибудь удручающей фигне.
Кто-то прочистил горло за плечом Фрэнка. Это была та же самая стюардесса, и было понятно, что она не отвяжется. Он собрал свои бумаги и сложил столик. Пять минут спустя они приземлились в Остин-Бергстроме[10].
Ожидание в очереди на получение багажа было для слабаков - Фрэнк брал с собой на работу только ручную кладь.
Фрэнк уже был доволен этой поездкой - он добрался сюда менее чем через тридцать часов после того, как были разыграны номера лотереи. Ему не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы заставить Букера зарегистрировать компанию с ограниченной ответственностью в другом штате, потому что Фрэнк имел лицензию на практику в Техасе. Эта вылазка была задумана как хоум-ран[11].
Прием в Техасскую коллегию адвокатов был сложнее, чем в его родном штате Массачусетс. Дело было не в том, что экзамен был особенно трудным, просто это был четвертый экзамен, который он сдавал за этот месяц, петляя по Восточному побережью и собирая все лицензии, какие только мог.
Фрэнк был первым пассажиром, сошедшим с самолета. Сбежав по трапу в терминал, Фрэнк продолжил держать удачу за хвост: он подошел к стоянке такси и тут же отыскал свободный экипаж. Времени терять было нельзя, но он не мог не улыбнуться тому, как быстро все получилось. Он сомневался, что даже местные пройдохи выяснили, где живет Букер, а может, до сих пор пребывали в неведении, что такой Букер вообще существует.
- Мне нужно сюда, - сказал Фрэнк, вручая водителю подготовленную карточку с адресом мистера Уокера. В отель он заселится позже - сейчас важно было установить первый контакт.
Пока они пересекали съезды, автострады и проселочные дороги, Фрэнк переоделся в свежую куртку и начистил свои ботинки до блеска. Свежий, как только что напечатанная стомиллионная банкнота.
- Только не надо возить меня тут кругами, рассчитывая на чаевые, парень, - сказал Фрэнк таксисту. – У тебя ничего не выгорит.
- Мы едем той дорогой, которой меня ведет GPS, сэр.
Фрэнк привык иметь дело с бостонскими таксистами, а это означало, что он относился к этой профессии с максимальным подозрением. Как они могли вообще спать по ночам, обманывая таким образом невинных туристов? Фрэнк хихикнул над собственным лицемерием, ничего не мог с собой поделать. Он был в таком хорошем настроении.
- Могу я спросить, что смешного, мистер?
- Ничего. Я просто люблю свою работу.
- Вот что я тебе должен, плюс еще кое-что. У тебя есть сотовый?
Таксист сказал, что да, и дал Фрэнку свой номер. - Хорошо, эта сотня тоже будет твоей, если ты припаркуешься в следующем квартале минут на двадцать и придержишь у себя мои чемоданы.
Таксист, казалось, взвешивал варианты, рассматривая в зеркало заднего вида кейс от ноутбука на заднем сиденье.
- В нем нет компьютера, только бумаги, - сказал Фрэнк. У него было шестое чувство, позволяющее вынюхивать возможную преступную деятельность. Он мог бы работать прокурором на государство, если бы на это были деньги. - Поверь мне, сто долларов за двадцатиминутный перерыв - отличная сделка. А может быть потребуется даже меньше времени. Я позвоню тебе.
Он не стал дожидаться согласия таксиста, просто захлопнул дверь и махнул машине, чтобы она отъезжала, на всякий случай запомнив номерной знак.
Фрэнк повернулся лицом к дому. Черт. Первое, на что нужно потратиться этому парню, - это нанять ландшафтного дизайнера.
Это было приземистое одноэтажное здание. В онлайн-объявлении было указано, что дом имел две спальни, две ванные. Это место было не полной дырой, но если бы "Таурус" на подъездной дорожке стоял на нескольких шлакоблоках, вполне могло бы им быть.
Не было ни новостных фургонов, ни арендованных машин, ничего, кроме фургона Букера. Никакой конкуренции. Удача не оставляла Фрэнка.