— Отдых! — и перевернулась на спину, тяжело дыша затхлым воздухом.
По счастью, в туннеле было не совсем темно, что оказалось для нее неожиданностью. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она различала световые пятна, такие слабые, что даже было невозможно сказать, какого цвета.
Мэгги услышала глубокий вздох в туннеле позади нее.
Затем снова тишина.
— Ван? — крикнула она.— Майор Вандемир?
Грязные стены поглотили ее голос, ответа не было. Она перекатилась на живот, развернулась в туннеле и поползла назад.
Запах мышей стал очень сильным. Мэгги включила фонарь на своем шлеме и увидела, что майор мертв. Один из подземников побывал тут, и нож, торчащий из глаза майора, подтверждал это.
— Черт,— прошептала Мэгги и вытащила пистолет. Свет фонаря прорезал тьму туннеля, но не смог успокоить ее. Туннель был извилистым, с боковыми ответвлениями, в каждом из которых ее мог поджидать враг, чтобы отвернуть ей голову.
Она хотела крикнуть остальных, но остановила себя. Им не вынести тело майора из туннеля. К тому же майор загораживал весь проход и мог сослужить последнюю службу, блокировав продвижение преследователей.
Есть более лучший способ. Она достала одну из своих двух гранат, завела ее на десять щелчков и, катнув ее к майору, поползла прочь, как можно быстрее. Через сто секунд она бросилась ничком на землю, закрыв голову. Позади раздался взрыв, и она поняла, что обрушила туннель, похоронив доблестного майора. После взрыва она вдруг осознала, что не слышит своих спутников.
— Сэм! Чотник! — закричала она.
Они не отвечали, видимо не слышали ее приказа остановиться.
Она оставила свет фонаря на шлеме и поспешила за ними. Боль в колене сразу забылась сама собой. Когда часы показали время взрыва, она еще не нагнала своих спутников.
Она быстро легла на спину. Сейчас можно было не закрывать голову. Либо она погибнет тут, либо нет. Все зависело от того, далеко ли она смогла отползти от места взрыва. Расстояния должно хватить. Взрыв, по расчетам, должен быть не очень сильным. Если все сделано правильно, он должен уничтожить только оружие Гризи. В расчетах она была уверена. Карта, ради которой Тинка и индонезиец пожертвовали жизнью, ясно показала, где находятся жизненные центры базы. Однако рассматривать карту на поверхности земли и попытаться сориентироваться под землей — это разные вещи. Сейчас Мэгги даже не была уверена, что она правильно ползет обратно. Нужно было протянуть от выхода шелковый шнур.
И в это время раздался взрыв. Точно в назначенный срок. И она осталась жива.
Ей даже не было страшно. Значит, хотя бы в этой части ее план сработал. Теперь, если Крис правильно проведет атаку... если они не забудут накидки от радиации... если Гризи не успеют опомниться и оказать сопротивление... если бомба заложена туда, куда надо... слишком много если. Нет, ей нужно быть там, наверху, со всеми, а не здесь.
Какой-то глухой звук привлек ее внимание. Она посмотрела и увидела, что целая секция потолка рухнула в туннель и завалила его.
Последствия взрыва? Может быть, но маловероятно. Подземники пытаются устроить ловушку для врага? Ведь ее можно было так просто выследить по кровавому следу от раны на колене.
Пора выбираться отсюда. Содрогаясь от мучительной боли и замирая от страха, Мэгги ползла вперед.
Через десять метров голова ее уткнулась в стену.
Она снова включила свет. Свежая земля. Значит, подземники замуровали оба выхода из туннеля. Она быстро развернулась. Сзади никого. Она была одна.
Мэгги Меннингер сказала, обращаясь к стене:
— Самое страшное для человека — это быть погребенным заживо.
Она ждала, надеясь услышать хоть слово. Затем вытащила пистолет и пошарила рукой лопатку. Ее не было. Она оставила лопату возле места взрыва. Тогда пальцы.
Она бросила пистолет и стала когтями разрывать стену. С яростью. Потом в ужасе. И, наконец, потому, что больше ей ничего не оставалось делать.
От горизонта до горизонта, насколько мог видеть Чарли, все было затянуто облаками. Буря ослабевала там, вблизи океана, но здесь, над лагерем Гризи, она продолжалась. Уже несколько часов он не видел земли и несколько дней, как он не видел отряд друга Дэнни. Ветер, сильный и безжалостный, тащил его и двух оставшихся в живых самок по направлению к Полюсу Тепла. Они уже устали и выбились из сил. К тому же потеряли высоту.
Пока они сражались с ветром, появилась новая стая, летящая от Полюса. Чарли повел свои остатки, чтобы соединиться с нею. Он жаждал новых слушателей, чтобы пропеть им песни о новых друзьях с Земли, а также услышать песни, которые он не слышал. У него заняло много времени присоединение к стае. Стая была небольшая, меньше чем шестьдесят взрослых, но в ней были новые голоса, которых Чарли никогда не слышал. И он с радостью устремился к ним.
И тут небо озарила белая вспышка.
Она захватила всех врасплох. Чарли оказался одним из счастливчиков. Он смотрел в другую сторону и поэтому не ослеп. Он видел, как преобразилось вечно хмурое багровое небо, озарившееся невиданным сиянием. Затем он услышал звук, и немного погодя черное облако смешалось с облаками Джемианского неба.
Песни приветствия сменялись криками боли и ужаса. Чарли мог ответить только призывом подниматься. Старшие члены стаи подхватили песни, и самка начала сбрасывать балласт, чтобы подняться, но некоторые не могли. Они не просто ослепли, они испытывали сильную боль и не могли реагировать на песни Чарли.
Хотя они были далеко от взрыва, шквальный ветер разметал стаю по небу. Чарли никогда не ощущал таких ударов ветра. Всегда он мог предсказать заранее, что начинается буря, и можно было уйти от нее, подняться выше облаков, пропустить ее под собою. На этот раз не было никакого предчувствия. Ему казалось, что ветер отрывает части его тела, выкручивает его конечности. Его несло через чужую стаю, он сталкивался с самцами, самками, сбивая молодых.
И затем снова без предупреждения острый запах самок ударил в его ноздри. Пора оплодотворения!
Самки уже работали вовсю, выпуская длинные серебристые нити яйцеклеток. Весь воздух был пронизан требованием оплодотвориться. Для Чарли и всех взрослых самцов не было вопроса, что делать дальше: сеять семена, оплодотворять яйцеклетки. Сама природа требовала этого. Поверхность их воздушных мешков натянулась, превратив их лица в карикатуры на самих себя. Это было выражение боли, и боль должна будет кончиться, когда исторгнется семя.
Но это неправильно, неправильно! Чарли со страхом и болью задавал этот вопрос стае, которая пела вместе с ним. Почему это оплодотворение? Почему огонь пришел с враждебной земли, а не с неба? Что означают этот жар, грохот и дикий ветер? Всем своим теплом Чарли понимал, что это неестественно. Почему это огромное черное облако все время растет, намереваясь поглотить их всех?
Этот вопрос непрестанно задавали и Чарли, и вся стая, пока обжигающий жар ядерного пепла не выжег им глаза, не сжег их газовые мешки, выпустив водород, и не заглушил их песни навсегда.
Глава 23
Ядерный взрыв на этой планете был невиданным зрелищем. Он был менее килотонны и вряд ли на Земле был бы замечен кем-нибудь на фоне многомегатонных взрывов, которые искорежили поверхность планеты. Когда гранаты сблизили своим взрывом плутониевые стрежни, мощная реакция пришла в действие.
И затем раздался взрыв. Все, что окружало плутониевый заряд: оболочка, стены туннеля, обратилось в горячий газ с давлением в биллионы атмосфер. Газ стремился вырваться на свободу. И он вырвался. За одну тысячную долю секунды образовался огненный шар диаметром пятьдесят метров. И этот шар стал расширяться во все стороны со скоростью пятьсот километров в час. Он был ярче, чем Кунг, ярче, чем Солнце Земли, ярче, что сто солнц, собранных вместе. И яркость его начала уменьшаться по мере охлаждения шара.
Люди, скорчившиеся в пещере, видели вспышку даже с закрытыми глазами, а сильный удар они ощутили своими телами, когда затряслись стены пещеры. Грохот был ужасающий. И затем они услышали голос Крис Кристианидис:
— Не вставать! Глаза не открывать! Ждите! — Почти десять минут она держала их в пещере, и только потом она позволила им открыть глаза.
Осторожно они выглянули из-за хребта и с ужасом увидели, что сделала Мэгги Меннингер.
Ядерный гриб вонзился высоко в атмосферу, пробив дыр в облаках, но вершины гриба не было видно. Лагерь Гризи, казалось, почти не пострадал. С лица земли был смертен склад, сгорело несколько палаток. Повсюду бродили ошарашенные люди.
— Она... она промахнулась! — крикнула Крис, и Дэнни Дэйлхауз не мог понять, сердита она или рада.
Эпицентр взрыва был в полукилометре от лагеря. Мэгги промахнулась. Вся сила взрыва пропала понапрасну. Однако тепловой удар был достаточно эффективен. Люди, которые находились вблизи, ослепли и получили ожоги. Никто не предупреди их, что нужно закрыть глаза и не смотреть в сторону взрыва.
— Проверьте оружие,— сказала Крис. Она сняла защитные очки, глаза ее были красные и опухшие. Но голос у нее был решительный.— Накинуть плащи. Идем.
Дэйлхауз встал, натянул пластиковый плащ. Неужели он может защитить от радиации? Поднял карабин и вставил магазин в него. Зачем он делает это? И медленно пошел вместе с отрядом, в котором было только девять человек, к лагерю Гризи.
На каждом шагу он говорил себе, что все неправильно. Неправильно тактически: ядерный взрыв вывел из строя только нескольких, кому не повезло. Оставшиеся в живых легко справятся с ними. Неправильно стратегически: они не имели права попадать в такую ситуацию. И самое главное: неправильно морально. В каком мире они собираются жить, если в борьбе за него они нападают друг на друга исподтишка?
Дэйлхауз неспокойно посмотрел на отряд, шедший в одну линию. Все смотрели вперед, на лагерь Гризи. Неужели никто из них не чувствует себя также, как он?
Он остановился.