'Брайен из конторы «Найт, Китли и О'Брайен», поскольку тот был обходителен, благожелателен и имел, несмотря на адвокатскую профессию, добрый характер. Он мог бы очень деликатно объяснить Дженни, что чувствует семья, как много рискует потерять Лестер, сколь очевидно, что он не так уж любит ее, раз до сих пор на ней не женился. Если Лестер все-таки женился, О'Брайен это выяснит. Если же нет, для нее может быть выделена определенная сумма – скажем, пятьдесят или сто тысяч долларов, а то и все сто пятьдесят, – и это поможет ее убедить. Разумеется, выплаты, постепенные или же оговоренными частями, будут зависеть от ее поведения после заключения сделки. Роберт полагал, что, возможно, она цепляется за Лестера ради престижа, в этом случае ничто уже не поможет, но, если она действительно его любит, надвигающиеся неприятности в его финансовых делах смогут на нее повлиять. В любом случае нужно понять ее реакцию, и сделать это должен О'Брайен, как представитель отца. Мысленно все это рассмотрев, он наконец послал за О'Брайеном, чтобы дать ему подробные инструкции относительно того, как все исполнить.
Мистер О'Брайен – круглолицый, улыбчивый, услужливый – явился согласно просьбе Роберта. По его словам, он и сам уже подумывал, что надо что-то делать. Он не переставал считать, что было бы мудро связаться с Лестером и провести с ним, если это получится, переговоры. Возможно, Лестера удалось бы образумить. Неважно, прислушается Дженни к его доводам или нет, он мог бы поговорить и с Лестером. Вдруг тот решится на перемены. Он сказал, что, приехав в Чикаго, позвонит Лестеру и выяснит, где тот будет к определенном часу, а незадолго перед тем приедет к Дженни, чтобы застать ее одну.
– Можете организовать все так, как вам удобней, – произнес Роберт без особого интереса. – Но я уверен, что пора уже что-нибудь делать. Как душеприказчик отца, вы имеете право знать, каково его окончательное решение. Когда узнаете, сообщите мне.
Мистер О'Брайен отправился в Чикаго. По приезде он позвонил Лестеру и, к своему удовлетворению, обнаружил, что того сегодня нет в городе. Он поехал в дом в Гайд-парке и передал Дженни свою визитку, объяснив служанке, что дело крайне важное и что, как он надеется, Дженни сможет его принять. Через несколько минут она, не подозревая, с какой целью он явился, спустилась вниз, и О'Брайен весьма формально ее приветствовал.
– Миссис Кейн? – спросил он, сопроводив свои слова легким кивком.
– Да, – ответила Дженни.
– Я, как вы могли видеть из моей карточки, мистер О'Брайен из «Найт, Китли и О'Брайен», – начал он. – Мы – поверенные и душеприказчики покойного мистера Кейна, вашего… хм, отца мистера Кейна. Мой визит может показаться вам весьма странным, но в завещании отца вашего мужа оговорены определенные условия, способные существенно повлиять на ваше и мистера Кейна материальное положение. Я хотел бы сперва попросить вас как об одолжении, чтобы наш разговор остался в секрете. Должен признаться, что вполне уверен – знай мистер Кейн о моем визите, он весьма против него возражал бы. Однако условия завещания, затрагивающие ваши интересы, очень важны – в некотором смысле столь же, что и в отношении его интересов, и вам, я полагаю, следует о них знать, если он до сих пор вам не рассказал. Прошу меня извинить, но их особенности заставляют меня прийти к выводу, что он этого, возможно, не сделал. – Здесь он остановился, вопросительный взгляд в человеческом облике, на лице его был написан живейший интерес.
– Я не вполне понимаю, – отозвалась Дженни. – Мне ничего не известно про завещание. Если в нем было что-то, относящееся ко мне, мистер Кейн мне, надо полагать, рассказал бы. Чего он пока что не сделал.
– Ах, – выдохнул О'Брайен, очень довольный. – Я так и думал. Тогда позвольте мне немного об этом поведать, после чего вы сможете сами решить, желаете ли выслушать остальное или что-то сказать. Не хотите присесть?
До сих пор оба стояли. Дженни села, и О'Брайен подвинул свой стул к ней поближе.
– Для начала, – сказал он, – мне, разумеется, не нужно вам сообщать, что со стороны отца мистера Кейна имелись существенные возражения против этого… хм, союза между вами и его сыном.
«Это мне известно», – собиралась сказать Дженни, но передумала. Она была озадачена, встревожена и несколько настороже.
– Прежде чем мистер Кейн-старший умер, – продолжал О'Брайен, – он дал знать вашему… хм, мистеру Лестеру Кейну о своих чувствах. В своем завещании он обговорил определенные условия в отношении распределения своей собственности, которые существенно затруднили его сыну и вашему… хм, мужу вступление в законную долю наследства. В нормальной ситуации он унаследовал бы одну четверть «Каретной компании Кейна», которая сегодня стоит в районе миллиона долларов, если не больше, и одну четверть прочих активов, что сейчас в сумме составляет, я полагаю, что-то около пятисот тысяч долларов. В действительности мистер Кейн очень хотел бы, чтобы его сын все это унаследовал. Но дела обстоят так, что в соответствии с условиями, которые ваш… хм, которые отец мистера Кейна поставил, он не может получить свою долю, если не выполнит определенное… определенное желание, выраженное его отцом.
Он сделал паузу, бегая глазами по сторонам. Внешний вид Дженни, несмотря на все естественные предубеждения, весьма его впечатлил. Она показалась ему крайне очаровательной женщиной. Совершенно очевидно, отчего Лестер так за нее цепляется, несмотря на все противодействие. О'Брайен продолжал незаметно ее изучать, сидя на стуле в ожидании, что она скажет.
– И в чем же заключалось это желание? – спросила она наконец, когда ее нервы несколько напряглись под грузом тишины.
– Рад, что вы сделали мне любезность, спросив об этом, – продолжил он. – Для меня это нелегкая тема. Весьма нелегкая. Я явился сюда в качестве представителя наследства – можно даже сказать, как один из душеприказчиков согласно завещанию отца мистера Кейна. Я знаю, сколь острые чувства ваш… хм, хм, сколь острые чувства испытывает по этому поводу мистер Кейн. Знаю, сколь остры, вероятно, окажутся и ваши чувства. Но это одно из тех затруднений, которым так просто не поможешь – которые нужно так или иначе преодолеть. И хотя мне совершенно не хочется этого говорить, я все же обязан сказать вам – мистер Кейн-старший оговорил в своем завещании, что если, если… – его глаза снова забегали по сторонам, – его сын не сочтет нужным разойтись с, хм, вами… – он сделал паузу, переводя дух, – то не сможет унаследовать эту либо какую-то иную сумму… кроме разве что совсем незначительной, около десяти тысяч в год, и то при условии, что он на вас женится. – Мистер О'Брайен сделал еще паузу. – Я должен добавить, – продолжил он, – что по условиям завещания у него было три года, чтобы обозначить свои намерения. Это время близится к концу.
Он снова замолчал, отчасти ожидая от Дженни какой-либо вспышки чувств, но она лишь неотрывно смотрела на него глазами, затуманенными удивлением, расстройством, тоской. В ее сознание постепенно просачивался смысл его слов. Лестер жертвовал ради нее своим состоянием. Он рисковал лишиться возможности предъявить на него права. Его недавнее коммерческое предприятие было попыткой реабилитироваться, сделать себя независимым. Все его последние периоды озабоченности, скрытого беспокойства и неудовлетворенности, которые она замечала, были вызваны этим. Он был несчастен, думал о своей утрате, но ничего ей не говорил. Это столько всего объясняло. Значит, по сути, отец лишил его наследства!
Сидевший перед ней О'Брайен тоже был озабочен. Видя выражение ее лица, он очень сожалел сейчас, что ему пришлось сделать то, что он сделал. На нем было написано столько неподдельного сожаления, столько откровенного, самоотверженного горя. Но правда должна была выйти наружу. Ей следовало все знать.
– Мне очень жаль, – сказал он, поняв, что она не собирается прямо сейчас ничего ответить, – что я принес вам столь неблагоприятные известия. Поверьте, я обнаружил себя в крайне болезненной ситуации. Лично к вам я не испытываю никаких дурных чувств – конечно же, вы это понимаете. Как их в данный момент не испытывает и семья – надеюсь, вы мне и в этом поверите. Я лишь представитель наследства, поверенный покойного мистера Кейна. Как я сказал вашему… хм, как сказал мистеру Кейну при оглашении завещания, я считал его весьма несправедливым, но, увы, будучи всего лишь душеприказчиком и советником его отца, ничего поделать не мог. Я взаправду считаю, что лучше, если вы будете знать положение вещей, чтобы иметь возможность помочь вашему, хм, вашему мужу, – тут он сделал значительную паузу, – прийти к решению. Мне, как и многим прочим членам семьи, было бы прискорбно видеть, что он потеряет все эти деньги.
Дженни отвернулась от него и глядела в пол. Когда он закончил последнюю фразу, она снова подняла на него измученный взгляд.
– Он не должен их потерять, – сказала она. – Это несправедливо.
– Я очень рад слышать это от вас, миссис… хм… миссис Кейн, – продолжил он, впервые решившись использовать по отношению к ней невероятный титул супруги Лестера. Разговаривая с ней все это время, О'Брайен мысленно переживал относительно того, как к ней обращаться. Он сомневался, что она замужем за Лестером. Он также не хотел с самого начала дать ей понять, что именно думает. Теперь, увидев в ней подобную готовность следовать голосу рассудка, он несколько смягчился. И вспомнил, что у него имеется для нее определенное предложение. – Я также буду с вами откровенен и упомяну о своих прежних опасениях, что вы примете мою информацию в несколько ином духе. Разумеется, как вы, возможно, знаете, начать стоит с того, что семейство Кейнов – по существу, клан. Насколько я помню, так было всегда. Миссис Кейн, матушка вашего, хм, вашего мужа, была весьма гордой и довольно холодной женщиной, а его сестры и братья изрядно тверды в своих взглядах на то, что представляют собой правильные семейные связи. Разумеется, поучать вашего, хм, мужа в подобных вопросах они не вправе, но они внесли свой вклад в то, что потенциально вполне приятные взаимоотношения между вами, им и ними оказались весьма сложными. Они полагают ваши с ним отношения необычными и – простите меня, если это прозвучит жестоко – в целом неудовлетворительными. Как вы знаете, в последние годы было много разговоров о том, что мистер Кейн-старший не верил, будто ситуацию удастся должным образом исправить с точки зрения семьи. Он считал, что его сын с самого начала поступил неверно. Одним из условий завещания было то, что если ваш муж – прошу меня простить – если его сын не примет предложения разойтись с вами и вступить в свою законную долю наследства, тогда, чтобы получить хоть что-то – те скромные