— Вот он! Я его слышал. Это свисток Суоми! — Индеец прокладывал себе дорогу среди цепей, пока не уперся в толстую кирпичную стену. Джено стал стучать в нее руками и ногами, выкрикивая имя финской антей.
Оскар обнюхал пол и поцарапал нижнюю часть стены, сдвинув кирпич. Доротея села на корточки и с силой протолкнула его вперед. Пыль и известка посыпались с потолка, и открылся потайной ход, но такой узкий, что только маленький Оскар смог пролезть в него.
Друзья ликовали: они услышали голос Суоми:
— Я здесь!
Суоми была с головы до ног в грязи. Она пыталась сориентироваться, но слепота мешала ей.
— Мы рядом. Иди на наши голоса, — призывал ее Джено, прижимаясь к стене, словно хотел пройти сквозь нее.
— Что же мне теперь делать? — огорченно спросила девочка.
— Стой на месте. Мы попытаемся сломать стену, — сказала Доротея.
Вооружившись железяками, Аноки и Джено крошили стену, пока не проломили в ней отверстие.
Суоми, с трудом продвигаясь по земле, вползла в узкую щель.
Джено взял ее за руки и осторожно вытащил.
— К счастью, ты худенькая. Больше не оставляй меня одного. Никогда, — сказал мальчик, крепко обнимая ее и чувствуя, что сердце вот-вот вылетит у него из груди.
— Я думала, что умру. Натерпелась страху из-за этих привидений и теряла силы. — Суоми расплакалась, и ее потухшие глаза стали похожими на два больших зеленых озера. Джено поцеловал ее и погладил по голове.
— Я так боялась за тебя, сестренка, — сказала Доротея, беря ее за руки.
— Без вас мне бы никогда не выйти отсюда живой, — ответила антея и, пошатываясь, поднялась на ноги.
— Но как же ты оказалась перед Гиатусом? — спросил Аноки, взяв девочку за плечи.
— Не могу рассказать, потому что дело касается руны, которую я выбрала. Понимаешь? — Суоми была расстроена.
— Да, конечно. Мы понимаем. Однако ты сильно рисковала, — с нежностью сказал Джено.
Внезапно налетел ветер, и новое облако пыли покрыло все вокруг. Вихрь Гиатуса возвращался вновь. Джено и Аноки крепко держали девочек. Когда поток энергии уже потащил их к выходу из зеркала, кучка костей воспламенилась, и страшный фродер мгновенно возродился. Казалось, он был ужаснее, чем прежде. Маленький Оскар был на руках у Доротеи, а Офелия и Оттон, прижавшись друг к другу, зарычали, заскулили, оскалились, но привидение мисс Баттерфляй О'Коннор прижимало их к стене, пока не раздавило и безжалостно не сожрало.
Джено закричал так, что едва не сорвал голос. Оскар бешено задергался, и Доротея не смогла удержать его на руках.
Зеркальный поток обволок их и за несколько секунд выплюнул на пол. Один за другим они вновь очутились в аудитории тонкой мысли.
Была глухая ночь. Значит, внутри Гиатуса они провели несколько часов. А в это время Секта Повстанцев разжигала ненависть и строила планы мести.
Доротея приласкала щенка, оставшегося сиротой, но он продолжал скулить. Обессиленная Суоми поцеловала длинные уши собаки.
— Бедный Оскар, — сказал Джено, гладя щенка.
— Я возьму его к себе в комнату. Не хочу возвращать его мисс О'Коннор, — решительно заявила Доротея.
— Да, хорошо. Но она узнает об этом, — заметил Красный Волк.
— Не важно. Тем более что война уже объявлена, — храбро сказал Джено Астор Венти.
— Война? Какая война? — спросила Суоми, совершенно сбитая с толку.
Друзья решили рассказать Суоми о своем путешествии в болота оскурабов и о том, что мадам Крикен была реабилитирована Ятто и создала Новый Союз.
Их договор был очень важен, ведь только объединившись, они могли противостоять восстанию псиофов.
— Идем в наше место. Надо поговорить в безопасности, — прошептал Джено.
— Хорошо. Только, пожалуйста, дайте мне попить. У меня пересохло во рту, — ответила девочка.
Псиофа решила отправиться на первый этаж в аудиторию возвышенной пищи и принести какой-нибудь метафизический напиток.
И пока Джено, Суоми и Красный Волк прятались в служебкабио, Доротея с Оскаром спустилась по лестнице.
Гулкий удар пробил четыре утра.
Когда Доротея проходила перед Противоречивыми Утверждениями, черные рты заговорили:
— Ярость и злобу ты встретишь и справа и слева. Остерегись подниматься обратно. Не стоит. Ты плохо делаешь, что не спишь.
Оскар завертелся, замахал лапами. Псиофа задумалась над словами Утверждений. Она вошла в возвышенную пищу. Квадратные кастрюли, изогнутые поварешки, осколки стекол и черепки фарфора валялись на полу. Казалось, что там промчался торнадо. Побледнев от ужаса, она осмотрела плиты и миски, полные метафизической пищи.
И тут ее осенило: «Мадам Крикен в опасности!»
Так оно и было. Восставшие псиофы совершили акты вандализма в ее любимой кухне, а вскоре собирались наброситься и на нее.
Доротея взяла сосуд с Эпикурейской газировкой, самым подходящим для Суоми энергетическим напитком, и бегом вернулась к лестнице в сопровождении Оскара.
Добравшись до второго этажа, она столкнулась с мисс Баттерфляй О'Коннор.
— Почему ты шатаешься здесь в такое время? — спросила экономка, и ее глаза загорелись, как два костра.
— Мне захотелось пить, — ответила псиофа, демонстрируя сосуд.
— Почему с тобой Оскар? Я уже битый час ищу своих собак. А где остальные? — разъяренно спрашивала экономка.
— Офелия и Оттон мертвы. Это твой проклятый фродер убил их. — Доротея уже не могла сдержать гнев.
Баттерфляй чуть не грохнулась в обморок. Она покачнулась, но все-таки попыталась схватить Оскара.
— Не трогай его. Теперь он мой. И я буду обращаться с ним гораздо лучше, чем ты, — бросила вызов сапиенсе Доротея.
— Что ты говоришь! С ума сошла! Моих собак убили?! — заорала мисс О'Коннор как одержимая.
— Мы с Джено и Аноки вернули Суоми. Мы оказались смелее и способнее тебя. К сожалению, собак постигла худшая участь. — Доротея чувствовала, как кровь бурлит у нее в венах.
Экономка попыталась войти в разум псиофы, чтобы узнать, правду ли она говорит. Будучи опытнейшей сапиенсой, она поставила девочку в трудное положение.
Доротея почувствовала, что у нее вот-вот треснут виски, и обхватила голову руками, смяв тонку.
— Вам не удастся захватить Аркс, — завопила мисс О'Коннор, явно намекая на Джено и мадам Крикен.
Псиофа бросилась бежать вверх по лестнице. Коварная ирландская мудрая преследовала ее.
От испуга Доротея не догадалась воспользоваться головокружителем или телепатией — ей хотелось только скрыться. Добравшись до четвертого этажа, она ринулась в Ложу психо, чтобы воспользоваться Коническим колесом, но вспомнила, что оно сломано. Тогда девочка свернула к комнате видений, преодолев разводной мостик, и оказалась перед большой мозаикой с изображением Рене, которое все больше и больше выцветало. У нее кольнуло в сердце, и она повернулась посмотреть, нет ли Баттерфляй. Ирландская мудрая догоняла ее, а Оскар остался далеко позади.
— Ты пришла в нужное место. Сейчас суммус тебя покарает, — набросилась на нее экономка.
Юная финка едва дышала. Она поняла, что попала в ловушку. Оказавшись у большой золотой жаровни, установленной на золотых драконах, псиофа применила свое магопсихическое мастерство, взметнув высочайшее пламя. Она так сильно закричала, что Ятто фон Цантар распахнул дверь своей комнаты.
— Что происходит? — Суммус одним только взглядом убавил огонь и поспешно направился к псиофе. Он был не один: за ним появился Пило Магический Росток. Они собрались ночью, чтобы поговорить о Секте Повстанцев и прочитать парасферы, полученные в последнее время.
Мисс О'Коннор ткнула в девочку указательным пальцем:
— Она убила двух моих собак. Она опасна!
— Неправда! Это фродер, — возразила Доротея, чувствуя, что ее окружают.
— Фродер? Но где это случилось? — спросил фон Цантар, вытаращив остекленевшие глаза.
Когда псиофа торопливо рассказала, что Суоми спасена, суммус сделал одобрительный жест. Для Ятто это означало шаг к обретению пергаментов. Договор с Крикен еще оставался в силе, несмотря на междоусобную борьбу в Арксе.
Крики разбудили остальных сапиенсов и псиофов. В мгновение ока волшебницы, алхимики, медиумы и шаманы поднялись на четвертый этаж. Противостояние между соратниками мадам Крикен И Сектой Повстанцев отныне стало реальностью. Габору Гаагу не терпелось поднять скандал.
Быстро примчались и Набир Камбиль, Стае Бендатов и Эулалия Страбикасиос. Мадам Крикен поднялась по лестнице последней, заставив расступиться толпу, которая заняла уже и помещения Ложи психо.
Весть о том, что Суоми Лиекко жива и здорова, принесла некоторое облегчение псиофам, но ненависть между двумя группировками осталась.
— Если Доротея говорит правду, тогда пускай приведет нам слепую антею, — выступил Габор.
— Вам не кажется, что вы преувеличиваете со своими подозрениями? — сказала Крикен, решительно выходя вперед. — Вы хотите, чтобы в Арксе воцарилась ненависть? — спросила француженка. Она попробовала охладить страсти, так как прекрасно знала, что скоро будет править в Крепости разума.
Фон Цантар вышел ей навстречу.
Габор Гааг оторвался от земли и, левитируя, произнес:
— Лицемерие и трюки низшей магии! На это ты способна, старая Крикен! Ясно, что ты хочешь захватить власть и всем морочишь голову. И все это по вине итальянского антея.
Проклятия и оскорбления мятежников посыпались, как приговоры. Между псиофами вспыхнула магопсихическая драка.
Жаровня была опрокинута, и пламя разгорелось так, что лизало потолок. Ятто метал громы и молнии. Мадам, несмотря на возраст, закрутилась на месте, создав сверкающий вихрь. Стрелы из черного кварца ударили по повстанцам, в то время как Стае Бендатов оказывал сопротивление Габору и двум другим медиумам, поставив стеклянный щит.
Камбиль присел на корточки, сконцентрировался, и из его груди вырвался голос такой силы, что напугал даже самого фон Цантара.
Суммус бросился на Крикен, сорвав с нее шляпку:
— Дай мне пергаменты! Договор между нами уже не действует. Вы хотите войны!