— Нет. Руна творит тысячи чудес. Это универсальное познание. Не забывай об этом. Вьед-Нион наказывает зло и поощряет добро. Это все, что я могу сказать тебе. Лишь от тебя зависит, сумеешь ли ты понять это.
Друид стал удаляться, но Суоми окликнула его:
— А что нам теперь делать? Здесь можно где-нибудь переночевать? — Девочка озябла, к тому же становилось темно.
— В храме Уиснича не найти убежища. Он открыт силам природы, — объяснил Фионн.
— А где вы спите?
Вопрос Джено остался без ответа. Старик загадочно улыбнулся, а потом сказал:
— Возвращайтесь в печать. А когда увидите мадам Крикен, передайте ей, что она может рассчитывать на мою поддержку. Но одну вещь мне все же хотелось бы знать: что с фон Цантаром и мисс Баттерфляй О'Коннор?
— Они бежали в потайные места Аркса, под золотой купол, — сказал Джено.
— Баттерфляй — настоящая змея! Вместо сердца у нее холодный камень, — мрачно произнес друид.
— Вот-вот. Мисс О'Коннор и Пило Магический Росток — пособники Ятто, — подтвердила Суоми, стуча по земле тростью. — Я слишком хорошо знакома с привидениями и призраками, созданными Баттерфляй. Они такие же, как она.
— Оллени, фродер и сифиды… Ужасные чудовища. Одна только мысль, что они могут свободно разгуливать по Арксу, выводит меня из себя. — Фионну были хорошо известны ухищрения ирландки.
Джено протянул вперед руки, словно умоляя друида помочь.
— Как бы Ятто, Баттерфляй и Пило не причинили зла моим родителям. Они в любой момент могут отомстить им. К тому же мадам Крикен поддерживают не все псиофы.
— Да, она сообщила мне об этом в письме. Но Секте Повстанцев не суждена долгая жизнь. А в Новый Союз вошли лучшие из магов, ведьм и алхимиков Аркса Ментиса. Знай, ты скоро увидишь своих родителей, — уверенно сказал друид.
Джено захотелось тут же обнять старика, но он сдержался.
Фионн понял, что Джено нужно как-то успокоить.
— Отойдите на несколько метров, — неожиданно попросил детей друид.
Они отступили на несколько шагов назад.
— Джено, ты готов увидеть то, чего так жаждешь? — загадочно спросил друид.
— Что? — заинтересовался мальчик, уже готовый ко всему.
Фионн, накрывшись красной мантией, довольно поспешно произнес кельтские слова, различить которые было невозможно.
Посреди костра загорелся огненный шар. Казалось, что это сфера, голубая и прозрачная. Внутри ее появилось изображение большого золотого купола Аркса. И сразу же после этого стали отчетливо видны родители Джено.
Они находились в большой комнате. Коринна сидела на диване, среди подушек и странных штуковин, а Пьер возился с чем-то на горбатом столе.
Джено так и подскочил на месте, завопив:
— Мама! Папа!
Впервые за одиннадцать лет он видел их наяву. Не на фотографии и не во сне. Они были реальностью! И в том нелепом месте, которое Джено столько раз пытался представить. Он инстинктивно шагнул к костру, словно собираясь войти в эту магическую сферу и наконец обнять своих родителей.
— Назад! — остановил его Фионн. — И не кричи! Они слышат тебя, но видеть, к сожалению, не могут. Но ты можешь поговорить с ними. Только поторопись — это волшебство продлится всего несколько минут. И не смей приближаться к огню, иначе все исчезнет. — Фионн начертил в воздухе три круга и две диагонали. Его глаза стали белыми как молоко, а изо рта пошел столб черного дыма. Его искаженное лицо поразило антеев.
— Теперь можешь говорить, — сказал друид, оставаясь неподвижным.
Суоми оперлась на трость, затаив дыхание. Она хоть и не видела, но понимала уникальность момента.
— Я Джено, ваш сын. Вы меня слышите? — Мальчик разволновался, и сердце его бешено заколотилось.
Пьер и Коринна смотрели на потолок своей роскошной тюрьмы, не понимая, откуда доносится голос.
— Джено, где ты? Мальчик мой! — позвала его мама. — Сокровище мое, это ты? — спросила она, поднимаясь с дивана.
— Я в Уисниче, в Ирландии. Я вас очень люблю. И скоро освобожу. — У Джено пересохло во рту. Ему хотелось столько сказать ей. Все, что он пережил за одиннадцать лет разлуки. Но он знал, что времени на это нет.
— Мой сын в Ирландии? Почему? — Коринна ничего не понимала. Она была растерянна и думала, что, возможно, это галлюцинация.
— Я в храме Уиснича, в своем втором интерканто, — торопливо проговорил Джено, не в силах справиться с волнением. — Мама, я тебя очень люблю.
— Мы тоже, очень-очень сильно. — Отец встал из-за стола, свалив на пол две маленькие ампулы. — Нам тебя не хватает. Как ты? Ятто сказал, что подверг тебя пытке.
— У меня все хорошо. А у вас? Я о вас постоянно думаю. — Джено хотелось излить на них всю свою любовь.
— Мы очень за тебя переживаем. — Лицо Коринны было бледным, тонкие морщинки обозначились вокруг ее глаз и рта.
— Ты красивая, мама. Как на фотографии. — Джено заплакал, и его слезы упали на траву. — А вот у меня черные и кудрявые волосы, как у папы. — Это было чудом — говорить с ними и держать в кармане фотографию, которую он столько раз с горечью рассматривал.
Суоми тоже зарыдала, а Фионн закрыл глаза рукой, чтобы не выдать свое волнение.
— Ты стал большим. Тебе исполнилось двенадцать лет. Скоро мы обнимемся и больше никогда не расстанемся. — Пьер разглядывал стены и потолок в поисках изображения сына, голос которого он слышал. Голос взрослого мальчика, а не младенца в пеленках, которого они когда-то оставили.
— Я вижу вас. Друид Фионн Айртеч сотворил это волшебство. И не беспокойтесь о Рене. Мы спасем вас. Придем и освободим вас. Ятто плохо с вами обращается? — Джено непроизвольно сделал шаг вперед, но тут же был остановлен Фионном.
— Ятто сейчас редко приходит к нам. Думаю, он чем-то занят в одной из комнат золотого купола Аркса Ментиса. Но не искушай судьбу и помни, что он очень коварен, — предостерег его отец.
— Мне все известно о клонафорте. Я нашел в аптеке документы. И я знаю историю Пауля Астора Венти. Не тревожьтесь, теперь даже мадам Крикен помогает мне. И не плачьте из-за меня. Вы и так пролили слишком много слез, и дядя Флебо тоже… — Джено больше не мог говорить: в горле у него совсем пересохло, а волнение не унималось.
— Флебо! Бедный мой брат! Кто знает, сколько ему пришлось вытерпеть! — пробормотала Коринна.
— Мама, дядя всегда был добр ко мне. Даже если у меня возникали какие-нибудь проблемы в школе, — признался мальчик.
— Проблемы? Какие? — Коринну терзала мысль, что она не могла провожать сына в школу, как другие матери.
— Некоторые учителя придирались… И потом, одноклассники часто смеялись надо мной. Знаешь, они считают, что мы, Асторы Венти, сумасшедшие. А о вашем похищении никто не говорит. Мне часто бывало одиноко… — Джено не хотелось рассказывать о своих горестях, но он чувствовал, что должен поведать кому-нибудь о тяжком бремени сироты.
— Какая боль! Сколько проблем мы породили. Но когда придет Ятто, мы… — Коринна заплакала.
Пьер взмахнул руками, словно хотел перечеркнуть все обиды.
— Ты ведь простил нас? — спросил он.
— В этом не было вашей вины. Теперь я знаю всю правду. Все началось еще с Пауля Астора Венти. Я уже знаком с документами и знаю эту ужасную историю. Но об этом мы поговорим, когда вместе вернемся домой. Мы обязательно вернемся домой вместе! — Мальчик сжал кулаки и не хотел думать о зле, которое все еще угрожало им. Ятто по-прежнему представлял для них серьезную опасность.
Пьер протянул руки навстречу голосу сына, которого он любил:
— Тщательно храни эти документы. Если Ятто их найдет, нам конец.
— Не сомневайся во мне. У меня теперь две половинки белой руны, — с гордостью сообщил Джено новость, которую они так ждали.
— Руна! — в один голос воскликнули они.
— Да. Она поможет мне спасти вас. Поверьте мне! — Джено преклонил колени перед изображением отца и матери. От волнения он рвал траву и рыдал.
— Это золотой сокол передал тебе кусочек камня? — спросила Коринна, поднося руки к лицу.
Джено так хотелось поведать ей, что кречет — это их сын Рене. Но не сейчас, подумал он.
— Да. И сокол ненавидит Ятто. Он правильно поступил, отдав мне кусок белой руны. А другую половину мне только что вручил друид. Запаситесь терпением, и вы увидите, что очень скоро мы с Рене придем за вами. Я обещаю! — Джено впервые улыбнулся.
— А Рене с тобой? У него все хорошо? — Коринна волновалась. Уж она-то знала, на что способен фон Цантар.
— Сейчас он в Арксе с мадам Крикен. И у него все хорошо. Он замечательный брат. А здесь со мной одна девочка. Ее зовут Суоми. Она антея из Финляндии. Она помогает мне, — радостно сказал Джено.
— Мы рады, что у тебя есть подруга, — сказал Пьер. — Но расскажи нам о руне. Какой силой она обладает? Мы знаем только, что это древний и очень важный магический символ. — И, обняв жену, он добавил: — Будь осторожен!
— Я антей второго уровня, я знаю магипсию и уверяю вас, что умею контролировать силу разума. Возможно, это благодаря клонафорту. Ведь я Астор Венти и знаю, что для нашей семьи волшебство, — вполне серьезно сказал Джено. Он хотел продемонстрировать своим родителям, что у него есть характер и мужество.
— Волшебство! Да самое настоящее волшебство — это слышать тебя! — Коринна вдруг выбежала из комнаты и вскоре вернулась с сердечком, которое связала. — Смотри, что я сделала на твой день рождения!
Пьер послал Джено воздушный поцелуй:
— Это тебе.
Голубая сфера стала гаснуть. Последнее изображение, которое увидел Джено, было сердечко возле лица мамы.
Взгляд мальчика так и застыл на огне. Он пробормотал еще несколько слов, а потом повернулся к друиду и заключил его в объятия.
— Что ты! — Фионн решительно отстранился. — Мне неприятно это. Понимаю, ты еще мальчик, но… — Его глаза снова стали голубыми, а выражение усталого лица было красноречивее любых слов.
— Просто я… — смутился юный Астор Венти, — хотел поблагодарить. Это самый лучший подарок, который я только мог получить. Наконец-то я их увидел. Говорил с ними. И они помнят обо мне.