Казань, 20/8 февраля 1840 года
[На английском и французском языках]
Дорогая графиня Панина, вчера вечером во время уютного вечера и чрезвычайно сытного ужина я узнала от мадам Лаптевой, что она собралась написать вам сегодня, и я пользуюсь случаем и, дабы не навлечь ваше неудовольствие, спешу написать пару слов о Казани. Город прекрасен и очень интересен… Если бы путешествие продолжалось так же прекрасно, как оно началось, и если бы каждые пять или шесть сотен верст мы встречали на нашем пути очередную мадам Лаптеву, то в Россию следовало бы приезжать лишь для того, чтобы путешествовать, наслаждаясь. Мы путешествуем превосходно, лучше не придумать. Все нам видится в розовом цвете. И я не могу понять, почему вы жалеете, вернее, почему вы не завидуете нам. У нас нет никаких затруднений. Наш первый вечер в Нижнем Новгороде был волшебным. Князь Грузинский предложил нам провести уютную ночь в его поместье в Лысково. Мы ожидали, что это будет обычная хорошая чистая комнатка, пара стульев, столы и хорошие матрасы — он и его семья в этот момент там не жили. Но нас ждало воистину княжеское гостеприимство. В прихожей полно прислуги, блюда изысканны, превосходны и разнообразны вина, лучшие в своем роде — их открыли прежде, чем я успела сказать: «НЕТЪ, НЕТЪ». Мы пили чай — потом завтракали, потом обедали и снова пили чай. И вновь позавтракали — после того как увидели Макарьевский монастырь, княжескую церковь, прекрасный памятник набожности князя, и мануфактуру по производству алкоголя и многое другое — мы слишком устали, и день был слишком холодным (было 25 градусов мороза), чтобы уезжать ночью. Наша езда вдоль спящей Волги была очаровательна — холод нас не беспокоил, ничто нам не мешало. Все было благополучно, однако поломавшаяся кибитка нашей прислуги задержала нас на целый час. И мы приехали в Казань лишь в 7 вечера в субботу. Было уже слишком поздно (несмотря на прелестную луну), чтобы разглядеть город во тьме. Мы два раза обедали у мадам Лаптевой. Обедали у генерал-губернатора и его замужней дочери. А нынешний вечер провели у мадам Еремеевой, супруги предводителя дворянства. Мы посетили университет, некоторое время нас сопровождали лично Мусин-Пушкин и господин профессор Эверисман, человек очень достойный и заслуженный, и симпатичный, любезный персиянин Казембек, и один наш земляк, умный господин с итальянской фамилией Турнерелли, рисунки которого превосходны. Передавайте мои приветы графу Панину, услуги которого были настолько любезны, что их невозможно забыть. Пожалуйста, передайте ему, что по своему наполнению, красоте и структуре коллекция русских насекомых господина Эверисмана уникальна и поразила меня больше всего прочего, что я видела здесь, — и мне жаль, что эта коллекция не в Англии, хотя грешно мечтать даже о том, чтобы она когда-либо покинула пределы Казани.
Мы уезжаем рано утром в субботу, переночуем в Булгаре и потом с краткими остановками доедем до Саратова, где мы должны осмотреть стекольную мануфактуру господина Бахметьева. Если вы увидите мадам Апраксину, передавайте, пожалуйста, наши приветы и выразите ей нашу глубокую признательность за оказанное нам князем Грузинским гостеприимство. И если я не буду иметь удовольствия увидеть ее перед моим возвращением в Англию (на несколько недель до следующего Рождества), я не забуду ее любезного письма, полученного как раз перед самим нашим отправлением. До встречи! Я всегда думаю о вас и обо всем, что вы для нас сделали. Надеюсь, что графиня Вера нынче в добром здравии. Передавайте наши приветы belle mère, оказавшей нам бесценные услуги в Нижнем Новгороде. Вы получите мое письмо через господина Бахметьева, которому мы также весьма благодарны за ум и внимание. И еще — имбирный хлеб, переданный князем Грузинским, воистину превосходен. И упомянув о нем, я наконец прощаюсь с вами. Какой же он красивый, славный — этот князь…
Тифлис, 11/23 апреля 1840 года
[На английском языке]
Наконец мы в Тифлисе. Есть тысяча причин, почему я уверена в том, что вы обрадуетесь, получив от нас отсюда весточку. Наше путешествие благополучно продолжается, благодаря вам и графу Панину и вашей belle mère, письма которой помогали в нашей поездке. Я писала вам из Казани и до сих пор с признательностью вспоминаю доброту и сердечность госпожи Лаптевой. На пути в Астрахань все было превосходно — снега довольно, и не слишком холодно. Мы провели пару прекрасных дней в Саратове, пару дней пожили и хорошо отдохнули в Сарепте, ездили к князю Тюменскому. В Астрахани, в этом огромном густонаселенном городе, мы не смогли найти ни одного свободного отеля — это произошло впервые за нашу поездку. Мы обратились к шефу полиции, и он милостиво приютил нас у себя на одну ночь, а после помог устроиться в городе. Его повар был весьма искусен в стряпне, в особенности в приготовлении рыбы, и мы никогда еще не пробовали такой изысканной и восхитительной рыбы, как та, что мы купили на Волге. Письмо графа Панина на имя генерала Ребиндера и письмо мадам Тимирязевой на имя мадам Ребиндер и мадам Брюгген (тысяча благодарностей мадам Урусовой) открыли нам дома и сердца прекрасных жителей Астрахани. Мы провели несколько превосходных дней, влюбились в этот город и его обитателей. Ребиндеры и Брюггены наполнили наши корзины провизией, тонкими вкуснейшими оленьими языками, и пирогами, и печеньем, и мы пировали, пока не достигли этих дивных гор. Нашу кибитку поставили на колеса. Мы комфортно отдыхали два дня в Кизляре в доме генерала Ребиндера, друга полковника Грауэрта. По дороге между Кизляром и Екатериноградской мы провели пару ночей в нашей кибитке, но лишь потому, что боялись спечься в предложенной нам маленькой жаркой комнатке. На пару дней остановились во Владикавказе, чтобы дождаться, когда расчистят дорогу. Дефиле и горы от Владикавказа прекрасны. Мы очень довольны нашим путешествием и очарованы Тифлисом — и его благовоспитанным обществом, и европейским комфортом посреди диких племен Азии! Мадам Головина, познакомиться с которой я так желала, имеет здесь большое влияние и пользуется почестями, достойными вице-королевы, но верховодит всем с достоинством и добросердечием. И я уже премного наслышана о талантах и заслугах генерал-аншефа, впрочем, сомневаюсь, что это место его достойно. С ними живут их младший сын, умный, воспитанный юноша, и дочь, очень симпатичная девочка, настоящая леди и, вероятно, весьма чувствительная. И на месте вашего дорогого Владимира я сделала бы все, чтоб убежать из этих мест. Впрочем, быть может, таков тернистый путь чести. Но, надеюсь, что у него все образуется — он прекрасный человек, хорошо информирован и знает, как использовать с выгодой то, что ему дарует судьба. Я не слишком часто ошибаюсь в оценке человеческого характера и уверена, что уже знаю [Владимира] достаточно, чтобы о нем судить, и более тесное знакомство лишь укрепит мое мнение о нем. Он мне напоминает вас. Возможно, он расскажет вам, что недавно мы говорили с ним о поездке в Персию. Но еще ничего не решено. Сейчас я пока не понимаю, куда мы отправимся дальше. Все еще совершенно неясно и не совсем понятно, как скоро мы сможем вдохнуть воздух Москвы. Пока надежд на это совсем немного. Но я буду рада получить весточку от вас и вашего семейства и надеюсь, что графиня Вера в добром здравии. Сколько медведей убил граф Панин? И что сейчас поделывают добросердечные москвичи? По многим причинам Москва стала и останется нашим любимым городом России. Мы никогда не забудем доброту, проявленную к нам в сем городе, ни людей, что сделали наше долгое путешествие столь интересным и приятным.
Тифлис, 4 мая 1840 года
[На английском языке]
В моем письме, отправленном из Москвы, моя дорогая Мэри, я лишь сообщила тебе, что мы держим путь на юг. Тогда это еще не было окончательно решено вследствие дорог и прочих обстоятельств и мы не знали наш точный маршрут. Теперь же я могу сказать тебе со всей уверенностью, что мы совершенно довольны нашим путешествием. Ты можешь отследить наши перемещения по карте и убедиться в том, что мы совершили длинный и исключительно интересный вояж. Мы покинули Москву в среду 5 февраля около 8 вечера. И вполне комфортно по снегу домчались до Астрахани. Мы провели пару дней в Нижнем Новгороде, неделю в Казани, пару дней в Саратове, пару дней в любопытной немецкой колонии в Сарепте, проделали четыре или пять сотен верст по Волге — и через две недели были в Астрахани. Затем провели пару дней в Кизляре, три дня в Екатериноградской, четыре дня во Владикавказе (расположенном в четырех или пяти милях от истока реки Терек). И прибыли сюда. Мы здесь уже четвертую неделю и чувствуем себя как дома — мы хорошо здесь устроились и уже все хорошо изучили. Общество самое доброжелательное. Погода превосходная, город и сельская местность интересны настолько, что сложно описать. И с каждым шагом наше путешествие становится все интереснее. Нижний Новгород прекрасен. Строения на Ярмарочной площади — это целый дворцовый базар. Здесь раз в год (в августе) во время ярмарки торговцы зарабатывают в целом девять миллионов фунтов стерлингов. Нам очень хотелось поскорее увидеть Казань, и эта старая татарская столица нас не разочаровала. В ней много любопытного, как старинного, так и нового. Мы отведали настоящий татарский завтрак, посетили настоящий татарский гарем и богослужение в большой мечети, о котором доселе лишь читали, но книги не могут передать испытанных нами ощущений. Ты можешь прочесть в английских газетах об оползнях и горящих лесах в Саратове. Однако они не представляют собой ничего интересного. Моравская Сарепта ощутимо отличается от калмыцкой деревни, расположенной в черте города. Это первое поселение полудиких людей, которое мы увидели во время нашего путешествия. Они живут в войлочных юртах. Толстохвостые овцы пасутся вместе с козами. Мы остановились посередине пути между Сарептой и Астраханью, чтобы посмотреть на столицу этих полудиких людей — там, где живет их князь и правитель Тюмень. Князь во время битвы под Лейпцигом командовал полком калмыков. Он оказался благовоспитанным, доброжелательным человеком, потомком Чингисхана, родством с которым очень гордится. Нас принимала его сводная сестра, совершенная калмыцкая красавица. После того как мы посетили богослужение в храме, построенном братом князя, мы