— Мистер Кошен, я уже сейчас располагаю значительной частью интересующих вас сведений. Мне нужно только кое-что уточнить и… и… Словом, я все сделаю и буду у вас. — В ее голосе прозвучали сдерживаемые рыдания.
— Возьмите себя в руки, мисс Мералина, и положитесь на меня, — сказал я и, постаравшись убедить ее, что все будет о'кей, положил трубку.
Сквилла, по-видимому, мало-помалу возвращался в этот прекрасный мир. Чтобы ускорить сей процесс, я взял графин с водой и плеснул ему в физиономию. Он затряс головой и попытался приоткрыть глаза. Я повторил процедуру и стал ждать, пока он окончательно очухается.
Наконец Сквилла настолько освоился с обстановкой, что даже выдавил из себя несколько слов.
— Сукин сын, вот ты кто! — начал он.
— Легче, легче, миляга, — посоветовал я, а потом, приложив большой палец правой руки к его носу, надавил так, что нос Сквиллы перестал возвышаться на его роже. Одновременно моя левая рука освободила его от револьвера.
Сквилла взвыл; я убрал палец и сказал:
— Кажется, ты собирался что-то добавить к «сукину сыну», Сквилла? Пожалуйста, не стесняйся. Что же касается моих планов, то я намерен потратить некоторое время на то, чтобы всерьез обработать тебя. Боюсь, что когда я закончу, моего друга Сквиллу будет трудно отличить от прошлогодней дохлой крысы, побывавшей под грузовиком. Так что решай по-быстрому, будешь ли ты петь или нет.
Мой большой палец вновь оказался в опасной близости от его носа.
— Я буду говорить, — буркнул Сквилла.
— О'кей. Для начала я задам тебе несколько вопросов; можешь отвечать коротко, но, Бога ради, не виляй. Прямой вопрос, честный ответ. Так вот, ты являешься свидетелем по очень серьезному делу, да ты и сам это знаешь. Скажу прямо: я видел, как ты выбежал из «Бленхейм Армс» сразу после убийства Рикки Ванделлина. Если у тебя нет желания принять на себя роль убийцы, чтобы затем благополучно кончить свои дни на виселице, то тебе следует говорить. Итак, коротко и ясно, как мы условились.
Сквилла настолько ожил, что даже сел на кровати, чему я не препятствовал.
— Послушайте, Кошен, я никого не убивал! Это правда! Когда я уходил от Рикки Ванделлина, он был такой же живой, как и вы! Я вам говорю…
— Вздор! Ничего ты мне не говоришь, это я говорю тебе. А теперь, Сквилла, я жду ответа: по какой причине ты здесь нарисовался? Ну?
— Я сам не знаю. Поверьте, босс, я действительно не знаю! — Он перевел дыхание, потер нос, который и в самом деле нуждался в массаже, и заговорил снова: — Я работаю на Шрота. Шрот — датчанин, он обделывает дела для Бэга Франчелли, которого ни он, ни я никогда не видели, поверьте мне, босс…
— Давай дальше.
— Вы знаете, как в Штатах пытались похитить эту красотку Эсмеральду, а девчонка сумела смыться из дома, куда ее привезли. Так вот, после ее побега Шрот связался со мной и сказал, что большой босс поручает мне одно дело. Я должен был приехать в Лондон, найти эту меблирашку и снять здесь комнату; после этого мне следовало ждать, пока ко мне не заявится какой-то парень: он расскажет, что я должен делать дальше. Ну, я так и поступил: приехал сюда, снял комнату и торчал здесь весь вечер. Где-то в девять мне позвонил какой-то тип — я его не знаю — и сказал, что Шрот велел ему передать мне задание: явиться в отель «Бленхейм Армс», что на Парк-стрит, и встретиться с Рикки Ванделлином в его номере. Там меня будет ждать человек, который даст мне задание.
Сквилла отвлекся, чтобы потереть нос.
— Что было потом?
— Я нашел «Бленхейм Армс» и, как мне было приказано, направился к Рикки Ванделлину.
— Как ты узнал, в каком номере он остановился? Спросил у дежурного?
— Нет, в холле никого не было. Я воспользовался указателем номеров.
— В котором часу это было?
— Точно не скажу, но где-то около половины десятого. Ну, я нашел нужный мне номер, постучал. Дверь мне открыл сам Рикки Ванделлин. Он спросил, кто я и что мне нужно.
Я назвал себя и сказал, что не знаю, зачем меня сюда пригласили. Мне-де велели прийти к нему и подождать какого-то человека. И что я думал, что он в курсе. Он посмотрел на меня, пожевал губами и заявил, что ничего об этом не знает. А потом добавил, что будет лучше, если я появлюсь попозже: он мол, сам хочет сперва взглянуть на того парня, что придет на встречу со мной. Предложил мне в коридоре дождаться, этого типа и зайти в номер через пару минут после него. Я так и сделал, поошивался в коридоре минут пятнадцать-двадцать, потом мне это перестало нравится, и я удалился, так и не дождавшись таинственного парня. Когда я выходил из номера, Рикки Ванделлин сидел на софе и курил сигару. Это все, что я знаю, босс, поверьте мне.
Я протянул левую руку, ухватил его за воротник пиджака, по возможности зафиксировав его рожу в удобном для меня положении, после чего с размаха приклеил ладонь правой к его распухшему носу.
Он взвыл и распластался на кровати.
— Ты вшивый ублюдок, — сообщил я ему. — И к тому же кретин. Попробуй придумать что-нибудь еще, если тебе это так нравится, и ты увидишь, во что я тебя превращу. Лживая тварь!
Приподняв его голову, я еще разок приложился к картофелине, заменявшей теперь ему нос, от чего он завопил несколько громче, чем в прошлый раз, и пристроил его голову на спинке кровати, чтобы он смотрел не в потолок, а на меня. После этого я наполнил стакан водой, отпил половину, а остатки выплеснул на его физиономию, которая теперь своей окраской напоминала свернувшуюся в клубок радугу.
— Значит, ты, Сквилла, не знал, что Рикки живет в «Бленхейм Армс», пока какой-то тип не позвонил тебе по телефону? А после этого разговора ты, профессионал, проевший зубы в своем подлом деле, покорно поплелся в «Бленхейм Армс», понятия не имея, зачем и для чего? Бедный ты мой фраер, наивное, не знающее жизни дитя!
Я говорил все это, а сам размышлял над тем, что мне подбросил Сквилла. У меня не было сомнений в том, что он пытается вести двойную игру и достаточно настойчиво проводит свою линию. Я же пытался сообразить, что из сказанной им полуправды можно использовать для уточнения кое-каких фактов и подтверждения складывающихся у меня выводов. Действительно, несмотря на попытки Сквиллы направить по ложному пути, кое-что стало ясным.
Я достал сигареты, закурил и сказал:
— Значит так, Сквилла. У меня осталось еще несколько вопросов. Советую ответить на них, если не хочешь быть вздернутым за убийство, а до того на собственной шкуре испытать, какими приемами Лемми Кошен добивается истины. Итак, первый вопрос: знал ли ты о том, что Рикки Ванделлин замешан в похищении Эсмеральды Ванделлин в загородном доме на Лонг-Айленд? Да или нет?
Сквилла вскинул на меня свои белесые глаза, в которых было удивление, а потом кивнул головой.
— Тогда вопрос второй: оказывал ли Рикки прямую помощь в организации этого похищения? Не он ли позаботился о том, чтобы Эсмеральда в нужный момент оказалась вне дома и люди Франчелли могли без труда схватить ее? Обещал ли Франчелли определенную долю Рикки при дележе выкупа, полученного за сестру? — Сквилла кивнул снова.
— Вы попали в яблочко, босс. Парень участвовал в операции. Шрот рассказал мне об этом.
— Отлично. Итак, ты продолжаешь утверждать, что какой-то неизвестный тебе тип позвонил сюда вечером и сказал, что бы ты подался в «Бленхейм Армс» и там встретился с ним или его посланцем у Рикки? Я тебя правильно понял?
— Да. После его звонка я взял такси и поехал прямо…
— Он велел тебе ожидать в холле или у Рикки?
— Он… Он сказал…
— Хватит вешать мне лапшу на уши! Этот неизвестный, он, когда тебе позвонил?
— В начале десятого… Босс, все, что я вам говорю, правда!
— Конечно. Как и то, что я китайский богдыхан. Будь я на твоем месте, я тоже уверял бы, что это правда. Впрочем, я разрешаю тебе придерживаться этой версии. Пожалуй, я даже склонен на этом настаивать — есть у меня к тому определенные причины. Ну, а что касается действительных причин, побудивших тебя рвануть в «Бленхейм Армс», то я могу высказать на этот счет кое-какие забавные предположения. Ты, Сквилла, отправился туда, намереваясь шантажировать Рикки Ванделлина, — весьма остроумная мысль, должен тебе сказать. Ты замышлял сорвать с него солидную сумму, угрожая рассказать его папаше, что это Рикки подсказал Франчелли мысль о похищении своей сестры и помог в осуществлении операции. Да, для паренька это означало крушение всего и полную катастрофу — старый Ванделлин наверняка вычеркнул бы блудного сына из завещания, лишив его всякой надежды на наследство. Ты все хорошо рассчитал, ловкий мальчик Сквилла.
Сквилла слушал, не отрывая от моего лица своих противных хитрых глаз.
— Вот как я представляю твою роль в этом деле, Сквилла, и цель твоего визита к Рикки Ванделлину. Но, Бога ради, тебе вовсе не следует разделять мою точку зрения. Ты должен придерживаться собственной версии, с которой столь любезно меня познакомил. Продолжай же и дальше именно так трактовать события и мотивы. Ну, а если ты не последуешь моему совету… Тогда я постараюсь сполна воздать тебе за все содеянное. Я уже не говорю о том, что в этом случае тебе придется долго и безуспешно доказывать, что ты не виновен в убийстве Рикки Ванделлина.
Сквилла продолжал молчать. Он сидел, пошмыгивая распухшим носом, и глядел на меня. Может быть, он тщился проникнуть в смысл недостаточно ясных для него моих слов, а может, прикидывал, насколько выгодно следовать моим указаниям.
Отшвырнув недокуренную сигарету, я сказал ему тем же ровным голосом, не повышая тона:
— Вот что я скажу тебе напоследок, ублюдок. Мне пора отдохнуть от твоей мерзкой рожи, и я сейчас уйду. Ты же должен находиться здесь, в этой комнате, не отлучаясь никуда ни на миг, чтобы я мог найти тебя в любую минуту, когда ты мне понадобишься. И без шалостей. Кстати, на твоем месте, Сквилла, я не стал бы пользоваться телефоном, так как линия находится под контролем. Ни шагу отсюда, парень, и, может быть, все кончится для тебя благополучно. И не скучай обо мне. Завтра, когда я снова возьмусь за работу, я навещу тебя, а может, звякну тебе по телефону. А теперь до скорого, мой дорогой гангстер. Кстати, твой «Уэбли Скотт» я оставляю вот здесь, на столике. Доверие прежде всего.