— Но ведь сейчас так поздно. Смогу ли я разбудить его?
— Не сомневаюсь в этом.
— Но когда же…
— Сегодня. И пусть Херрик поторопится. Спецгруппы следует отправить немедленно. Когда они прибудут в Руэн-Энд, им следует затаиться и ждать.
— Но…
— Слушайте внимательно. На главной улице Руэн-Энда, а точнее в конце ее, наиболее удаленном от города, есть гостиница, возле которой стоит телефон-автомат. Там непрерывно должен кто-нибудь дежурить. Дежурный должен быть готов в любой момент принять сообщение от меня: я позвоню по номеру этого автомата. И тогда оперативная группа немедленно выедет туда, откуда придет мой вызов. Вы все запомнили?
— Да, Лемми… Но почему вы сами…
— Потому что так нужно. И обязательно передайте Джону Херрику, что я прошу его действовать как можно быстрее. Я уверен, что здесь кое-что произойдет, причем в ближайшем будущем.
— Я все передам инспектору. Но, Лемми… я очень беспокоюсь за вас. Боже мой! Меня охватывает ужас при мысли, что они могут вас убить или искалечить!
— Увы, это моя работа.
Пока я разговаривал по телефону, Гетрайн уже должен был добраться до дома. Черт возьми, а если он вдруг заметит машину Пэна и повернет обратно? Но Макраш никогда не рекомендовал бы мне абы кого. Следует надеяться, что его парень — дока в своем деле и преследуемый мною тип при всей своей осторожности ничего не заподозрит.
С этими мыслями я сел в машину и двинулся дальше, высматривая ближайший поворот вправо. Оказалось, что он находится в нескольких милях от Руэн-Энда. Чтобы подстраховаться, я сперва проехал этот поворот, внимательно наблюдая за уходящим вдаль проселком. Однако ничего при этом не заметил. Тогда я свернул на проселок и, выключив фары, тихо двинулся вперед по этой дороге. По обе стороны проселка тянулись ряды темных силуэтов деревьев. Я оглядывался по сторонам, но не смог заметить никаких признаков машины Пэна, хотя и знал, что она где-то здесь. Моя тревога начала рассеиваться. Этот Пэн явно не был новичком в своей профессии.
Наконец я увидел впереди очертания ворот, а затем рассмотрел и контуры двухэтажного дома. Я поехал еще медленней и вскоре свернул с дороги. Осторожно маневрируя между деревьями, я вывел машину за пределы полосы деревьев, а затем повел ее к черневшей за домом роще.
Заехав за какие-то густые кусты, я заглушил мотор и пешком, придерживаясь опушки рощи, направился к воротам усадьбы.
До ворот оставалось примерно тридцать ярдов, когда я заметил неподвижную фигуру, укрывшуюся в тени дерева. Продолжая медленно продвигаться вперед, я поравнялся с притаившимся человеком и тихо бросил:
— Пэн?
— Хей! — Фигура отделилась от ствола и приблизилась. — Лемми Кошен?
— Он самый. Что-нибудь здесь произошло?
— Даже многое. Минут шесть назад к дому подкатил большой автомобиль. Въехав во двор, он сделал полукруг, объехал правый флигель и остановился рядом с машиной того парня, за которым следил я. Потом приехавший вошел в дом, и почти сразу же после этого, через какую-нибудь минуту, из боковой двери вышли трое мужчин. Они прошли мимо левого флигеля, но куда именно направились, я не знаю.
— Понятно… — Я задумался на несколько секунд. — Скажите, Пэн, вам доводилось раньше бывать здесь?
— Возле «Хеленд-Плейс»? Нет. Но по соседству приходилось.
— Как вы думаете, где находится река?
— На этот вопрос я могу дать точный ответ. До нее совсем близко.
Он показал рукой в направлении, параллельном левому флигелю. Именно туда пошли трое мужчин.
— Понял. Так вот, Пэн, послушайте меня внимательно. Я пойду к реке, взгляну, что там происходит. Вы же в это время должны проделать следующее. Осторожно проберитесь к их автомобилям и провертите небольшое отверстие в бензобаке машины Сквиллы, того типа, которого вы выслеживали. Автомобиль другого мужчины, который прибыл недавно, не трогайте. Может быть, мне понадобится, чтобы этот парень беспрепятственно отбыл отсюда своим ходом. Но это мы еще посмотрим…
— О'кей, шеф.
— Когда будете «чинить» машину Сквиллы, позаботьтесь, чтобы в карбюраторе осталось достаточно бензина и машина могла стартовать отсюда. А вообще, пожалуй, не следует дырявить бензобак. Лучше сделаем так: вы наполняете карбюратор, а потом отвинчиваете пробку бензобака и сливаете почти весь бензин.
Словом, вы должны оставить ему столько горючего, чтобы он смог выехать за ворота и проехать еще с милю, не больше. Сможете это сделать?
— Дело нехитрое, шеф.
— Отлично! Позаботившись о машине Сквиллы, возвращайтесь сюда и ждите меня. Я вернусь и скажу вам, что следует делать дальше.
— О'кей! — бросил он и заскользил к дому, укрываясь в тени деревьев и кустов.
Я обогнул владение по краю рощи и двинулся в указанном мне Пэном направлении. Почти сразу я вышел на тропинку, широкую и утоптанную; она шла через рощу и, по-видимому, вела к реке. Однако я предпочел сойти с нее и двигаться по роще так, чтобы тропинка оставалась справа от меня.
Прошло немного времени, и между деревьями что-то блеснуло, а еще через несколько десятков ярдов я вышел на берег реки.
Отсюда до «Хеленд-Плейс» было не более четверти мили.
Выйдя на берег, я сразу же заметил то, что ожидал увидеть: неподалеку от меня в воду уходила лодочная пристань на сваях; рядом стояла небольшая постройка — в таких хранят инструменты, материалы и всякие принадлежности для лодок. У пристани можно было разглядеть темные контуры покачиваемой течением яхты.
Вокруг не было видно ни души.
Не выходя из-за деревьев, окаймляющих пристань, я прошелся, взад и вперед, наблюдая за причалом, но не высмотрел ничего нового. Тогда я решил рискнуть и очень осторожно преодолел открытое пространство между пристанью и кромкой рощи.
В домике возле причала не было света, да и вообще каких-либо признаков жизни. Я приблизился к нему на два-три ярда и только тогда услышал чьи-то голоса внутри. Потом кто-то засмеялся.
Двигаясь неслышно, как тень, я обошел вокруг постройки. Света не было видно и вблизи; видимо, окна были плотно завешаны изнутри какой-то светонепроницаемой тканью. Двери я не обнаружил; скорее всего, она была открыта внутрь, а дверной проем до самой земли закрывал свешивающийся с крыши брезент.
Я сделал несколько шагов к пристани, чтобы взглянуть на яхту. Оказалось, что это обычная яхта средних размеров. Корму и среднюю ее часть покрывал брезент. По его выпуклостям можно было предположить, что суденышко имело довольно просторную каюту на полубаке и машинное отделение на корме.
Я вернулся к лодочному домику, лег на землю и начал осторожно приподнимать прилегающий к земле край брезента, заменяющего дверь. Через некоторое время я смог заглянуть внутрь; правда, для этого мне пришлось до боли выгнуть шею и переместить свои глаза на лоб.
В домике горел подвешенный к потолку фонарь. При свете его я увидел шестерых парней, расположившихся на полу помещения в весьма непринужденных позах.
Трое из них явно спали, да и четвертый, пристроившийся рядом с ними в сидячем положении, клевал носом. Два человека бодрствовали: привалившись к опрокинутому вверх дном ящику, они курили и лениво перебрасывались фразами.
— До девяти часов еще уйма времени, так что успеем выспаться, — сказал один.
— Думаешь? — усомнился другой.
— А что? Часок еще покурим, разбудим сменщиков, а там и покемарим… А, черт, глаза прямо слипаются.
— Ну-ну! Значит, еще час…
Мне сразу показался знакомым голос одного из говоривших. Я пригляделся к нему, и мне вдруг вспомнилась банда Джона Айлта, хорошо помотавшая когда-то нервы мне и другим нашим ребятам. Парень был из этой банды, звали его Мигель Фрэнки, и меня он знал лично. Думаю, что за те несколько лет, которые минули после ликвидации банды Айлта, из памяти Фрэнки не выветрились воспоминания о моих деликатных манерах при его задержании.
Я отодвинулся от брезента и достаточно энергично обругал себя за то, что при мне нет хотя бы самого захудалого шпалера. Мне столько твердили, что в этой стране у копов не в обычае пользоваться во время операций револьверами, что в конце концов эти разглагольствования подействовали и на меня.
Однако с пистолетом или без оного, а что-то предпринять было нужно, причем немедленно.
И тут у меня мелькнула мысль: а может ли такой парень, как Мигель Фрэнки, хотя бы на миг поверить, что я оказался в подобной обстановке без ствола?
Ответ был очевиден. Не тратя времени на колебания, я вытащил из кармана авторучку и постарался сделать ее более похожей по очертаниям на ствол пистолета, намотав на нее носовой платок. Эту штуку я сунул в карман пиджака, ухватив ее так, чтобы она выпирала из кармана, как если бы я собирался палить через пиджак.
Левой рукой я резко рванул вниз и в сторону свисающий конец брезента, так что не прошло и секунды, как я стоял лицом к лицу с расположившейся здесь компанией негодяев.
Я видел, как у сидевшего напротив входа Мигеля округлились глаза, и отвисла нижняя челюсть.
— Руки! — приказал я громко и решительно. — И ни с места! — Я повернулся так, чтобы свет фонаря по возможности рельефней оттенил «оружие», оттопыривающее мой карман. — И чтобы никто не пикнул! Не хочу никого дырявить, но если вы, недотепы, дадите мне повод, я поступлю с вами как со стаей паршивых крыс, досаждающих ночью своим визгом и беготней!
Первым поднял руки вверх Фрэнки.
— Дьявольщина! — прошипел он. — Это же Кошен!
За Фрэнки последовал его собеседник, а там и остальные окончательно пробудились от сна: тараща свои сонные еще глаза то на меня, то на Фрэнки, они достаточно дружно для пребывающих в различных позах воздели руки к небу.
— А ведь ты угадал, приятель, — бросил я, шевеля рукой в кармане так, как если бы выбирал себе мишень получше. — Лемми Кошен, собственной персоной. — И если ты или кто нибудь из твоих корешей попробует учинить какую-нибудь милую шутку, то я постараюсь, чтобы она окупилась и ему и всем вам в трехкратном размере. Ну, а теперь, Фрэнки, — я повысил тон, — хватит лупать глазами, пора приниматься за дело. Веревок здесь достаточно, вяжи своих приятелей. И в темпе! Быстро!