— Что поделаешь — такова жизнь. Пришел, чтобы помириться, а она адрес сменила. Может, знаете, куда могла переехать?
Женщина вздохнула:
— К сожалению, нет. Мы почти не разговаривали. Ваша сестра жила очень замкнуто. Мужчин не приводила. Иногда исчезала на недельку-другую, потом снова возвращалась.
— Ну, а как она, не поправилась? — спросил я, пытаясь узнать хоть какие-нибудь приметы внешности мнимой сестры.
— Да нет, — засмеялась хозяйка кошки. — Как была худой словно спичка, так спичкой и осталась. Что она кушала-то?
— Да почитай почти ничего не ела, все голодом себя морила. Вычитала из модных газет и журналов, что современная женщина должна быть стройной и постоянно сидела на диетах.
— Бедненькая, — с жалостью протянула собеседница. — Так ведь и ноги с голодухи протянуть недолго.
— Что поделаешь: мода диктует свои правила, а кто-то слишком серьезно их воспринимает, — вздохнул я.
— Ой, мы с вами столько разговариваем, а я ведь даже не знаю, как вас зовут, — спохватилась женщина.
— Гэбрил, — представился я.
— Очень приятно, Гэбрил. Я — Гортензия, — сообщила дама.
— У вас красивое имя, Гортензия, — пряча улыбку, сказал я. — Ваши родители, безусловно, обладали тонким вкусом.
— Ой, вы совсем меня в краску вгоняете, — вспыхнула женщина. — Право неудобно. Знаете, а ведь я могу вам помочь, — вдруг изрекла она.
— Честно? — обрадовано произнес я. — Будьте так добры, помогите, пожалуйста.
— Мне будет приятно помочь такому обаятельному и понимающему мужчине, — подмигнула Гортензия. — Этот дом принадлежит Якобу Глассу. Мистер Гласс сдает квартиры жильцам и сам взимает плату, однако вам придется найти его офис, потому что мы заплатили за жилье дней десять назад, и он тут не появится до начала следующего месяца. Якоб может знать, куда переехала ваша сестра, правда, вам придется несладко.
— Почему? — удивился я.
— О, наш домовладелец жуткий старикашка с вздорным характером. Он долго не хотел сдать мне квартиру из-за моей Мурлыки. Видите ли, у некоторых жильцов может быть аллергия на кошек! Поэтому я плачу на один золотой в месяц больше, чем остальные жильцы, хотя если кто-то и страдает здесь аллергией, то только не на мою бедную кисюлю, а на жадного и сварливого мистера Гласса.
— О, ваш домовладелец имеет так много общего с моим, — участливо протянул я. — Порой у меня возникает впечатление, что он страдает из-за того, что у его постояльцев после платы за жилье остается еще немного наличных. Будь его воля, он бы нас по миру пустил. Где, кстати, находится офис мистера Гласса?
— Здесь, неподалеку, — стала объяснять женщина. — Пройдете вниз по улице, через квартал увидите серую трехэтажную коробку. Привратник подскажет, где найти контору Гласса.
— Спасибо большое, — поблагодарил я добрую женщину. — Было очень приятно познакомиться. Берегите вашу Мурлыку.
Мне всю дорогу казалось, что Гортензия не сводит с моей спины заинтересованного и чуточку расстроенного взгляда. Возможно, наш разговор скрасил ее не очень насыщенную и веселую жизнь.
Я миновал перекресток и сразу увидел коробку, о которой говорила Гортензия. Жить в такой можно, а вот смотреть на нее снаружи — нет. Такой же «шедевр» современного искусства, как и картина «Зеленый квадрат», подаренная мне Гвенни в прошлом году.
Внутри стояла кладбищенская тишина, словно вместо офисов тут разместились могилы. Единственный звук, доносившийся откуда-то из глубины бесконечного коридора, принадлежал высоким женским каблучкам, но, увы, спешили эти каблучки в противоположную от меня сторону.
Привратник, без всякого зазрения спавший в стеклянном аквариуме, встрепенулся, протер глаза и увидел мою цветущую физиономию.
— Здравствуйте, — сказал я. — Где я могу найти офис мистера Гласса?
— Там, — буркнул привратник, указывая рукой. — Дойдите до конца коридора, предпоследняя дверь направо.
Я поблагодарил привратника и зашагал в указанном направлении. Стук каблучков затих, и теперь ничто не сбивало меня с намеченного курса.
На двери Гласса висела табличка «Риэлтерская контора, сдача жилья в найм», украшенная позолоченными вензелями и завитками. Судя по возбужденным голосам, раздававшимся за стеной, жизнь в конторе риэлтора бурлила, как вода в котелке.
Я вошел без стука и сразу наткнулся на скучный взгляд женщины за столом, судя по всему, секретарши мистера Гласса. Она старательно обрабатывала пилочкой длинные и ухоженные ногти, не обращая внимания на перепалку двух мужчин в небольшом помещении, отгороженном перегородкой, настолько тонкой, что сквозь нее просвечивали силуэты спорщиков.
— Здравствуйте, — бесцветным, как вода, голосом произнесла секретарша. — Если вы к мистеру Глассу, придется немного обождать.
Я понимающе улыбнулся:
— Что, недовольные клиенты допекают?
— Нет, служащие. Это он на менеджера нашего кричит.
— Где я могу пересидеть то время, пока мистер Гласс будет ликвидировать бунт на корабле?
— Посидите со мной в приемной. Если хотите, могу предложить вам чай или кофе.
— Чашечка кофе была бы в самый раз, — мечтательно произнес я, прислушиваясь к тому, как за перегородкой сыплются искры и угрозы.
Я едва успел сделать пару глотков не самого лучшего кофе, как мимо выскочил взволнованный мужчина в помятом клетчатом пиджаке. Вслед ему донеслось грозное:
— Чтоб духу твоего тут больше не было! Уволен без выходного пособия!
— За что его так? — поинтересовался я у секретарши.
— Да сдал квартирку одной семейке. Он думал, их всего четверо — муж, жена и двое детей, а они перевезли целую ораву родственников из деревни. Там теперь человек тридцать живут, остальным квартиросъемщикам не дают покоя: шум, гам на весь дом, ребятишек уйма носится. И главное, денег с этой семейки не содрать и выгнать невозможно — договор на год вперед подписан.
— Да, не повезло парню, — сочувственно протянул я.
— А с ним вечно какая-нибудь несуразица происходит, — отмахнулась секретарша. — Не человек, а ходячее недоразумение. Если бы я вам рассказала обо всем, что этот типчик учудил за время работы на мистера Гласса — книгу написать можно.
— Тогда я знаю, к кому обратиться, если решу стать писателем, — улыбнулся я. — Вроде бы ваш начальник освободился. Я могу зайти?
— Думаю, что да. Мистер Гласс вспыльчивый как порох, но очень быстро остывает. Правда, остыв, он превращается в глыбу льда.
— Тогда я пошел. Скрестите ваши прелестные пальчики на удачу.
— Скажете тоже, — фыркнула секретарша. — Не хватало еще маникюр испортить.
Мистер Гласс выглядел так, словно страдал несварением желудка. Мое появление не прибавило ему настроения.
— Вы по какому вопросу? — деловито осведомился он, роясь среди папок, коими были заставлены несколько высоких стеллажей.
— Я ищу сестру, — начал я.
— У меня риэлтерская контора, а не бюро находок.
— Спасибо, я умею читать, что написано на вывесках. Сестра снимала квартиру в одном из ваших домов, — я назвал адрес. — Теперь она съехала. Может, вы знаете куда?
— Не знаю и знать не хочу, — раздраженно буркнул Гласс. — Молодой человек, не тратьте ваше время. От меня вы ничего не узнаете.
— Я заплачу за информацию, — произнес я, вынимая бумажник из внутреннего кармана пиджака.
— Я вам ничего не скажу, — уже со злостью бросил риэлтор. — Если вам больше ничего не нужно, то, пожалуйста, покиньте помещение, иначе вызову полицию.
— Не стоит звать полицию: они могут принять вас за жулика и арестовать, — сказал я и, хлопнув дверью, вышел из офиса.
Мне удалось догнать уволенного менеджера уже на улице. Бедняга брел с видом побитой собаки, не разбирая пути.
— Мне кажется, у вас сегодня появился повод, чтобы пропустить стаканчик, — сообщил я ему.
— Какой повод? — хмуро ответил менеджер. — Меня выперли с работы. Спиртное тут не поможет.
— Зато у вас есть шанс заработать парочку золотых. Они помогут продержаться на плаву ближайшие несколько дней, пока будете искать себе новую работу.
— Звучит заманчиво, — усмехнулся бедолага. — За два золотых рилли я готов на все. Хотите, сниму для вас скальп с мистера Гласса?
— Идея неплохая, но так далеко мои намерения не заходят. Где здесь можно промочить горло и не отравиться?
— Идите за мной, я знаю одно хорошее местечко, — потирая руки в предвкушении даровой выпивки, сообщил уволенный менеджер.
— Всецело полагаюсь на вас, — сказал я.
Пить в такую погоду не хотелось, но работа есть работа. Иногда приходится идти наперекор организму.
Тренированный нос уволенного риэлтора привел к пабу, один вид которого вызывал желание развернуться и уйти восвояси. Так низко мне еще не приходилось падать. Располагался паб в подвале. Чтобы в него попасть пришлось спуститься по нескольким скользким ступенькам, рискуя оступиться и переломать себе все что можно.
Внутри было еще хуже, чем снаружи. Если бы вы попросили меня найти пять отличий между этим пабом и выгребной ямой, я бы даже не нашелся, что ответить. А если бы Мила увидела меня сейчас в этой забегаловке, она бы точно растеряла последние романтические представления о профессии частного сыщика.
Мы присели за столик, залитый пивом. Других свободных в округе не наблюдалось, но я сомневаюсь, что они были бы чище. Подошел бармен, протер столешницу грязной тряпкой.
— Что будете заказывать? — хмуро спросил он, принимая угрожающую стойку.
Очевидно, в каждом из клиентов этот нелюдимый человек видел потенциальных недоброжелателей и врагов. А их у него должно быть накопилось немало, включая с сегодняшнего вечера и меня.
— Как обычно, Ронни, — изрек мой спутник. — А тебе что…
— Гэбрил, — мы ведь так и не познакомились. — Мне того же, что хочет этот господин…
— Фирт, — представился спутник.
— Того же, что заказал себе господин Фирт.
Надеюсь, что это не цианистый калий или синильная кислота.
— Будет сделано, — заверил бармен и исчез.