ись голоса, один из них, резкий и неприятный, принадлежал женщине.
Взбираться по стене было гораздо труднее, чем перелезать через забор, но в итоге я все же сумел оказаться на примыкавшем к мансарде балкончике с вылепленными из глины перильцами и затаился так тихо, что услышал шум своего сердца.
Говорила женщина. Я приподнял голову и увидел ее лицо — сухое и некрасивое, с резко очерченными губами и впалыми щеками. Так выглядят люди после долгой болезни или пребывания в неволе. Она напоминала статую — была так же холодна и лишена жизни, хотя внутри все переворачивалось и клокотало, как в жерле вулкана — я распознал это с первого взгляда. В отличие от нее здоровяк с бульдожьей физиономией выглядел живой иллюстрацией картины: «Не виноватая я, он сам пришел». На какой-то миг показалось, что женщину я где-то уже видел, но вот при каких обстоятельствах? Напряг память, но не смог выудить ничего, кроме двух-трех смутных ассоциаций.
— Что это? — От голоса женщины веяло ледяным спокойствием, но я бы не стал обманываться кажущейся невозмутимостью.
— В ячейке лежала, — сообщил «бульдог».
Понятно, речь идет о моем красном наборчике для пикника. Представляю недоумение, охватившее миссис или мисс Элизабет.
— Зачем ты привез мне эту… — женщина хотела добавить слово «гадость», но все же сдержалась и заменила выражение на более благопристойное:
— …вещь?
— Дык я же говорю, что в ячейке лежала, — с виноватым выражением ответил здоровяк, не понимавший, чего от него хотят.
— Это набор для пикника. Ты когда-нибудь видел меня на пикнике? — сурово спросила Элизабет.
— Нет, но…
— И не увидишь, — добавила женщина.
Она открыла корзинку и извлекла рекламные листовки.
— Так-так, — произнесла она, вчитываясь в их содержание. — Отправляйся обратно на почтамт. Поговори с управляющим, может, он знает, откуда в моей ячейке появилась эта ерунда.
Я мысленно похвалил себя за осторожность.
— А если управляющий не захочет со мной говорить? — испуганно произнес «бульдог».
— Захочет, если скажешь, что тебя послала Леди Разбойница, — гордо отчеканила женщина.
Тут я понял, почему ее лицо кажется таким знакомым. Ничего удивительного — Леди Разбойница была знаменитостью. Вместе со своей шайкой она совершала нападения на почтовые фургоны, зачастую перевозившие вместо обычного груза деньги и драгоценности. Я видел ее дагерротипы в газетах и читал судебные материалы процесса, на котором Леди судили после поимки. У нее были хорошие адвокаты, но даже им не удалось полностью обелить клиентку. В итоге Разбойнице припаяли всего пять лет тюрьмы. Не будь она благородных кровей — вряд ли бы сумела отделаться так дешево. Закон справедлив для всех, но для некоторых он почему-то справедливей.
Говорили, что Леди фантастически везло — она всегда знала, на какой фургон стоило нападать, несмотря на вооруженную охрану и предпринятые меры предосторожности, и редко уходила с пустыми руками. На мой взгляд, везение объяснялось тем, что какой-то «жучок» снабжал бандитов информацией об отправке грузов, охране и возможных засадах. Нетрудно предположить, что «жучком» был кто-то из почтового ведомства, а после всего услышанного я стал склоняться к мысли, что информатором Леди являлся управляющий центрального почтамта. То-то мне показалось, что его правая бровь вздрогнула, когда он услышал от меня номер ячейки, принадлежавшей Разбойнице. Жаль, что тогда я не придал этому особого внимания.
Интересно, она как — в бегах или…
«Бульдог» откланялся и ушел. Я, было, решил, что пора уходить, как вдруг на сцену выступило еще одно действующее лицо. Сегодня что — вечер встреч старых знакомых?
— Миссис Элизабет, к вам посетитель, — доложил слуга в расшитой ливрее, которая ему шла не больше чем лягушонку фрак. Гораздо правдоподобнее он выглядел бы с маской на лице и дымящимся пистолетом в руках.
Упитанный мужчина, рослый, широкоплечий, с перебитым и плохо сросшимся носом. Готов поставить золотой на то, что раньше он входил в шайку Леди Разбойницы. Надо отдать Элизабет должное — на суде она не выдала никого из подельников. Среди уголовников это настоящая редкость. Немудрено, что вся шайка была без ума от Разбойницы.
— Кого еще принесла нелегкая? — проворчала женщина.
Все же каторга наложила отпечаток на ее манерах. Приличные дамы, достигшие такого возраста, выражаются, мягко говоря, иначе.
— Он сказал, что его зовут Дирком, — сообщил слуга.
Дирк?!! Телохранитель моего нанимателя — лысый крепыш, которому я задал трепку перед кабинетом Марсена. Что же, у меня были насчет него подозрения, теперь они стали принимать отчетливые очертания.
— Пусть войдет, — заявила женщина. — Находись поблизости. Если будет надоедать, вышвырни его на улицу.
— Хорошо, хозяйка, — изрек слуга, перед тем, как впустить Дирка.
Телохранитель гнома ворвался словно метеор. На миг показалось, что площади мансарды для него будет слишком мало, и Дирк спрыгнет вниз. Но этого не произошло, он прекратил метаться из угла в угол и направился к Разбойнице.
— В чем дело, Дирк? — сталь, прозвучавшая в ее голосе, заставила телохранителя вздрогнуть.
— Нет, это я хочу спросить: что происходит?!! — бодро заявил Дирк.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Дирк, — насупилась Леди.
— Она не знает! — картинно заломив руки, вскричал Дирк. — Вспомни, о чем спрашивала меня два месяца назад, когда вызвала на старую квартиру.
Ага, значит, Гортензия оказалась кое в чем неправа — посетители у странной соседки все же были.
— Ты имеешь в виду Ган-Ли? — осведомилась Леди, заводя руки за спину.
Ган-Ли! Я превратился в одно большое ухо, внимавшее каждому звуку, раздававшемуся в этой комнате.
— Именно! — почти выкрикнул Дирк, его глаза злобно сверкнули. — Ты просила, чтобы я сказал, когда эта проклятая статуэтка перекочует в сейф хозяина. Обещала подкинуть деньжат.
— Я выполнила обещание, — грудь женщины стала вздыматься.
Надо же, а мне сперва показалось, что она и в самом деле плоская как доска.
— Да, ты выполнила обещание. Кинула жалкую подачку — четвертак золотом, — злобно прошипел Дирк.
— Я оценила твою информацию ровно настолько, насколько она тянет, — сощурившись, ответила Леди. — Возможно, даже накинула из жалости.
— Если считаешь, что я по гроб жизни обязан тебе за молчание на суде, когда ты не выдала никого из нас, то напрасно, милочка. Я давно уже отработал сполна.
Замечательно. Кажется, мы тут имеем почти всю шайку в сборе. Интересно, мастер Таг прежде чем нанять телохранителя, навел справки о его прошлом? Думаю, гному стоило бы впредь тщательнее относиться к набору персонала, которому собирается доверить свою жизнь.
— Дирк, говори, что ты от меня хочешь и проваливай!
Жаль, художник во мне умер, так и не родившись. Полотно с запечатленной на нем разгневанной фурией, в которую превратилась Леди Разбойница, стоило бы баснословных денег.
— Чего я хочу? — Дирк продемонстрировал остроту своего слуха, повторив вопрос Леди. — Я хочу войти в долю.
— В какую долю? — Элизабет не выглядела изумленной, однако в голосе ее сквозила усталость.
— В равную, — ехидно сообщил Дирк. — Не знаю, что вы задумали, но через неделю с хвостиком я потеряю работу по одной простой причине — хозяина грохнут или заставят покончить жизнь самоубийством. Мне понадобится новая работа, а я не уверен, что смогу найти простофилю, которого удовлетворят липовые рекомендации.
— Что ты несешь, Дирк? — вспыхнула женщина.
Она с большим трудом удерживала себя в руках. Надо же, в сухом и непривлекательном теле хранилось столько силы духа, что его хватило бы на троих.
— Мне нужны деньги, штука золотом, — заявил Дирк. — В противном случае, я умываю руки.
— Ты поспешишь в полицию? — язвительно осведомилась Разбойница.
Дирк покачал головой.
— Нет, я не такой дурак, как тебе кажется. Гном нанял частного сыскаря с хорошей репутацией. Его кличут Сухарем.
Я польщено улыбнулся: доброе слово и кошке приятно. Знали бы эти двое, что частный сыщик с хорошей репутацией засел в четырех шагах и наблюдает за разворачивающейся сценой, сидя на корточках.
— Я ему намекну, и он до тебя доберется, — продолжил Дирк. — Я с ним успел пообщаться…
Ну, если назвать общением минуту пыхтения в коридоре и удар по почкам, то да, мы общались.
— …и нашел с ним общий язык. Толковый малый — думаю, он меня выгородит, — немного самонадеянно завершил Дирк свой монолог.
Вот уж от кого не ожидал услышать комплиментов в мой адрес, так это от Дирка. Браво, малыш, но вот зачем ты подослал ко мне трех злобных мангалорцев? Спустя короткое время я услышал от него ответ на невысказанный вслух вопрос.
— Какое мне до него дело? Впрочем, что знает этот сыщик? — осведомилась Леди Разбойница.
Она так и не удосужилась убрать руки из-за спины. Оставалось только догадываться, чем они заняты: щиплют друг друга или наоборот поглаживают.
— Сложный вопрос. После того, как он побывал в хранилище гнома, парень вышел оттуда сияющий, словно медный пятак.
— Он напал на мой след? — Леди внутренне подобралась, как кошка перед тем как прыгнуть на ничего не подозревающую птичку.
— Вряд ли. К тому же я нанял трех крепких парней, чтобы на время охладить его пыл. Парни обещали над ним основательно поработать, но я просил не калечить.
У меня до сих пор болело все тело, теперь я знал, кого стоит благодарить. Рад, что мангалорцы выполнили работу с некоторой ленцой, иначе я бы валялся в больнице.
— То есть хочешь сказать, что статуэтка пропала, гном рвет на себе волосы, а сыщик пытается что-то нарыть… Я правильно поняла? — надломленным голосом уточнила женщина.
— Правильно. Поэтому я считаю, что штука золотом послужит достаточной компенсацией за беспокойство, — расплылся в улыбке Дирк. — Кстати, деньги я бы хотел получить сегодня, крайний случай — завтра.
— Ты получишь… свое, — произнесла женщина, убирая руки из-за спины. В них оказался маленький арбалет, направленный жалом арбалетного болта на спесивого Дирка.