На лице пленника появилось выражение ужаса.
— Вы опять будете меня бить? — заверещал он. — Пожалуйста, не надо. Умоляю!
Я заткнул Лиринне уши. Не хочу, чтобы она пожалела о нашем участии — вид существа, которому задали хорошую трепку, пусть даже заслуженно, мог перевернуть душу чувствительной эльфийки. Я догадывался, что ей и так было не по себе.
— Никто не будет тебя бить, — заверил я Фирга. — Скажи — зачем ты украл статуэтку?
— Я, — всхлипнул гном, — я украл ее, потому что с ней связана тайна. Прародители доверили нам Ган-Ли неспроста. Предания и древние книги говорят, что талисман способен подарить удачу тому, кто сможет разгадать скрытую в нем загадку.
— Ерунда, — буркнул мастер Таг. — Глупые суеверия. Ган-Ли очень важная вещь для нас, гномов: родовой знак, предмет нашей гордости, но измышления про тайны и загадки с ним связанные — бред сивой кобылы. Все об этом знают.
— Неправда, — взорвался пленник. — Это наша дремучесть во всем виновата! Мы трясемся с этими статуэтками, храним их как зеницу ока, но не знаем, какие возможности в них скрыты на самом деле.
— Ерунда! — снова повторил мастер Таг, тогда Фирг обратился ко мне, как будто я мог чем-то подтвердить или опровергнуть его слова:
— Слепцы! Им не понять душу ученого гнома. Я потратил почти всю свою жизнь, чтобы открыть тайну Ган-Ли и сразу столкнулся с препятствиями. Люди не любят, когда гномы копаются в истории. Проклятые предрассудки! Меня не пускали в архив, тогда я нашел того, кто помог мне воровать документы из закрытых фондов.
— Болванчика? — догадался я, вспомнив, как старичок-архивариус жаловался мне на пропажи из архивов. Вот и еще одно, раскрытое мною дело. Впору начать важничать и гордиться собой. Буду ходить напыщенным как индюк. Очевидно, я так высоко задрал нос, что Лиринна сразу это почувствовала. Легкий щипок пониже спины (хм, ну и воспитание у них, незамужних эльфиек) быстро вернул меня на грешную землю.
— И его крысу, — подтвердил пленник. — Я собрал дома почти все, что мне удалось разыскать из документов, посвященных той эпохе. Я отделил зерна от плевел и выяснил, что секрет сокрыт внутри статуэтки.
— За чем дело стало? — удивилась эльфийка (я наконец-то отпустил ее ушки). — Трахни ее об камень и дело с концом.
— Ага! — ехидно произнес пленник. — А вдруг я не прав и внутри статуэтки ничего нет? Меня же тогда с лица земли сотрут другие хранители.
— Но ведь ты же уверен, что внутри Ган-Ли что-то есть? — спросил я.
— Да, — кивнул Фирг. — Но просто разбить ее недостаточно. Надо, чтобы это сделал человек, отвечающий одному требованию. Я узнал об этом из очень древней книги.
— Что это за требование? — насупился мастер Таг.
— Статуэтку может разбить только тот, кто родился раньше! — торжественно объявил связанный гном.
— Чего раньше или кого? — не понял Таг.
— Не знаю, — пожал плечами гном. — Об этом как-то расплывчато говорится. И самое главное — у нас очень мало времени. Последний срок истекает завтра. Я уже от отчаяния решил разбить Ган-Ли своими руками. Будь, что будет!
— Угу. Ты бы разбил, а убили бы меня, — разозлился мастер Таг.
— Простите, уважаемый Таг, — взмолился пленник. — Я хотел, чтобы наш род прославился в веках, но я побоялся рисковать своей жизнью. Она ведь поистине бесценна.
— А моя? — удивился Таг, но профессор его уже не слушал:
— Поэтому я украл у вас статуэтку, и решил сделать то, чему я посвятил всю свою жизнь.
— Замечательно, — хмыкнул я. — Подставить родственника, чтобы самому выйти сухим из воды. И все ради какой-то несчастной глиняной безделушки.
— Это не безделушка, это — Ган-Ли! — в один голос рявкнули на меня все три гнома.
— Неважно, — отмахнулся я. — Кстати, если вы хотите ее расколотить, не опасаясь последствий — могу предложить свои услуги. Я знаю, как обойти это дурацкое правило про того, кто родился раньше…
— Да?!! И как? — ошарашенно уставились на меня гномы.
— Очень просто. Статуэтку может разбить кто угодно? В смысле вне зависимости от расы…
— Да, — ответил Фирг. — Это может сделать и гном, и человек.
— И эльф? — спросила Лиринна.
— И эльф. Никаких ограничений.
— Замечательно, тогда я подхожу вам просто идеально.
— Это почему?
Я усмехнулся:
— Я — круглая сирота. Меня подобрали на улице и отдали в приют. В метрику моим днем рождения записали тот день, когда это произошло, хотя все, кого я спрашивал, утверждали, что к тому моменту мне уже было несколько дней от роду. Значит я — тот, кто родился раньше…
Глава 13
Пока одна часть меня занималась самолюбованием, другая спрашивала: кто тебя, Гэбрил, за язык тянул? Выходило, что никто: сам вызвался. Причем совершенно бесплатно. Со мной время от времени случаются приступы альтруизма, но нынче переплюнул самого себя.
Покуда я занимался самокопанием, три гнома вступили в перепалку, победителем из которой вышел мастер Фирг. Профессору удалось так задурить головы Грому и Тагу, что те не заметили, как начали плясать под его дудку. Оба гнома разом позабыли про всякую осторожность. Они освободили Фирга от пут и доверили ему решить участь статуэтки.
Я грустно вздохнул: мне попались какие-то неправильные гномы, склонные к суициду. Ну да не я им судья.
Вся троица, не обращая на нас внимания, с жаром обсуждала вопрос: быть или не быть, то есть — бить или не бить статуэтку. Вроде бы все склонялись к тому, что рискнуть стоит. И времени мало, и ставки высоки. Куда подевалась знаменитая осторожность гномов? Я их не узнавал.
— А может не надо? — вдруг жалобно промычал Таг, на миг вынырнувший в реальный мир.
— Надо, — с достоинством ответил профессор. — Я не хочу потом всю жизнь раскаиваться.
— Да?!! А вдруг там ничего нет? Нас тогда живьем поджарят! — всхлипнул Таг.
— Угу, и меня за компанию, — поддакнул Гром.
Гномы замолчали. Возникла тревожная пауза. Будущее показалось уже не таким прекрасным, как рисовал Фирг.
— Не волнуйтесь. Я беру всю вину на себя! — в порыве напускного благородства объявил Фирг.
Я усмехнулся. Как же, возьмет он, держи карман шире. Отдуваться будет мой клиент. Официально статуэтка все еще числится у него на хранении.
Однако остальных гномов ответ Фирга удовлетворил. Теперь они обратились ко мне:
— Гэбрил, мы вручаем вам судьбу всего рода.
Он говорили так торжественно и напыщенно, что я услышал, как играют небесные скрипки.
— В жизни бы не поверил, что она зависит от засохшего куска глины, — вздохнул я, принимая статуэтку из дрожащих рук профессора.
На ощупь талисман действительно ничем не отличался от глины, тут я был полностью прав.
— Милый, подумай, зачем тебе это? — недоуменно спросила Лиринна, заглядывая в лицо.
— Сам не знаю, — признался я. — С детства испытываю необъяснимую тягу к разрушениям.
Я находился в отличном расположении духа. Происходящее казалось забавной детской игрой, хотя ставкой в ней была жизнь. Не моя, к счастью…
— На счет три я бросаю статуэтку на пол, — предупредил я.
Все с опаской посторонились, образовав вокруг меня почти правильный круг, и теперь ждали, что будет. Наступила гнетущая тишина. Я увидел, как профессор закусил губы и беззвучно зашептал молитву. Гром и мастер Таг словно оцепенели: стояли, не меняя позы и не дыша. Они выглядели ужасно изможденными. Эльфийка побледнела. В ее лице не было ни кровинки.
Я занес статуэтку высоко над головой. Фирг вытер рукавом пот со лба и стиснул зубы, с силой, что и бульдогу бы стало завидно. Я начал отчет:
— Раз.
Гномы невольно подались вперед.
— Два.
Мастер Таг схватился за сердце, а Фирг затеребил ленточки, вплетенные в бороду. Лиринна закрылась ладонями.
— Три!
Я ахнул талисман об каменный пол, он ударился с сухим треском и мгновенно разлетелся на тысячи маленьких осколков. Никого не задело. Осколки нас пощадили и пролетели мимо.
Я постоял в ожидании. Ничего не случилось.
Не выдержав, мастер Фирг бросился на колени и стал разгребать руками глиняные черепки, рискуя порезаться или надышаться мелкой крошкой. Ловкие руки профессора мелькали как бабочки. Мы не сводили с них глаз.
— Ну, что там? — задыхаясь от волнения, спросил мастер Таг. — Не тяните, Фирг. Вы нашли?
Профессор с удвоенными усилиями раскидал обломки по сторонам, потом встал, отряхнул запачканные брюки и с опустошением произнес:
— Ничего, — он вздохнул. — Ничего… Обычные глиняные черепки.
— Этого и стоило ожидать, — буркнул Гром, закатывая рукава.
Похоже, он собирался набить кому-то морду. Надеюсь, не мне.
Мастер Таг застонал и схватился руками за голову.
— Ах, я дурак, какой же я дурак! — Из его груди вырвался стон, похожий на плач раненого зверя. — Все пропало, я погиб, мой род обесчещен. Что подумают порядочные гномы?
Он зашатался, на лице его выступили крупные капли пота. Гром схватил Тага за плечи, чтобы тот не свалился на пол без чувств. Я поискал глазами кувшин с водой. И тут Лиринна громко ойкнула. Мы как один обернулись на ее возглас.
— Смотрите, смотрите! — закричала она, судорожно хватая ртом воздух.
Смотреть было на что. Пока наше внимание отвлекала истерика мастера Тага, с частями разбитой статуэтки стало твориться что-то неладное. Пол засиял и стал переливаться разными цветами: красный, фиолетовый, синий, желтый… Цвета меняли друг друга, причудливо сочетаясь как в калейдоскопе, образуя сложные и завораживающие узоры, порой складывающиеся в знакомые образы. Я видел фигуры непонятных животных, бредущих по аллее, выложенной из звезд. Через мгновение ее сменили геометрически правильные каналы, только затем, чтобы раствориться в хаотическом нагромождении смутных образов и ярких бликов.
— Это магия? — с изумлением спросил мастер Таг.
— Волшебство Прародителей, — пояснил Фирг.
— Оно опасно?
— Нет, если мистер Гэбрил действительно тот, кто родился раньше.