-Умею. – Павел поднялся на ноги. Осмотрел пол, брезгливо поморщился и указал на сетку кровати. – Сыграем, присаживайся.
-Другое дело! Усяй, колоду. Не куксись, я знаю, что у тебя есть. – Усяй с печально-расстроенным лицом вынул из сумки колоду и отдал боссу. – О! Не распечатанная! Удача нам будет. Внатуре будет!
За игрой в «дурака» разговаривали, много. Преимущественно Велес. Постепенно Паша втянулся в разговор, в игру, стал смеяться шуткам и шутить сам. Время от времени он смотрел на лицо Велеса, и в его глаза, по его лицу пробегала тень: как Велесу было известно, что в Семье стоит на первом месте, так и Паша знал, что Организация ценит в своих боссах по-настоящему. Если босс Организации не умел достаточно хорошо владеть своими чувствами – он быстро допускал фатальную ошибку и умирал. А боссы более высокого полёта, достигали в лицемерии таких высот, что могли посрамить любого актёра, так что, он прекрасно понимал, что фонтаном бьющие из Велеса дружеское расположение, веселье, приблатнённый кураж, пополам с пофигизмом, наиграны и фальшивы. Как бы убедительно они не выглядели. Если бы не ситуация, Павел попросил бы Велеса закрыть рот и сидеть тихо. Но по не воле приходилось играть ту же фальшь, что бы избежать кровавой драки. Что наёмники, что бандиты – они сейчас на взводе, скоро Выброс, в преддверье которого почти любой человек сам по себе становится нервным. Им сейчас только дай повод, и начнут стрелять друг в друга. А Паша, как уже говорил, и так был очень виноват перед Семьёй. Спровоцировав новый кровавый конфликт с Организацией, он вряд ли вернёт расположение Семьи. В свою очередь, Велес так же испытывал некоторый дискомфорт. Он уже такой испытывал, когда пару раз контактировал по смежным делам с этими людьми. Его немного ошарашивал сам Паша. По нескольким причинам. В сущности, он был боссом – не рядовой член семьи (перстень был пустым, но имел чётко видимое углублении – пустое, камень там когда-то был, но теперь его вынули), но при этом почти не умел владеть своим лицом, эмоциями. И он был слишком молод, для положения, которое занимал…, впрочем, скорее всего из-за молодости и потерял его. Допустил ошибку. В Организации Паша уже бы кормил червей на расстоянии двух метров от поверхности земли, причём вниз от поверхности. А тут вон как – не только жив, но ещё и выполняет какое-то важное поручение своей конторы. Это коробило, будто с ожившим покойником в карты играешь…, очень непривычно. Но больше всего капали на нервы выражение его лица, глаз и манера поведения. Слишком много чести и достоинства. Гордость. Чувство вины, из-за того, что он совершил, потеряв положение в семье, а с ним и камень. Велес просто знал, что всё это не показуха, не юношеское пижонство. Паша и, правда был гордым, полным достоинства и человеком чести. В Семье их всех воспитывали в традициях седой старины. Глупо, что тут скажешь…, но его почему-то эта глупость не смешила совсем. Бесила – это да. Презрение? Ни капли. Скорее уж немножко зависти…, Семья во многом отличалась от Организации, от любой преступности любого типа, но и кое-чем была похожа. Семья не торговала наркотиками, людьми, органами - ничем, что было противозаконно. Они не пользовались методами принуждения, общепринятыми любой организованной преступностью, но если кто-то насиловал девушку Семьи или убивал кого-то из них, расплата всегда была быстрой и справедливой, то есть, ничего общего не имеющая с законом. Все кровные родственники были связаны обязательством: тронешь одного, и ему на помощь бросятся все кто рядом. Перебьёшь их, и слетятся члены Семьи со всей страны. Организация встала в тупик именно из-за этого. Семья была крепкой, сильной структурой, которая частенько прибегала к помощи наёмников. Парень с перстнем в первых рядах кровавой бойни – такое случалось редко. Собой они рисковали, не колеблясь, но только, если не было иного выбора. Чем-то они походили на гидру…, повернутую на принципах чести гидру.
А ведь парень был не из бедных. Лицо не отмечено тяготами и лишениями, какие людям выпадают частенько. Кисти холёные, ровненькие пальцы, следы маникюра, видно, что жил он, не зная особых бед и забот. И Велес знал – Семья, как бы не провинился один из тех, кто носит перстень или кольцо, не позволит ему прозябать в нищете. Живи и радуйся, даже если напортачил, о тебе позаботятся. Но нет, как же – парень замарал своё доброе имя, честь запятнана, в бой, вперёд сжигая флаги и мосты, пока не будет возвращено доброе имя…, странные они. Особенно на этой детской чести свихнута молодёжь Семьи.
Минут через тридцать игры, народ расслабился. Завязалось ещё несколько карточных баталий на «интерес», несколько вяло текущих тихих бесед, а кто-то предался пороку чревоугодия. Один вообще тихо похрапывал в углу. Причём угол он занял весь и едва не поломал стену, там усаживаясь. Стена, конечно, выжила, а вот ящик, на который Семён присел, жалобно скрипнув, прогнулся. В целом, игра в карты спасла компанию от перестрелки…, обычно карты служили как раз причиной перестрелок, а в Зоне вон как получилось…, тут всё навыворот. Зона.
-Паш, а почему у тебя забрали камень? – Спросил Велес, когда нужда в наигранности чувств отпала, и можно было просто наслаждаться игрой, позволяя разуму спокойно просчитывать дальнейший путь, действия.
-Я отказал в помощи. – Он криво усмехнулся, кладя на туза козырную шестёрку. – Хотя мог помочь. На моём имени пятно и смыть его не просто. – Он показал ладонь внешней стороной к Велесу, той стороной, где раньше был камень, и вновь невесело усмехнулся. – Вернусь, выполнив задачу, буду носить дальше, не вернусь, он останется со мной, в моей могиле…, а что забыла Организация в Зоне?
-Жуткий секрет. – Велес подмигнул и тихим шёпотом произнёс. – Ищем Исполнитель Желаний. – Паша в ответ удивлённо раскрыл глаза, а затем рассмеялся.
-Мог бы не врать. Раз не можешь сказать, не говори. Ведь и я не скажу, зачем пришёл.
-Блин… - Произнёс Велес, обнаружив, что его короля побили тузом, а карт у Паши на руках не осталось. – Ещё разок?
-Давай.
Так они и коротали время до вечера. Постепенно обстановка разрядилась настолько, что люди перестали видеть в своих соседях врагов. Напряжение момента, отпустило.
А потом начался Выброс.
Бункер трясло. Большая часть людей потеряла сознание, но не все. Что они видели? Ни один не рассказал товарищам. Но видения были не из приятных. Один из наёмников, после того как перестало трясти, часа два сидел неподвижно стеклянными глазами, глядя в пол. Китаец сидел с каменным лицом и молча плакал минут пятнадцать. Койот совершенно ошалевший тряс головой и нюхал свои руки…, исключение Велес. Босс видел Янтарь. Вот прямо с ржавой этой кровати и видел. Только вокруг уже не было стен, не было наёмников, Паши, его бойцов – вокруг была Зона и больше ничего. Небо стало красным, бродили зомби, мутанты, возле завода Святой в полном доспехе, рубил на фарш своим мечом троих вампиров, в небе кружили вороны и откуда-то с холмов, из радиоактивной зоны, длинными прыжками неслись шесть снорков…, всё это было странно, даже кошмарно, но…
Он был очарован.
-Как прекрасен, господи как прекрасен этот мир… - Были его первые слова, произнесенные тихим шёпотом, едва начали возвращаться стены бункера, постепенно скрывая от его глаз прекрасный и дикий мир Зоны. Когда очарование момента, с тёмно-красными небесами схлынуло, он задумался, откуда там, возле завода, Святой появился, и какого лешего его погулять понесло, когда он на иконке быть должен!? Впрочем, эта мысль надолго не задержалась, растаяла, как, то случается со снами. Но кое-что осталось. И он был уверен, что это не пустое видение.
-Снорки, там будет шесть-восемь снорков. – Когда очнулись почти все, громко сказал Велес.
-Откуда знаешь? – Спросил один из наёмников и Велес ответил. Наёмник почесал макушку, поднял глаза обратно к лицу Велеса, тот важно кивнул. Наёмник тряхнул головой. – Причём тут плутоний, Витас и Цепешь?
-Витас – мутант, времён второй мировой войны, бил подводные лодки направленной ультразвуковой волной. – Пояснил босс. – Плутоний, это такой певец двадцатого века, носивший очаровательный сиреневый шарфик, а Цепешь это заболевание крови.
-А причём тут снорки!? – Воскликнул наёмник, шокированный как ответом, так и пояснениями. Особенно выражением лица и голосом, с которыми всё это было сказано – в лице говорившего с ним, не было ни тени издевки или даже намёка на улыбку.
-Ну, как же! – Всплеснул руками Велес. – Витас и Плутоний как-то пошли к саркофагу…
-Велес, - Велес посмотрел на Пашу, тот покачал головой, да мрачным лицом своим, - не надо.
-В общем, на улице будут снорки. По опыту знаю, что там ещё много чего будет, кроме этой погани. Так что, утром пост… - Бункер тряхнуло взрывом. На улице кто-то болезненно заухал и засвистел. – О, уже тут они. В общем, утром будет жарко парни. А теперь спать.
-Поддерживаю. Будем спать. – Паша сел поближе к стене, облокотился на неё спиной и, сложив руки на груди, закрыл глаза.
-Спокойной всем ночи! – Радостно заявил Велес и даже не обратил внимания на тот факт, что даже кое-кто из его бойцов посмотрел на него как на окончательно сбрендившего человека…
Утром, был плотный завтрак, краткие сборы и радовавшая глаз сплоченность. Бойцы Организации и наймиты Семьи шли в бой, перемешав свои ряды, а босс и парнишка с перстнем стоят плечом к плечу – когда вернутся, обязательно нужно рассказать Арабу. Он сумеет воспользоваться сим в интересах Организации, а Велесу уйдёт ещё один плюсик, против того огромаднейшего минуса, что у него появился, из-за желания максимально повысить шансы выполнения своей миссии…, только Араб слишком близко к сердцу воспринял этот поход. Слишком много Велес получил побочных задач, выполнение которых может поставить под угрозу, самую важную миссию – сугубо личный его интерес в этом предприятии.
Из бункера выходили парами и первая же пара, близко познакомилась со снорком. Скотина спрыгнула сверху, широко раскинув руки. На беду снорка, в этой паре, кроме наёмника был Семён. Парень так взбесился, что опять забыл про винтовку, а бедолага снорк начал натурально выть, когда, в общем-то, добродушный Семён, ухватив несчастного за руку, начал бить его о землю, металлическую дверь и косяки бункера. Так как в этот момент из кустарниковых деревьев полезли новые животные, а сверху спрыгнули ещё два снорка (один прыгнул неудачно, попал под замах собратом и укатился далеко в кусты), Семён, вооружённый снорком, перехватив несчастного поудобнее, за ноги, смело ринулся в атаку. И хотя бедолага, у которого даже противогаз оторвался вместе с половиной лица, нещадно царапая землю руками, пытался убежать, Семён был безжалостен к его мукам и продолжал пользоваться измученным телом несчастного, как дубинкой. В процессе движения, Семён во что-то врезался, и это что-то полоснуло его, когтями по щеке. Зря, кстати, полоснуло. Елдак взвыл, схватил воздух двумя руками, забыв отпустить ногу снорка, и с рыком сдавил невидимое нечто. Хруст стоял шикарный, вой ужасный. Существо обрело видимость в позе коромысла. Товарищам Семёна, неожиданно стало, даже жаль несчастную химеру. Впрочем, Семёна окружали. И тут уже были существа очень разные.