— Да, мне тоже так кажется, — призналась Филиппа. Но через некоторое время добавила: — Все равно это неплохо. Поневоле задумаешься, что надо бы кому-нибудь помочь. Тому, кто действительно нуждается в помощи.
— Ну, пока так холодно, об этом нечего и думать, — сказал Джон. — Сама знаешь, пока мы не вырастем, джинн-сила будет работать только в жару.
— Да, конечно… Просто, поговорив с этими джинн, я подумала, что мне не хватает цели в жизни. Но мне нужна высокая цель.
Филиппа еще не знала, что и ей и Джону скоро предстоит эту цель обрести.
Джон всегда спал чутко. Вот и сейчас он проснулся от ощущения, что в доме чужие. Вообще-то он и засыпая думал о злоумышленниках, поскольку накануне слышал, как мама рассказывала отцу про очередной налет на кабинет нью-йоркского дантиста. На этот раз пострадал не кто иной, как их семейный врач, Морис Ларр. Из его офиса на Шестой авеню ничего, в сущности, не пропало — воры явно не нашли то, что искали, — но весь пол остался устлан историями болезней пациентов.
Джон тихонько выскользнул из своей комнаты и, наклонившись, посмотрел через перила лестницы вниз. В библиотеке кто-то есть! Луч фонарика шарил там изнутри, слабо пробиваясь сквозь щели под дверью. Будь на дворе жаркое лето, у Джона хватило бы собственной джинн-силы, чтобы справиться с грабителем. Но в такие холода силы у него вовсе не было, и — хочешь не хочешь — пришлось будить родителей.
Его отец, Эдвард, был человеком невысоким, но недостаток роста он с лихвой компенсировал безудержной храбростью. Не успел Джон рассказать родителям о злоумышленнике, как мистер Гонт выхватил из-под кровати дубинку, боевое оружие индейцев, и вскочил, готовясь к сражению. Миссис Гонт посмотрела на дубинку с некоторым сомнением.
— И что ты собираешься с этим делать? — спросила она мужа.
— Защищать свою семью, что ж еще? — сказал мистер Гонт.
— Эд, позволь мне разобраться с этим самой, — сказала Лейла, надевая шелковый халат и тапочки. — Не исключено, что это не обычный воришка, а кто-то из ифритцев, может, даже сам Иблис. Он давно хочет отомстить нашим детям и Нимроду за то, что произошло прошлым летом в Каире при их непосредственном участии. — В голосе миссис Гонт не было ни капли страха. Гордо, словно королева-воительница, она направилась вниз по лестнице.
Мистер Гонт неохотно отложил дубинку.
— Где Фил? — спросил он с тревогой.
— Пока спит, — ответил Джон. — Пап, не волнуйся, мама с ними разберется. Если внизу и правда джинн, никакая могиканская дубинка не поможет.
Джон с отцом потихоньку выбрались из спальни вслед за миссис Гонт и успели увидеть, как она распахнула дверь библиотеки и включила свет.
Джон чуть не вскрикнул от испуга: в библиотеке оказался не один, а целых два бандита. Оба в оранжевых рубашках и брюках, с длинными бородами. Свободная от растительности часть их лиц была вымазана желтой краской, как у дикарей. Один из воров держал в руках мамину сумочку из дорогущей страусиной кожи, а другой прихватил древнюю тибетскую шкатулку, стоявшую на каминной полке всю жизнь — сколько Джон себя помнил. И тут он услышал, как мама выкрикнула свое слово-фокус. Раздался громкий хлопок, потому что сила разгневанного джинн всегда вырывается на волю с шумом. В тот же миг Джона с отцом ослепила яркая вспышка, потом лестницу окутало облако дыма, а когда дым рассеялся, мужчин в оранжевой одежде в библиотеке уже не было. Только на полу, ровно в тех местах, где их застигла Лейла, теперь стояли две бутылки красного вина.
Миссис Гонт отряхнула руки, подняла бутылки и вручила их мужу.
— Держи, — сказала она. — В качестве компенсации за уязвленную мужскую гордость.
— Что ж, это лучше, чем превращать людей в собак. — Мистер Гонт хмыкнул и принялся рассматривать ярлыки на бутылках. — Так, что у нас здесь? Ага, Шато Лафит Ротшильд тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. И семидесятого. Превосходный выбор. Но почему разные года, Лейла?
— Это года рождения наших грабителей, — невозмутимо ответила миссис Гонт.
— Мам, а что они искали? — спросил Джон, входя в библиотеку.
— Да, действительно, за чем они пришли? — Мистер Гонт уже вытащил пробку из одной из бутылок и налил себе бокал вина. — Впрочем, шкатулка и вправду ценная. Моему отцу ее подарил тринадцатый далай-лама.
Тем временем миссис Гонт сняла с золотой цепочки, застегнутой у нее на шее, маленький ключик и открыла им тибетскую шкатулку. Откинув крышку, она вынула маленький синий бархатный мешочек и вытряхнула его содержимое себе на ладонь. Джон ожидал увидеть алмазы или, допустим, несколько золотых монет. Но на маминой ладони лежали восемь зубов.
— Так это же наши зубы мудрости! — воскликнул он. — Кому они понадобились? И кто были эти парни? Джинн? Ифритцы?
— Нет, это мундусяне, — ответила миссис Гонт, но, заметив кривоватую усмешку мужа, быстро добавила: — Прости, я хотела сказать «люди».
— Ничего, — произнес мистер Гонт. — Не беспокойся, Лейла. Я прекрасно знаю, кто я такой, ничуть этого не стыжусь.
Он стал пробовать вино, перекатывая его снова и снова по нёбу, точно полоща рот. Наконец проглотил и удивленно покачал головой.
— Отличное вино. Просто великолепное. — Он сделал еще глоток и довольно заурчал. — Вкус врывается, заполоняет тебя, омывает нёбо, берет в плен весь рот, овладевает всеми рецепторами… Так… впрочем… чуть отдает свинцом… немного взрывчаткой… а еще старыми спортивными тапочками и… больничкой… Или отмычкой?
— Это моя вина, — сказала миссис Гонт, высыпая зубы обратно в синий бархатный мешочек. — Надо было поместить их в сейф. Сразу. Как только вам их удалили. Даже представить страшно, что случится, попади они в недобрые руки.
— Например? — сказал Джон. — Что может случиться?
— Поговорим об этом утром, милый, — сказала миссис Гонт. Она сняла с полки книгу «Надежные пути к финансовой независимости» и открыла ее. Внутри оказалась полость, а в ней — большой ключ от семейного сейфа. Сам сейф, красивый зелено-черный, инкрустированный золотом ящик размером с большой телевизор, принадлежал когда-то французскому императору Наполеону III. Миссис Гонт поместила синий мешочек в сейф, захлопнула дверцу и повернула ключ в замке.
— Отсюда их никому не достать, — уверенно сказал мистер Гонт, допивая второй бокал. — Пусть хоть целую армию пришлют.
— Тем не менее, — сказала миссис Гонт, — думаю, что пора установить в этом доме дополнительные меры безопасности. Особую систему. Сверхнадежную. Короче — надо наложить на дом джинн-заклятие.
Наутро Филиппа осматривала место преступления, а Джон подробно объяснял ей, что и как происходило.
— Во что? Во что она их превратила?!
— В две бутылки красного вина. — Джон кивнул на бутылки, стоявшие на столе в библиотеке.
— Но одна неполная, — удивилась Филиппа.
— Папа выпил два бокала.
— Не верю. — Девочка понюхала горлышко открытой бутылки.
Джон пожал плечами:
— Ты же знаешь, как он любит дорогое вино.
— Да, но это не просто дорогое вино, — возразила Филиппа. — Папа не часто пьет вино, которое только что… бегало. Молодое и резвое. — Она задумчиво покачала головой. — Жаль, что мама так вспылила. Было бы полезно узнать побольше об этих людях. Говоришь, у них была оранжевая одежда?
— Да. И вообще они были немножко странные. С желтым узором на лбу и на щеках. — Джон кивнул на пол. — Они как раз тут стояли, когда мама их… ну, того…
Филиппа опустилась на колени и принялась разглядывать ковер.
— Что ты делаешь? — удивился Джон.
— Полицейские всегда так делают, когда расследуют убийство, я по телевизору видела. Ищут отпечатки пальцев. И разные улики.
— Какие, например?
— Вот такие. — Филиппа выпрямилась. На ладони у нее лежал маленький круглый плоский камешек, с дыркой поближе к одному краю — вероятно, когда-то он висел на цепочке или нитке. На камне была нарисована оранжевая змея, а рядом — что-то вроде вопросительного знака, только без точки. — Ты это раньше видел? — спросила она.
— Нет.
— Тогда это выронил кто-то из ночных гостей. Пойдем-ка, покажем маме.
Мать они нашли в гардеробной. Она стояла возле большого аквариума, полного каких-то жутких тропических рыбок, и внимательно их рассматривала.
— Ага, вот и вы, — сказала она. — Смотрите. Это пираньи. Часть новой системы безопасности, которую я наладила в доме. Эти рыбки едят все подряд. Стая пираний способна за считанные минуты оставить от коровы голый скелет.
Джон с испугом смотрел на небольших пучеглазых рыбок.
— Аквариум, разумеется, пуленепробиваемый, — добавила мама. — И я наложила на него мощное заклятие, так что джинн-сила на него тоже не действует. Кроме моей и вашей.
— И как же эти рыбки будут нас защищать? — спросила Филиппа. — Мы ведь здесь, а они там, в аквариуме.
— А ты приглядись, — сказала миссис Гонт.
Филиппа прижалась носом к стеклу и увидела внутри первого аквариума второй, поменьше. В нем, похоже, была не вода, а воздух.
— Там лежит ключ! — воскликнула она.
— Да, это ключ от нашего сейфа, — сказала миссис Гонт. — Вторую емкость отделяет от первой небольшая дверка, вроде воздушного шлюза, чтобы доставать ключ и не впускать при этом ни капли воды.
— Все равно не понимаю, — признался Джон. — Какой в этом смысл? Мы что, сумасшедшие? Не станем же мы совать руку прямо к пираньям? А иначе до маленького аквариума не дотянуться.
Миссис Гонт закатала рукав и погрузила руку в воду.
— Не бойтесь, — сказала она, заметив, как встревожились ее дети. — На меня они не нападут. И на вас тоже. А вот живность во втором аквариуме небезобидна и для нас. Так что будьте поосторожнее.
— Разве там кто-то есть? — удивился Джон. — Я никого не вижу.
Опустив руку еще ниже, миссис Гонт постучала по крышке второго аквариума. Тут же, откуда ни возьмись, появились два громадных паука и попробовали схватить ее за руку. Филиппа в ужасе вскрикнула.
— Phoneutria fera