Что видел последний из тех охранников, кто ушел влево? В тамбуре остался только один человек, Лазаревич. И если их тамбура выйдет кто-то кроме него — это будет странным.
Что видел последний из тех, кто ушел вправо? В тамбуре оставались двое — охранник и Лазаревич. И если оттуда выйдет еще один охранник — это странным не будет. Ведь никто не знает, что последний охранник ушел влево, в сторону зала для гостей.
Никто не удивится еще одному охраннику.
Десятому.
Дверь за последним настоящим охранником только-только закрылась, а Рейнард уже начал преображение.
Рывком отклеивается борода.
Быстрыми движениями стирается грим, исчезает последняя схожесть с Лазаревичем.
Теперь превращаемся в охранника…
Светлый плащ, выбранный именно за контраст с коричневыми плащами, сбрасывается на пол. Под ним — тот же самый коричневый. А светлый сворачивается в плоский тючок и скрывается под коричневым.
Шляпа Лазаревича сплюшивается в блин и исчезает под плащом, а вместо нее оттуда появляется точно такая же, как у охранников. Да, она несколько помята, так и у охранников такие же.
Несколько секунд — и из тамбура к четверке охранников у входа в коридор, присоединяется пятый. Одетый абсолютно так же, как и они, несколько похожий лицом на последнего из охранников, остававшегося с Лазаревичем. Ведь выбирал, кто куда пойдет, сам Рейнард, естественно, он оставил последним того, кто больше всего похож на него самого. Был, конечно, риск, что охранники запомнили всех своих коллег в лицо, но небольшой. Ведь они встретились друг с другом буквально несколько минут назад.
С одной стороны коридора — пять охранников и с другой стороны коридора — пять охранников.
А кто в тамбуре?
А в тамбуре уже никого.
Лазаревич исчез.
Але-оп.
Исчезнувший Лазаревич тем временем находился достаточно далеко от дома Суворина. И занимался самым обыденным делом, пусть и несколько подзабытым.
Он брился.
Бритвой «Жиллет», потому что в своем умении обращаться с опасной бритвой он разумно сомневался. Одной из причин, по которой он вообще отпустил бороду, было, конечно, соображение врасти в местную среду, в которой мужчина без бороды встречался не так уж и часто… А вот второй причиной было как раз желание иметь возможность быстро измениться до неузнаваемости, так, чтобы даже знакомые при случайной встрече не поняли бы, что перед ними — Лазаревич.
Закончив бритье, Руслан вымыл лицо, протер его остро пахнущей спиртом вежеталью — жжется! — и посмотрел на себя в зеркало.
Надо же, а он похудел…
Под бородой не так бросалось в глаза, но щеки чуть запали, скулы заострились и, в сочетании со сверкающими глазами, все это придавало Руслану внешность какого-то маньяка. Особенно если учесть, что бледные щеки и подбородок теперь контрастируют с загорелым лбом и носом.
Все учтено могучим ураганом. Руслан открыл баночку с гримом…
Вот, теперь другое дело — лицо равномерно загорелое и стало напоминать внешность киношного ковбоя или Крокодила-Данди. К нему бы широкополую шляпу, но нет — в такой шляпе ходил Лазаревич, мистер Хаус, в которого он превращается, не должен напоминать господина Лазаревича ничем. Поэтому — кепка, поэтому — куртка, поэтому — туфли.
Переодевшись, Руслан вымыл раковину, убрал в карман грим, бритву — если кто-то начнет его искать, то бритва в квартире бородатого мужчины вызовет подозрения, до женской эпиляции здесь не додумались — оглядел в последний раз квартиру…
Остановил руку, дернувшуюся было перекреститься. Выработал же привычку, а ведь американцы, в большинстве своем — протестанты, которые не крестятся. Надо следить за собой.
Вышел и закрыл дверь.
Пора уходить. Из дома, из Петербурга, из России. Но сначала — еще одно незаконченное дело…
На заваленный баночками с гримом стол Рейнарда, глухо звякнув, лег увесистый сверток.
Рейнард отказывался от оплаты своей помощи. Руслан в конце концов признался ему в своем настоящем происхождении и фокусник считал своей платой рассказы о том, какие фокусы появятся в будущем. Особенно его впечатлила история Гарри Гудини. Рейнард даже упомянул, что, возможно, попробует повторить часть его трюков и, если они удадутся — переедет в США. Такие планы Руслана не пугали — навряд ли Рейнард все же сможет их повторить, для этого Гудини понадобились многолетние тренировки. А если все же и переедет — США большие. Спейиально же искать его фокусник не станет — Руслан, опять же обиняками и намеками дал понять, что в его планах — Америка не Северная, а Южная.
Еще один ложный след. На всякий случай.
Хотя в Рейнарде Руслан был все же уверен.
Был один случай, когда фокусник застал его в предосудительной позе со студенткой-соседкой. И мог рассказать об этом Юле, вернее — намекнуть, что расскажет. Да хотя бы пошутить на эту тему: как известно, в каждой шутке лишь доля шутки и очень часто шутя люди выдают свои тайные мысли и желания.
Рейнард не стал подшучивать.
Да и вообще — как-то неправильно никак не отблагодарить того, кто сейчас нешуточно рискует ради тебя. Конечно, вероятность того, что Рейнарда опознают при допросе как соседа Руслана, крайне мала, а даже если и опознают — он просто пожмет плечами и скажет, что Лазаревич попросил его по-соседски. Но риск все равно был.
Поэтому на столе фокусника остался сверток с десятью тысячами рублей золотом.
Руслан открыл дверь квартиры Рейнарда…
Черт.
На пути между ним и дверью чердака, финишной прямой на свободу — препятствие. Сосед, практически упершись головой в косяк и что-то неразборчиво бормоча, лязгает ключами, пытаясь попасть в замок. Безуспешно.
Ладно.
Не останавливаясь, как будто так и собирался, Руслан спокойно запер дверь и повернулся к лестнице. Спуститься на пролет ниже, якобы уходя, подождать несколько минут, пока не вовремя вернувшийся домой алкаш, наконец, не справится со сложным препятствием. Если за несколько минут все же не справится — вернуться в квартиру Рейнарда и подождать в ней.
Шаг к лестнице.
Движение за спиной.
Удар.
Темнота.
Глава 55
Руслана подвесили на дыбе и растягивали, пытаясь оторвать руки. Странно, но ноги палачей почему-то не заинтересовали. Странные это были палачи — они зачем-то запихнули Руслана вместе с дыбой в бассейн, наполненный перегнившим содержимым мусорных баков. Уровень этой отвратительной массы дошел уже до губ Руслана и затекал в рот, который он почему-то не может закрыть.
В этот момент Лазаревич очнулся.
Дыбы не было. Не было и гнилого бассейна. На этом хорошие новости заканчивались.
Он висел, привязанный за руки к балке… судя по всему, чердака. Возможно, даже, чердака того самого дома, в котором он до сегодняшнего дня жил. Сложно отличить один чердак от другого, в особенности если у тебя раскалывается голова и где-то на затылке пульсирует болью нехилая шишка. Правда, «висел» это сильно сказано, он все-таки мог стоять на ногах, даже не на цыпочках, но, правда, только вытянувшись в струнку.
Рот завязан какой-то вонючей тряпкой, запах которой не стоит того, чтобы его анализировать пытаясь определить составляющие вони, и так подташнивает.
Куртки нет, впрочем, это минимальная трудность, даже с учетом того, что во внутреннем кармане лежит браунинг. Когда у тебя связаны руки — пистолет не поможет. Его задача — помочь, чтобы тебе НЕ связали руки.
Что произошло?
— Мммм! — произнес Руслан то, что обычно произнося люди, которые поняли, что им заткнули рот. Получилось настолько неприятно, да еще и вызывающее ассоциации с судьбой Марселласа Уоллеса, что Руслан замолчал.
Кто его привязал?
Нет, так-то понятно — пьяный сосед оказался вовсе не пьяным. И совсем не соседом. Осталось выяснить — кто он? И где в данный момент находится? Неужели Андронов все же смог его вычислить и переиграть?
Шаги. Определенно шаги. За спиной.
Кто-то бродит позади него.
Кто?
— Очухался? — произнес голос за спиной.
Не Андронов. Но голос кажется смутно знакомым. Где-то он определенно слышал его…
Хозяин голоса не стал долго играть в таинственного незнакомца. Несколько неровных шагов, и из-за спины Руслана появился человек с керосиновой «летучей мышью» в руке. Поднял лампу, освещая лицо Лазаревича и заодно и свое.
Молодой парень. Светлые волосы. Редкая бородка. Прозрачные серые глаза.
«Я его знаю. Определенно знаю. Это… Это…».
Колесики в мозгу провернулись, выдавая карточку с воспоминанием.
Егор Соловьев. Кузнец, которого они встретили в Луге. Потом он устроился на фабрику Фрезе — и стал инвалидом, когда металлическая балка упала ему на ногу. Вот почему шаги такие неровные — ему, кажется ампутировали половину ступни. Но…
Что он здесь делает? Что ему надо?
— Думаешь, что мне надо, человек из будущего? — лицо Егора исказила улыбка, странная, дерганая, как будто кто-то привязал веревки к уголкам губ и резко потянул. В фильмах так улыбаются маньяки и ЭТА ассоциация Руслану тоже не понравилась… стоп, что?
ОТКУДА ОН ЗНАЕТ?!
— Думаешь, откуда я это знаю? — снова дергано улыбнулся Егор, — Так просто все: подслушал твой разговор с женой. Еще в Луге.
— Мммм!
Столько осторожничать — и так глупо попалиться! Руслан чувствовал себя идиотом, поэтому его «ммм» собственно и означало «ммм» — стон человека, чувствующего себя идиотом.
— А вот что мне надо…
Егор, припадая на ногу, как человек, который идет, наступая только на пятку, прошел чуть в сторону и уселся в скрипнувшее кресло, которое, очевидно, когда-то перенесли на чердак «на всякий случай», как одинокую лыжу на балкон.
Рядом с креслом лежала комок куртка Руслана, но это обстоятельство уже ничего не меняло. С тем же успехом она могла лежать на другом конце Земли.
— Знаешь, что я услышал? — заговорил Егор. В его руке появился узкий нож, которым он провел себя по щеке, совершенно ненормальным движением.