– А ты представь, что к вам в класс пришла девочка, которая одета так, как одеваются здесь, и ведет себя как хочет. Что вы сделаете?
– Смеяться будем. И по шее дадим.
– Ты все поняла?
– Давайте ваш костюм.
Аня поплелась в кабинку для переодевания с таким видом, словно ей предлагают надеть робу из мешковины.
Юля стояла у зеркала и мрачно смотрела на свое отражение.
– Сейчас модно, – щебетала продавщица, – чтобы мама и дочка были одеты одинаково…
– Ну как? – Руслан подошел сзади и взял жену за плечи.
– Чувствую себя Мэри Поппинс.
– Леди совершенство?
– Ага…
Руслан присмотрелся. На Юле был «дорожный костюм»: длинный черный пиджак в тонкую полоску, длинная юбка, шляпка, действительно немного напоминающая шляпку Мэри Поппинс из фильма. Светлые перчатки, черные туфли…
– На тебе чулки? – прошептал Руслан на ухо.
– Чулки, – скривилась Юля, не принявшая эротичного намека. – Здесь нет колготок. Эти девчонки даже не знают, что это такое.
– Может, их еще не придумали?
– Что там придумывать! Колготки они и есть колготки, и гораздо удобнее чулок. Которые так и норовят свалиться.
– Юля, ну хоть ты не вредничай.
– Да это я так… Тебе больше повезло, ты в своем костюме хоть смотришься прилично.
– Юль, – засмеялся Руслан, – ты тоже смотришься прилично. Просто не привыкла к такой одежде.
Магазин, в который они приехали, произведя фурор среди продавщиц и окрестных жителей, вообще-то был магазином готового женского платья. Аня еще прицепилась и долго выясняла, что такое «готовое платье» и бывают ли магазины неготового. Короче говоря, женской одежды тут было множество, а вот с мужской…
Хотя две девочки-продавщицы, поразмыслив, нашли Руслану и костюм, и рубашки. Особо упирали на то, что костюм – «американского фасона». Чего в нем было такого американского, Руслан не знал, но выглядел он в нем как гангстер тридцатых. Правда, небритый и в котелке. Широкополые шляпы, как и колготки и юбки в складку, в 1910 году отсутствовали как класс. По крайней мере, в Луге.
Если быть откровенным, Руслану тоже не нравилась одежда. Рубашка, надеваемая так, как привычные рубашки, была только одна, тоже «американская». Похоже, девочки решили приодеть иноземных гостей в соответствии с собственными представлениями о том, как должны выглядеть американцы. Хорошо еще, что не в перья… Другие рубашки надевались исключительно через голову. У носков не было привычной резинки, вместо нее – странные и неудобнее подтяжки для носков.
– Посмотри, какая красивая девочка! – сюсюкали продавщицы. – Давай мы тебе косичку заплетем, будешь красивой, как мамочка…
Руслан еще раз посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и повернулся к Ане. И еле сдержал смех.
Нет, выглядела дочка симпатично: такой же костюмчик, как у Юли, шляпка, которую Анюта надвинула на глаза. Все портило выражение лица – хмурое и злое, оно, в сочетании с костюмом, сразу напомнило Руслану двух девчонок-оторв из фильма про колледж Сент-Триниан. Главное, чтобы она теперь не подсунула ему гадюку в постель…
Она прошагала к выходу. Из-под шляпки яростно моталась из стороны в сторону косичка с черным бантом. Естественно, «американским»…
– Ну что? – Руслан запрыгнул на сиденье УАЗа, скинул котелок и надел старую шляпу. – Поехали?
– Поехали, Индиана Джонс.
Лазаревич нажал на сигнал, отпугнув столпившихся у машины любопытных, и покатил к гостинице.
По дороге они заехали в табачный магазин с гордым названием «Прогресс». По совету продавщиц – кстати, назывались они все-таки приказчицы – он решил приобрести себе трость, без которой приличные люди в Российской империи 1910 года даже в туалет не ходят.
Хозяин магазина, господин Полетаев, лично помог заморскому гостю выбрать подходящий товар. Из его объяснений Руслан понял только одно: трость выбрать чуть ли не сложнее, чем женщине – шляпку. Отдельная трость – для дневного времени, отдельная – для вечера, отдельная – для города, отдельная – для дачи…
Руслан покивал, улыбаясь, и выбрал самую простую: тонкую черную, с отполированным латунным шариком-набалдашником, напомнившим ему рычаг старинного паровоза.
Все бы хорошо… Они – в одежде, соответствующей времени, значит, перестают бросаться в глаза и вызывать шокинг. Манерам подучиться – и все… Но есть и минус. Этот минус – в кошельке, который был приобретен вместе с тростью. Из телячьей кожи, новенький…
И в этом новеньком кошельке после их шопинга лежало ровно три рубля сорок пять копеек. Зеленая бумажка, три серебряных монеты и пятачок. Негусто.
Поесть на пару дней хватит, а вот дальше… Нужно что-то придумывать…
«Денег на первое время, – думал Руслан, – найти можно. Порыться в багажнике и продать еще какую-нибудь «американскую» диковинку. А потом что? Выручишь рублей… ну максимум сто. Потом-то что? Нужно работу искать. Опять-таки – где? Даже если отбросить вопрос о документах. Где работать? Кем? Без диплома, без рекомендаций… Чернорабочим? Продавцом? Ну я, положим, проживу. А семья? Куда податься?..»
Мысли, мысли, мысли…
«1910 год, значит, – думала Юля. – Через четыре года – Первая мировая, потом революция, Гражданская, СССР, Сталин… Что можно придумать, чтобы всего этого не было? Почему бы Российской империи не дожить до двадцать первого века такой же сильной и могучей, как и сейчас? Наверное, можно что-то сделать, наверняка есть простой выход. Остановить войну, посадить Ленина, подсказать Николаю Второму, что он не прав, – и все. Все просто…»
Мысли, мысли, мысли…
«В школу ходить не надо… – думала Аня. – Это хорошо. Только приходится носить дурацкую одежду. Это плохо. Да и в школе нет ничего плохого. Там подружки… Вот вернусь, расскажу, где была, – они с ума сойдут от зависти. А как мы вернемся? А правда, как? Наверное, папа что-нибудь придумает…»
Мысли, мысли, мысли…
Уазик, все еще невозможный, но уже немного примелькавшийся в Луге, остановился у гостиницы. Еще немного – и странный автомобиль превратится в обыденность, в достопримечательность, которую показывают приезжим. Ну авто, ну странное – так это американское. Вон и сами американцы идут.
Лазаревичи вошли в гостиницу и подошли к стойке.
– Вот ваш ключ, господин Лазаревич. – Парень за стойкой протянул деревянную грушу с выжженным номером. – Кстати, вас ждут.
Руслан оглянулся.
– Добрый день, – произнес ожидающий глубоким басом.
– Ух ты… – завороженно произнесла Аня.
Человек был ростом почти под два метра. Широченная грудь под серым костюмом, огромные руки, шея толщиной с голову. Закрученные залихватскими кольцами черные усы.
Незнакомец молча потянулся рукой за пазуху. Руслан успел подумать, что такой громила под мышкой может держать не то что пистолет, а и целый пулемет.
Глава 8
Он успел представить, как хватает стоявший в отдалении табурет, прыгает к опасному незнакомцу и разбивает мебель о его голову. Даже успел вообразить, как громила крякает, стряхивает с плеч обломки и поправляет усы…
Визитная карточка.
«Ратников Павел Юрьевич. Кузнечный мастер».
– Это я, – несколько застенчиво улыбнулся громила, превратившись в обычного, просто очень большого человека, незлого и неопасного.
«Надо будет, кстати, – подумал Руслан, – заказать себе визитки. Когда нет документов – хоть какое-то свидетельство моей благонадежности…»
– Лазаревич Руслан Аркадьевич. Моя жена – Юлия Лазаревич. Моя дочь Анна.
– Прошу прощения, я, видимо, несколько напугал вас…
– Ну что вы.
– …Мой знакомый, вы его знаете, Владимир Андреевич, хотел пригласить вас к себе в гости этим вечером.
– Меня с семьей? – удивился Руслан.
Ратников замялся:
– Нет, дело в том, что мы – он, я, Громов, Гессе – обычно играем в карты. Но господин Гессе захворал. У нас нет четвертого. Вот мы с Владимиром Андреевичем и Андреем Валерьевичем решили пригласить на вечер вас. Человек вы новый, интересный, с вами есть о чем поговорить. Каким будет ваш ответ?
– Нет…
«Почему нет?»
– Нет, пожалуй, я соглашусь.
Юля пискнула, но промолчала.
– Тогда, – улыбнулся Ратников, – сегодня, в восемь вечера. Вас устроит?
– Вполне.
Ратников улыбнулся, погладил по голове съежившуюся Аню и зашагал к выходу. Доски пола под ним прогибались.
– Ну и что это значит? – Юля уперла руки в боки, когда они вошли в номер. – Что это еще за вечерние посиделки? Карты, водочка, девочки в ассортименте?
– Юля, не сходи с ума. – Руслан пихнул под кровать сумку со старой одеждой. С грохотом упал домкрат. – Какие девочки, чисто мужская компания.
– Нет, Руслан, если серьезно – зачем тебе идти туда?
– Во-первых, – Лазаревич сел на стул и вытащил из сумки банку с пивом, – если мы будем дичиться людей, нас сочтут подозрительными. Во-вторых, нужно начинать узнавать больше о здешнем времени, для чего опять-таки нужно больше общаться. Самое лучшее общение – либо за пивом, либо за картами.
Он со звонким щелчком открыл зашипевшее пиво.
– Папа. – Аня плюхнулась на кровать и заболтала ногами. Потом вспомнила, что одежда ей не нравится, и надулась. – А что это был за дядька?
– Павел Юрьевич Ратников. Кузнец.
– А почему он такой большой?
– Ну… – Руслан развел руками. – Кузнец.
– А почему у него нет бороды? У кузнецов всегда борода.
– Наверное, чтобы от всех других отличаться. Тут, по-моему, у всех бороды.
Руслан потер подбородок, уже заросший щетиной. Еще короткой, но уже неприятной. Что здесь за мода – бороды носить? И ведь придется, чтобы в глаза не бросаться. Мало им УАЗа.
– Ты лучше ответь мне, герой-картежник, на какие шиши ты играть будешь, если соберетесь?
Юля попыталась отобрать пиво у Руслана, потом махнула рукой и достала банку себе.
– У нас, если ты забыл, дорогой муж, ровно три рубля сорок пять копеек. Не пошикуешь.
– Так я и не шиковать иду. Сомневаюсь, что Владимир Андреевич – держатель под