Еще один королевский медик – Николя Легран – вызвался показать Кардано достопримечательности французской столицы. Они осмотрели сокровищницу королей Франции в базилике Сен-Дени, где Миланца поразили не драгоценности, а «цельный рог единорога».
В честь знаменитого гостя французские медики дали обед, сообщая о котором в автобиографии, Кардано ограничился фразой: «…[В Париже] мы встречались с королевскими врачами; во время совместной трапезы они безуспешно пытались узнать мое мнение о медицинском случае, о котором сообщили мне перед тем, как сесть за стол». Более подробный рассказ о том, что произошло во время этой встречи, принадлежит перу бретонского дворянина, юриста и малоизвестного французского писателя Ноэля дю Фейля (1520–1591). Он одно время увлекался медициной и даже посещал лекции Сильвиуса («профессор приносил с собой в аудиторию части животных. спрятанные им в профессорскую мантию, и анатомировал их перед сгоравшими от любопытства студентами»). По словам дю Фейля, шесть самых знаменитых во Франции («а точнее – во всей Европе») врачей, среди которых были Сильвиус, Фернель и Легран, решили выведать у Кардано методику лечения болезни их знатного пациента, которого они без видимого результата пользовали в течение долгого времени. Один из медиков начал путано и многословно, ссылаясь на авторитеты великих греков, арабов и латинян, излагать историю болезни, и говорил так долго, что в середине рассказа забыл, с чего начал. Его сменил другой врач, которому помогали репликами Сильвиус и Фернель. В течение всего этого словоизлияния Кардано молчал и оставался совершенно спокойным, не перебивал коллег, и лишь изредка кивал головой в знак согласия. Французы с нетерпением ждали «приговора», а Кардано, после некоторой паузы, завершил высоконаучный доклад своих коллег словами: «Ha besongna d\'onno clystere» («Поставьте ему клистир») и, вставая из-за стола, пробормотал: «Ingannati tutti los pedantes, io son medico non di parole, ma d\'effetto» («Все эти педанты[21] ошибаются; я доктор не слов, а действий»). По непонятной причине он предпочел отвечать на родном языке, а не на латинском, которым щеголяли его сотрапезники.
Оронс Фине
Единственным человеком, отказавшимся в Париже от встречи с Кардано, был Оронс Фине (1494–1555), профессор математики Коллеж де Франс, известный астроном и географ. Причина неприязни Фине к Кардано неизвестна, тем более что сам Парижанин никогда публично не нападал на Миланца. Однако его ученик Жан Борель в своей книге по арифметике весьма резко критиковал Джироламо за попытки решения таких задач, как подсчет числа потомков Адама и Евы или определение времени, необходимого для возведения Вавилонской башни. «Эти задачи, – в раздражении писал Борель, – мог придумать только ненормальный». Кардано, видимо,спокойно воспринял эти нападки и не удостоил оппонента ответом.
Карта мира Оронса Фине
Наконец, путешественники оставили Париж. Французская столица с ее узкими, грязными и зловонными улицами не понравилась Кардано, и он предположил, что древнее название Парижа – Lutetia – происходит от латинского lutum (грязь). По Сене Кардано и Казанато добрались до Булони, где губернатор провинции выделил им для охраны отряд из четырнадцати всадников и двадцати пехотинцев. В Кале путешественники сели на корабль и в начале июня прибыли в Лондон. После трех дней отдыха они отправились на север страны, а 29 июня наконец достигли Эдинбурга и были представлены Джону Гамильтону, архиепископу Сент-Эндрюса – духовной столицы Шотландии. Он был незаконнорожденным братом графа Джеймса Аррана, регента при малолетней королеве Марии Стюарт. В отличие от слабовольного и нерешительного Джеймса архиепископ был человеком предприимчивым и жестоким; он вершил в стране не только духовные, но, по существу, и мирские дела. Гамильтон принимал Миланца в своем загородном имении, расположенном в тринадцати милях от Эдинбурга, в небольшом, квадратной формы замке, окруженном прекрасным тенистым садом.
В течение сорока дней Кардано лишь наблюдал за пациентом, изучая его характер и образ жизни. Он установил, что Гамильтон – человек вспыльчивый и раздражительный; он много работает за письменным столом, физическим трудом не занимается, питается обильно и нерегулярно и мало спит. Казанато, лечивший архиепископа по методе своих парижских коллег, полагал, что причиной болезни был «холодный и влажный мозг» архиепископа: в нем постоянно скапливалась «дистиллированная флегма», которая через дыхательное горло попадала затем в легкие, вызывая кашель, мокроту и затруднение дыхания.
Кардано отверг этот диагноз. «Если это действительно так, то почему же остались ненарушенными все функции мозговой деятельности? – резонно спрашивал Джироламо. Нет, дело заключается не в слабости мозга, а в его слишком высокой температуре, при которой мозговое вещество разжижается и с повышенной и вредной активностью поглощает влагу из желудка и других органов!
Следовательно, чтобы вылечить архиепископа, необходимо снизить температуру его мозга. А сделать это можно, очистив его тело и мозг от вредных веществ с помощью диеты, медицинских процедур и режима. Врачебные предписания Гамильтону Кардано изложил в пространном документе, который он затем поместил в книгу «Медицинский совет».
Для борьбы с образованием в организме вредных веществ архиепископу рекомендовалась пища легкая и холодная, ибо она «сопротивляется силе притяжения мозга, каковой по своей природе выделяет и воспринимает лишь горячую материю». Особо полезными являются куриный бульон, ячменный отвар и черепаший суп. Рекомендуется ежедневно выпивать от двух до четырех пинт молока от ослицы, которую следует кормить цветами розы, а также листьями мальвы и свеклы.
Для «очистки мозга» потребуются лекарства и специальные процедуры. Необходимо приготовить возбуждающую мазь из греческой смолы, горчицы, корабельного дегтя и меда – и приложить ее к венечному шву. Полезно также смешать по полпинты воды и козьего молока и, растворив в этой смеси два грана элатериума (отстой сока «бешеного огурца»), втягивать ее натощак через ноздри. Этой же цели служит и душ (почти неизвестный тогда в Шотландии): «Ванная комната должна быть хорошо прогрета. Сначала вымой голову горячей водой, в которой размешано небольшое количество золы, потом опрокинь на себя одним духом сосуд с холодной водой (на первых порах – кувшин, позднее – бадью), вытри насухо голову полотенцем и оставайся в ванной еще не менее двух часов».
Душ, если он войдет в привычку, будет поддерживать постоянную температуру мозга. Наконец, следует соблюдать определенный режим дня: ограничиться двухразовой едой, ежедневно совершать верховые прогулки, работать и отдыхать попеременно, ко сну отходить не ранее чем через полтора часа после ужина и спать в течение семи-десяти часов: «Пусть достопочтенный лорд поверит, что нет ничего лучше, чем непрерывный сон: пусть он, следовательно, занимает время для постели у времени, которое он отводит на дела или занятия, ибо это является главным способом обеспечения его жизни…» Не рекомендуется показываться на улице в дождь или в сильную жару, нельзя нюхать розы, так как от их запаха. мозг становится теплее. Нельзя также спать на перине из перьев – при этом разогревается позвоночник, и горячее вещество попадает прямо в мозг. Поэтому следует заменить перину шелковым матрацем и спать не на спине, а на боку. Наволочка подушки должна быть не кожаной, как это было принято в Шотландии, а льняной, наполненной мелко нарубленной соломой.
Строгий режим и другие здравые рекомендации Кардано резко изменили образ жизни Гамильтона, и он довольно скоро почувствовал значительное облегчение.[22] Джироламо оставался с пациентом еще тридцать пять дней. Слава исцелителя архиепископа привлекла к Кардано шотландскую знать, от пациентов не было отбоя, и ему случалось зарабатывать в день до двадцати золотых крон – вдобавок к десяти кронам, которые положил ему архиепископ. Ожидали Миланца и другие пациенты. Из Франции друзья писали, что в Париж съехались со всех сторон сорок дворян; они надеются, что по дороге в Италию Кардано сможет осмотреть их и дать совет. Просили знаменитого врача о помощи и из Лондона, где медленно умирал от чахотки юный король Эдуард VI.
Во Францию Джироламо ехать не рискнул. Там неспокойно, война породила бандитизм, и путнику, проезжающему через страну с большой суммой денег, небезопасно появляться на больших дорогах. Он решил вернуться домой через Фландрию и в начале сентября начал собираться в обратный путь. Джироламо скучал по детям, его пугала суровая шотландская зима, кроме того, ему всячески досаждал Казанато, успевший возненавидеть своего более удачливого коллегу. Да и слуги Миланца вели в Эдинбурге слишком уж разгульную жизнь.
Гамильтон попытался удержать Кардано хотя бы до апреля, но безуспешно, и 12 сентября Джироламо со слугами и небольшим эскортом отправился в Лондон. Он получил от архиепископа тысячу восемьсот крон, массивную золотую цепь и замечательного иноходца, и в свою очередь оставил письменное предписание о том, как ему следует вести себя в зависимости от жизненных обстоятельств и времен года. Кроме всего прочего, Кардано составил гороскоп Гамильтона: архиепископа ждало блаженство и успех, которых он достигнет через великие труды и заботы. Но тут Кардано-астролог оказался не на высоте: в 1571 году его шестидесятилетний бывший пациент был схвачен врагами в замке Дунбартон и повешен на стене замка, став первым шотландским епископом, умершим от руки палача.
В начале октября Кардано добрался до Лондона. Здесь он остановился в доме известного преподавателя древнегреческого языка в Кембриджском университете, учителя короля сэра Джона Чика (1514–1557), который и представил миланскую знаменитость Эдуарду VI. Пятнадцатилетний король – невысокий сероглазый мальчик с бледным миловидным лицом – произвел на Кардано сильное впечатление: «Почти ре