Весь 1543 год Кардано читал лекции по медицине перед почти пустой аудиторией в Милане. Когда в следующем году война отступила от Павии, ему предложили переехать вместе с университетом в этот город. Кардано очень не хотелось покидать Милан, и неизвестно, сделал бы он это, не случись очередное «удивительное событие». В ночь, предшествующую тому дню, когда Джироламо должен был принять окончательное решение, его дом рухнул, уцелела лишь спальня. Восприняв это как предзнаменование, Кардано согласился с предложением сената и занял должность профессора с зарплатой в двести сорок крон в год. Видимо, благодаря лекциям в Милане, несмотря на полупустую аудиторию, Джироламо приобрел некоторую популярность («при моем переезде в Павию многие по собственному желанию сопровождали меня»). И все же он чувствовал себя еще недостаточно уверенно. Вспоминая об этом времени, он писал: «С 1 сентября 1539 года до 1 ноября 1543 года я только и делал, что всячески старался избавиться от происков соперников и заслужить почет» (первая дата связана с зачислением в коллегию, вторая – с окончанием первого академического года в качестве профессора медицины).
Профессорская должность изменила образ жизни Джироламо. «Когда мне приходилось читать лекции – сначала в Милане, а потом в Павии, – я чаще всего читал их рано утром. После того я шел гулять в тени за городской стеной, обедать, а затем занимался музыкой; после этого я шел удить рыбу… потом я занимался научной работой и писал, проводя свои вечера дома». Единственным, что досаждало Кардано в это относительно спокойное время, были болезни. Он страдал геморроем, подагрой, недержанием мочи и грыжей, его мучила бессонница, «повторявшаяся ежегодно и длящаяся около недели весной, летом, осенью и зимой». От нее он лечился воздержанием в пище, «убавляя более чем на половину обычное ее количество», и лекарствами – тополевой мазью, медвежьим салом или маслом из водяных лилий; он натирал ими «семнадцать различных частей тела: ляжки, ступни, шею, локти, запястья, ключицы, сердце, печень и верхнюю губу».
В 1543 году число написанных Джироламо сочинений уже превысило количество прожитых им лет и с этого времени увеличивалось столь стремительно, что нет никакой возможности дать даже краткое их описание. Вот, например, литературная продукция его первого академического года: книга о жизни Галена (осталась незавершенной); трактат о метопоскопии – разновидности авгуральной науки, иллюстрированный собственными рисунками; целый том эпиграмм и поэм, диалоги о сравнительных достоинствах латинского, греческого, итальянского и испанского языков и ряд других сочинений.
Адепт астрологии
В том же 1543 году Петрейус издает в Нюрнберге первое крупное астрологическое произведение нашего автора: «Два Трактата Джироламо Кардано, миланского врача, из которых один – «Дополнение к Календарю», а другой – «О восстановлении небесных времен и движений». Также сорок семь гороскопов, замечательных из-за событий, которые они предсказывают». Книга содержала «Приложение», в котором сообщались практически полезные сведения: как найти полюс, как по наблюдениям определить положения небесных тел и т. д.
Кардано, как и многие его выдающиеся современники (Тихо Браге, Иоганн Кеплер, Николай Коперник, Джордано Бруно, Томмазо Кампанелла и другие), свято верил в астрологические предсказания: «Мне кажется, мы должны признать, что формы и содержание всего живого были уже с самого начала определены влиянием звезд». И далее: «Относительно звезд и их тайной силы, с которой они правят всем происходящим, никто не может сомневаться. Я не могу надивиться тому, что некоторые упускают из вида это влияние звезд. и то Бога, то демона, то случай привлекают как объяснение всех явлений. Если бы злые духи могли производить такие действия, они давно бы уничтожили род человеческий, который они ненавидят». Столь же фатальную роль играли и кометы, появление которых непременно знаменовало начало всевозможных бед для человечества.
Кардано составил множество гороскопов (до нас дошло около 500 из них, в том числе гороскопы Петрарки, Дюрера, Везалия, Лютера) и написал целый ряд астрологических книг – «О годичных, месячных и дневных обращениях», «О вопросах», «Примеры ста генитур[13] », «Примеры гороскопов», «Астрономические афоризмы в семи сегментах» и другие. Последняя книга включала 1172 (!) «афоризма» – так Кардано называл свои астрологические рекомендации и рецепты, например, такие:
«Жизнь коротка, Искусство вечно, Опыт нелегко приобретается, Суждение трудно дается, и поэтому необходимо, чтобы Изучающий не только упражнялся в рассмотрении некоторого количества гороскопов, но также чтобы он прилежно читал сочинения других, кто трактовал разумно эту Науку, сделал своим делом поиск истинных естественных причин вещей посредством опытов, определение точных положений и движений планет и неподвижных звезд, но превыше всего, чтобы он был страстным искателем истины».
«Кометы, когда они неподвижны, означают подстрекательства к мятежам, но когда подвижны, они означают войны между странами, и одна страна захватывает другую. если комета появляется, когда женщина вынашивает ребенка, если это будет на четвертом, шестом либо восьмом месяце, такой ребенок окажется склонным к гневу и ссорам, а если он будет из высших классов общества – то к подстрекательству против власти…»
«Срывать плоды и рубить лес для использования следует на убывающей Луне, но если тебе нужно сохранить строевой лес надолго, руби его к самому концу зимы, при Луне под землей, созерцаемой Сатурном, ибо это предотвратит гниение древесины и придаст ей чрезвычайную твердость и прочность».
«Когда деревья цветут, они наиболее подвержены вредоносному влиянию Небес, ибо тогда они подобны беременной женщине, а когда они приносят свои плоды, то подобны кормилицам, кормящим грудью, которые могут вытерпеть больше, чем когда они носили ребенка; следовательно, если затмения случаются, пока дерево цветет, это в большинстве случаев вызывает нехватку данного вида плодов в этом году…»
У астрологии были, конечно, и недоброжелатели. Великий поэт Франческо Петрарка недоуменно вопрошал: «Зачем превращать рожденных свободными людей в рабов бесчувственных звезд?» С другого «фланга» авторитет этой науки подтачивал один из «отцов» Реформации Жан Кальвин, который в «Предостережении против юдициарной астрологии[14] » (1549) писал: «Все, кто берется узнать жизненный путь человека, являются по своей природе обманщиками… В битвах часто участвует до шестидесяти тысяч солдат… И я спрашиваю: следует ли приписывать всем тем, кого смерть соединяет в бою, один и тот же гороскоп? В такой толпе Козерог, Овен и Телец так столкнутся рогами, что все смешается, Водолей выплеснет такое количество воды, что случится потоп, Дева лишится невинности. Рак попятится назад, Лев подожмет хвост, Близнецы сольются в одного, Стрелец предаст, Весы испортятся, Рыбы спрячутся под воду».
Учитывая нечастые, но все же существовавшие отзывы о «божественной науке» (по определению Кардано), Миланец, посвящая «Два Трактата…» Аркинто, писал: «…Неблагоприятные условия нашего времени таковы, что ни уговоры, ни награды не заставят меня вновь употребить свое искусство». Но и здесь еще раз проявилась непоследовательность Кардано – он по-прежнему практиковал астрологию, и делал это не без пользы для своего кармана.
Много ли нужно для славы?
Его литературная продукция продолжала прибывать: Петрейус издал трактаты «О бессмертии души» и «Пять книг о мудрости», а братья Ското выпустили в свет сочинение «О противоречиях среди докторов». В начале 1545 года Кардано вернулся в Милан, так как университетская казна была пуста и гонорары профессорам выплачивались не полностью. Здесь, в родном городе, ему суждено было познать величайший литературный и творческий успех, сопутствовавший появлению его нового труда: «Artis magnae sive de regutis algebraicis» – «Великое искусство, или О правилах алгебры». Подготовленная к печати А. Оссиандером, эта книга увидела свет в типографии все того же Петрейуса.
Иоганнес Петрейус
«Для славы нужно, чтобы сохранился какой-нибудь выдающийся и знаменитый памятник совершенного деяния», – написал Джироламо Кардано в автобиографии. Для Миланца таким памятником стало «Великое искусство.». Европейский читатель впервые встретился с сочинением, полностью посвященным вопросам алгебры и, в частности, правилам решения кубических уравнений. Это был совершенно новый математический результат, неизвестный великим математикам античности, чьи сочинения считались в Средние века конечным пределом человеческих возможностей в этой области знания.
«Чтобы завоевать веру в свои собственные силы, столь необходимую для увеличения их продуктивности, нужно было иметь смелость счесть себя способным к нахождению того, что еще не открыто признанными мастерами. Этим можно объяснить, почему открытие решения кубических уравнений в первой половине XVI века дало толчок к быстрому развитию всех ветвей как чистой, так и прикладной математики», – отмечал известный историк математики Г. Г. Цейтен.
Книга Джироламо Кардано вместе с появившимися почти одновременно гениальными сочинениями Николая Коперника («Об обращениях небесных сфер», 1542) и Андреаса Везалия («О строении человеческого тела», 1543) знаменовала, таким образом, начало Новой Науки, свободной от схоластических традиций и слепого преклонения перед авторитетами. Конечно, прогресс человеческого знания объясняется не только лишь психологическими факторами, но и социально-экономическими потребностями. В Италии XVI века, века Высокого Возрождения, наблюдался бурный рост мануфактур, развитие торгового и банковского дела. Необходимость в решении математических проблем и в практических вычислениях остро ощущали ремесленники, купцы, подрядчики, архитекторы, моряки, землемеры, артиллеристы, банкиры и т. д. Этим объясняется тот факт, что в период с 1472 по 1500 год было издано двести четырнадцать математических сочинений.