Джо — 1
Пролог
В глухой ночи, рядом с деревенским домом, в окнах которого только что погас свет, из чистого воздуха внезапно появилась очень странная конструкция. На дороге, конечно, потому что кареты, фургоны и прочие колесные средства ездят, в основном, по дороге. Как и полагается. Да, обычно они из воздуха не появляются, но Младенческий Фургон был совсем не обычным, а строго наоборот — единственным в своём роде.
На облучке, конечно же, сидела ведьма. На самом деле совсем не ведьма, а полноценная волшебница, просто старенькая, не накрашенная, хоть и вполне довольная жизнью. В руках у этой сухонькой дамы было ни что иное, как дымящаяся трубка с длинным чубуком. Поводья, с помощью которых она должна была бы управлять запряженным в Фургон пугнусом, лежали себе спокойно рядом.
Пугнус тоже никак не мог претендовать на заурядность, но, чтобы это продемонстрировать, с ним надо было выпить или поговорить, а Крико, вечный спутник Тиары Лонкабль, на работе не пил. В принципе, и работа у него была не бей лежачего, так как Младенческий Фургон перемещался отнюдь не его, криковой помощью, но служба есть служба. В приличные фургоны обязательно кто-нибудь должен быть впряжен.
Тиара зевнула, а затем, смачно затянувшись, выдохнула из своей побитой возрастом груди тучку дыма, которая тут же устремилась в здание, возле которого и появился Фургон.
Крико фыркнул. Он не очень одобрял вот эти вот задержки. Зачем нужна эта проверка дымом? Как и сотни раз уже, как, в принципе, и всегда — случается одно и тоже. В семье смертных простаков рождается волшебник, а через несколько часов после этого события, возле дома появляется Младенческий Фургон. Зачем нужно проверять дымом, спят ли все, когда Тиара сразу же за этой проверкой напустит на весь дом сонные чары? Все всегда одинаково, как и то, что Младенческий Фургон снаружи и внутри усыпан свисающими с него люльками, в каждой из которых кто? Правильно, ребятенок.
Старушка, тем временем, уже спрыгнула с облучка и пошла к дому. Скупой, едва заметный мах волшебной палочкой, и двери жилища распахиваются, впуская как саму Тиару Лонкабль, так и предваряющий её появление сонный ветер, от которого жители дома будут спать сном убитой лопатой собаки до самого утра. Ну извините за такое сравнение, Крико несколько не в духе. Его подняли в самый неудобный момент. Пугнусы не любят, когда их будят. Такие вот они существа.
Из дому волшебница вернулась не одна, а, вот сюрприз-то, с младенцем. Кто бы мог подумать, что здесь, в этой добротной, но всё-таки хибаре, родится на свет волшебник! Неужели именно поэтому сюда прибыл Младенческий Фургон из магического мира!
— Крико… — укоризненно посмотрела Тиара на пугнуса. Тот независимо дёрнул длинным ухом и отвел морду в сторону. Точно ведь, такой важный момент! Сейчас, именно сейчас, повелительница Фургона должна достать Перо Судьбы, которое на специальном пергаменте выведет первый и последний раз за жизнь нового мага истину, заключенную в нем! Его Талант и Причуды! А также имя, чего уж там.
Какой момент!
— Крико! — уже доставшая Перо волшебница съездила изрыгающему громкие саркастичные мысли пугнусу трубкой по уху. Тот обиженно хрюкнул и отвернулся, позволив женщине всё-таки провести священнодействие над спящим младенцем.
Перо Судьбы летало само по себе над младенцем, пока волшебница терпеливо ждала. Увы, без этой процедуры никак, слишком уж велик разброс того, чем Силы могут оделить новую жизнь. Талант он и есть талант, такое дурным быть может в совсем уж невероятном случае, а вот Причуды — совсем другое дело, совсем другое. Воспитывать и учить других детей вместе со, скажем, «ненавистником женщин» или «любителем дурных шуток» — это, знаете ли…
В общем, роль Тиары Лонкабль чрезвычайно важна, но некоторые секреты этой волшебной леди, в том числе и ответы на вопросы, куда деваются плохие дети… это, знаете ли, тема, которая не будет поднята никогда. Увы, Силы большей частью слепы, а мир в этом мире хранится давно и надежно. В том числе — и волшебниками.
Наконец, Перо начало писать на зависшем рядом с ним листе пергамента. Заколдованном, конечно же.
— Джо… — качнула на руках младенца волшебница, — Джо… Тервинтер. Необычное имя, Джо. Именно так и никак иначе? Хм…
«Талант — Создатель Заклинаний!», — вывело тем временем Перо.
— Редкость, мой маленький, — улыбнулась спящему ребенку женщина, — Не то, чтобы большая, но если ты будешь учиться хорошо и прилежно, то сможешь создать заклинание-другое пораньше, чем обычные маги. А может и больше, чем парочку? Кто знает?
Видеть и ощущать потоки магии может любой взрослый волшебник, этому учат в Школе (хоть и не всех), так что, привычно взмолясь Силам, чтобы самая опасная часть откровений Пера прошла мирно, Тиара принялась напряженно следить за движениями волшебного предмета.
«Причуда первая — Внутренний кот!», — тем временем выводило Перо Судьбы.
Это как? — не поняла артефакт Тиара. Он будет мяукать? Разговаривать с ним? Вроде внутреннего друга? Или разделение личности? Не опасно, конечно, это же кот. Может, будет дуть воспитателям в тапочки? Некрасиво, конечно, но и не такое бывало. Вон, у неё самой… гм. Не будем об этом.
«Причуда вторая — Неунывающий!», — доложило Перо.
— Вот как! — приятно удивилась Лонкабль, посматривая на сморщенное лицо совсем недавно родившегося Джо, — Надо же!
Вполне удачный млад… стойте, что? Третья Причуда? Редкость… большая редкость. Что там, ну?
Перо замерло, написав лишь «Причуда третья…», а сердце Тиары пропустило удар. Несмотря на то, что ей изредка приходилось заботиться о крошечных жизнях так, что они исчезали с Полотна Судьбы, за каждого из своих подопечных, которых набрались уже сотни за двести тридцать лет, как волшебница на посту, Тиара переживала всегда. Именно поэтому ей и был в своё время доверен Фургон.
И до этого момента, за все двести тридцать и еще несколько лет, Тиара ни разу не видела, чтобы Перо замирало посередине действа. Ни разу!!!
— «Причуда третья — Бывший Святой!», — наконец, вывело Перо Судьбы.
— Ох! — не удержалась волшебница, вытаращив глаза, — Ох!
Крико заинтересованно обернулся, увидев, как пожилая леди протягивает руку, призывая своей силой не обычную ежедневную палочку, а самый, что ни на есть, жезл, который уж с полста лет не покидал своих ножен на Фургоне! А затем, заткнув за ухо Перо, выводит с помощью жезла над младенцем мощнейшие чары остановки времени!
Далее пугнус стал свидетелем того, что наблюдал уже десятки и сотни раз. Удерживая заколдованного младенца, женщина магией сняла одну из десятков колыбелей, свисающих с Младенческого Фургона. Раскрыв её верх, она произнесла длинное заклинание, превращающее находящегося внутри обычного ребенка в точную копию того, кого держала в руке, а затем, обменяв младенцев, поспешила в дом, унося туда нового жильца. Здорового, бодрого и спящего, который вырастет похожим на своих родителей, несмотря на то что является подменышем. Магия способна и не на такие чудеса, так зачем плодить горести в мире, в котором всегда найдутся лишние легкодоступные младенцы, нуждающиеся в семьях?
Но магия способна на многое, да…
Как, например, остановить время и пространство для Джо Тервинтера, занявшего своё место на Фургоне. Ну а как иначе? Детям же нужно учиться, их нужно воспитывать. Школа Магии не будет отвлекаться на каждого отдельного ребенка, поэтому нужно собрать партию, которую вместе и вырастят, а затем, и обучат. Удобнейшая вещь эта ваша магия, по вескому мнению запряженного пугнуса, мучающегося недосыпом. А им придётся мучиться и дальше, потому что Тиара Лонкабль, стоящая на облучке, вовсю уже колдует тем же самым жезлом (видимо, перенервничала), направляя Фургон не куда-нибудь, например домой, а совсем даже в Школу.
И что-то подсказывает Крико, что у магистра Вирта, ректора Школы Магии, сегодня тоже будет недосып.
Слишком уж серьезное у хозяйки лицо.
…и руки трясутся.
Глава 1Юный пенсионер
(одиннадцать лет спустя)
— Ну Джо…! Джо!! Ну идём! — канючил тонкий детский голосок снизу, — Ну хотя бы раз! Завтра уже Школа, Джоо-о!
— Вот именно! — откликнулся я, переворачивая страницу и назидательно поднимая палец кверху, — Школа! Я не успею дочитать историю, Мойра!
— Ну хотя бы рааааз… — проныла белокурая девочка, стоящая под деревом, на котором я устроился, а затем, поняв, что попытка, как и сотни других, потерпела крах, топнула ножкой, — Вредный! Вредный! Ты всегда вредный!
— Перестань, Мойра, — парировал я, не отрываясь от книги, — В Школе тоже будет свободное время, а еще будут другие дети. Сыграете вы полными командами, сыграете…
Разумеется, я был прав на все сто процентов, но, когда подобное поведение у мужчины воспринималось спокойно женщиной? Даже десятилетней? Той хотелось играть здесь и сейчас!
…хотя нет, вру. Первой красавице нашего детского дома, в котором я, кстати, ни разу не ночевал последние три года, горело не поиграть, совсем не поиграть! Ей хотелось быть той, кто всё-таки уговорит этого вредного и нелюдимого Джо хотя бы на одну игру! А сегодня был последний день!
Не выдержав, малышка с надутыми от обиды щеками выставила в направлении меня обе ручонки, на пальчике одной из которых блеснуло кольцо. Из ладоней юной волшебницы в направлении вашего покорного слуги излились две мощные струи радужных брызг, осветивших всё дерево и поднявших переполох среди мирно прыгавших вокруг меня пичуг. Совершив этот совершенно никак и никому не навредивший акт возмездия, Мойра Эпплблум ломанулась куда-подальше, огорченно (и громко) распевая по ходу дела:
— Скучный Джо! Скучный! С книжкой неразлучный! Страшные глазищи! Вредности там тыщи! Скучный Джо! Скучный…
Хмыкнув, я чуть поправил толстый том, возлегающий у меня на коленях, а затем еще раз перевернул страницу. Последний день относительно спокойной жизни заслуживал того же, чего желала и сама госпожа Эпплблум — пройти максимально хорошо.