стойно их выполнять (например, в лавке у портного), а заодно и служить украшением и сигнализацией.
Его котейшество изволил проснуться, когда я раскладывал книги по наконец-то доделанному книжному шкафу. Шайн спрыгнул со своей верхотуры, забрался на свой стул за столом, а там и застыл, увидев старательно блюющую в кружку фею. Та, впрочем, блевать прекратила и ответила ему тем же, то есть шокированным и потрясенным взглядом.
Ах да, феи и кошки. Как понимаете, дамы и господа, между этими двумя народами ну очень натянутые отношения. Хуже, чем если бы Кум натянул Богуна, если вы меня понимаете.
— Аааа!! — тонко пищала фея, криво летая под потолком.
— Ыыы!! — обалдевал не до конца проснувшийся Лунный кот, сидя на табуретке.
— Вот и познакомились, — резюмировал я, продолжая выставлять книги. Но оказался не прав. Фея сдуру юркнула в ход, ведущий в кошачий будуар, Шайн, взвыв как проклятый, ринулся отстаивать жилплощадь (а вдруг недоблевала⁈), так что кавардак продолжился, пока фея не была изгнана вниз и не спряталась у меня на плече, вцепившись ручками в шею и крупно дрожа.
— Джо! Ты сделаешь мне люк! — потребовал кот, вновь выбравшись из своего убежища, — Что за безобразие⁈
— Сейчас узнаем, если прекратишь орать и пугать нашу гостью…
Но мы не узнали. Фея, несмотря на свой вполне мифкрестовское, хоть и потрепанное, платье, была нехило одичавшей, чирикая о чем-то своём и не проявляя признаков наличия интеллекта или разумной речи. Быстро успокоившись, мелкая засранка навернула предложенного ей меда, зевнула и бухнулась спать прямо на столе. Пришлось перекладывать её на полку поближе к спуску, а затем накидать вокруг несколько слабых, но довольно сложных заклинаний. Может, придет в себя после стимуляции?
Я бы не стал с ней возиться, но вышло так, что я Богуну слегка приврал. Феи, безусловно, относятся к волшебному народу, но недостаточно серьезно, чтобы я рванул по льготному тарифу в Мифкрест, а значит, пришлось бы потратить десять золотых на туда-обратно. Настолько далеко я не согласен был зайти! Так что пусть лежит на полке, дует мед и приходит в себя.
— Вот не знаю, что сказать, — проворчал кот спустя пятнадцать минут, — Ты, какой-никакой, но в прошлом был крут. Охотился на оборотней, вырезал целую пиратскую команду, послал бога, причем лицом к лицу. Спас планету от лошадеголовых. Мочил американских мафиози, даже в сортире. И что с тобой стало? Прячешься от деревенской девки с конкретным недобором шариков?
— Не прячусь, а игнорирую, — с достоинством опроверг инсинуацию я, ставя чайник, — Волшебник я или кто?
Завывания Знайды, осаждающей башню, слышала вся округа. Девушка, мимо которой пронесли фею, была несколько вне себя от жажды её увидеть. Я даже увидел призового деревенского быка, Кума, трусцой сбегающего куда подальше аж от самой деревни! Связываться со знойной девой не хотелось, будить фею — тем более, так что я, немного пораскинув мозгами, решил записать очередной манадрим… но не вышло.
С этим бизнесом было всё прекрасно, но мы с кошколеди Сиффрой Хашисс слона решили есть по кусочкам и крайне неторопливо. Мои воспоминания о многочисленных приключениях, особо никак не связанных с магией, вызвали большой ажиотаж у жителей Мифкреста, а также у магов, балующихся подобной забавой. Однако, золотая река в наши карманы не потекла. Во-первых, хозяйке «Иллюзиона» было банально невыгодно штамповать только мои кристаллы в ущерб остальному ассортименту, а во-вторых, манадримы, при всех их достоинствах, являлись многоразовыми. То есть, если начать заваливать рынок целой кучей историй, то представители волшебного народа, у которых не так много денег на подобное развлечение, просто скооперируются, начав брать кристаллы вскладчину, а подобное «пиратство» может убить всё дело.
Кому это надо?
Поэтому мы действовали осторожно и хитро. Хашисс продолжала потихоньку продавать копии первых трех записей, на одной из которых я завожу преследующего меня медведя ночью в цыганский табор, а затем, пользуясь моментом и неразберихой, еще и ворую у цыган немного сыра и одежды на большую бедность… не суть важно! Еще три манадрима пока поставлялись эксклюзивно волшебникам, проживающим за пределами Мифкреста. Таких, кстати, было абсолютное большинство, но далеко не все могут позволить себе такое развлечение… тем не менее, как рассказала Шайну, моему курьеру, мадам Хашисс — число любителей манадримов среди магов начало уверенно и очень быстро расти.
Относительно быстро. Сейчас в неделю мне в ладони валилась уютная горка золотых, в которой было порядка тридцати веселых кругляшек. Очень существенно по меркам этого мира, невероятно роскошно с точки зрения Побережья Ленивых Баронов, но очень мало для волшебника, желающего себе много хороших вещей без лишних трат на вещи не очень хорошие. Так что пока копим.
— Всё-таки, хорошо, что Знайда такая, — философски изрек Шайн, глядя как грустная девушка уходит домой, а мимо неё проезжает телега, направляющаяся как раз к моей башне, — Незамутненная.
— Ну, иначе бы с ней тебе было бы сложно, — покивал я, думая о том, что хорошо, что не взялся за запись кристалла.
— Ничего ты не понимаешь…
— Она тоже. Поэтому ты и можешь украсть у неё молоко.
— Джо?
— Мм?
— Что с тобой стало, святой?
— Что-что, живу на пенсии. Вон сейчас винцо в погреб грузить будем…
— Это, по-твоему, жизнь? — кисло вздохнул кот, кладя голову на лапы, — Мы никогда не сидели на месте, вечно были какие-то приключения, риски, цели… Помнишь ту лошадку с кристаллом?
— Из-за которой я чуть зоофилом не стал? — вспомнил я лошадиноголовую юную марсианку, с которой меня свела третья жизнь. Чертовы гуманоидные кинестетики, которым необходимы прикосновения сородичей для нормального функционирования психики! А марсианка, как и все остальные, была полностью гуманоидной, зараза шерстяная, от чего и заменила мной сородичей! Уф, это было сложно. Она была очень гуманоидной, ничем не хуже приноснопамятной Элизии. Лучше. Намного лучше. Но голова-то лошадиная…
— Как её там звали?
— Сонисорра Кригла Эквестри… — с ностальгией вздохнул я.
— И была она поначалу невиннее Знайды, — наставительно забурчал кот, — А ты её проволок через половину Руси, провез в Турцию, там мы полгода невредимыми прожили, пока ты изображал из себя дервиша, а затем, добравшись до Америки, вляпались в ту мясорубку с бостонской мафией! Ты жил, считай, с ребенком на руках и в дороге, пули свистели над головой чуть ли не каждый день, но все равно выживал! Вот это жизнь была!
— Ага, а потом Дахирим воспользовался мной как маяком и пролез в тот мир, убив нас в процессе, — хмыкнул я, — Ничего себе успех!
— Но ты считай весь мир этим спас! — напыщенно возразил кот, шествуя за мной по лестнице.
— Я? Или он?
— Какая разница! Мы все оказались в нужном месте и в нужное время!
— Сказало бывшее священное животное повелителя случайностей?
— Ох, Джо, какой же ты нудный…
Вот так, бурча друг на друга, мы мирно таскали привезенный алкоголь в ту подземную часть башни, которую я гордо нарёк погребом. Магией таскали, естественно. Грузоподъемное заклинание является чуть ли не первым в списке у любого волшебника и это целиком и полностью обосновано… ленью.
Не успели сгрузить бочки, как подъехало мясо. Еще пара десятков минут невыносимо приятного труда наполнения собственных погребов! С обязательным наложением магии консервации на продукты, мы же не крестьяне, мы не можем себе позволить есть заветревшийся окорок? Вот-вот.
— Кстати, ты вообще собираешься заниматься изобретением заклинаний, а? — внезапно поинтересовался фамильяр, когда мы шли проведывать фею и пробовать вино.
— Да нет, — легкомысленно ответил я, — Зачем? Чтобы этим заниматься, надо понимать, какое заклинание нужно изобрести. Знаешь, сколько оригинальных и актуальных заклятий было изобретено за последние полтораста лет?
— Сколько?
— Ноль. Волшебникам обычно требуется узкоспециализированная магия, подходящая под крайне специфичные условия. Например, Мастерам. Много за это не платят…
На самом деле, несколько заклинаний я давным-давно разработал, но сообщать о них Шайну не было ни малейшего смысла. Что знают двое, то знает и свинья, а я вовсю пользуюсь тем, что это наглая и своевольная зверюга сейчас живет своей жизнью, а не сидит внутри моего тела, слыша чуть ли не каждую мысль.
— Сложно так всё в этом мире волнующем… — пропел я, заходя на свой этаж. Фея спала, но теперь лицом в блюдце с медом, медленно, но уверенно приближаясь к собственной кончине. Горестно вздохнув, я достал дурную мелочь и, кое-как очистив салфеткой, положил назад на платочек.
— Не пойму, почему ты с ней возишься, — почти ревниво заметил кот, — Она же бесполезна.
— Далеко не первая бесполезная женщина на нашем пути, — беспечно откликнулся я, рассматривая дрыхнущую фею, — Но я её считаю, скорее, ребенком. Пусть и вечным. А дети — это святое.
Жаль, что не блондинка, обычная такая брюнетистая фея. Личико остренькое, сиськи маленькие, то есть невидимые. Худая, но это может быть потому, что долго скиталась в среде без волшебниковой магии. Глазки опухшие, закрытые, ну и черт бы с ними. Поживем увидим. Отнесу её в Мифкрест, когда денег накоплю на какую-нибудь серьезную покупку. Пару-тройку ложек меда мне на неё никак не жалко.
— А теперь следи за ней, а я на побережье, — найдя себе новое заделье, я решил оставить кота за главного, — Рыбы принесу. Свежей тоже.
— Рыба — это хорошо, — глубокомысленно заявил Шайн, — Свежая, разумеется. И зачем тебе вяленая, если тут пива нет?
— Рыба всякая важна, рыба всякая нужна… — пробормотал я, спускаясь вниз, — Уж лучше иметь запас для супа и прочего бедствия, чем не иметь. Почему бы не взять, если можно?
Ну да, если у тебя реально промышленные запасы свободного места, ты умеешь накладывать магию сохранения, а рыба стоит сущие копейки — почему бы и нет? Про годы странствий, полуголодного существования, охоты за куском хлеба вспоминать не буду. Незачем. Неуместно. Это было в других жизнях. В прошлом.