— Джо! — пропищал у меня в ухе панический, на грани истерики, шепот Астольфо Батьковича, — Джоо-о!
— Не думай. Делай, — строго, но отечески наставил я его, пошевелив одними только губами. Магическая связь через два заколдованных зернышка работала прекрасно, а большего и не требовалось. Ни мне, сидящему в недавно сооруженной беседке на лобном месте перед моей башней, ни моему юному ученику, обнаружевшему, что он совершенно голый и в Липавках, с заданием украсть себе одежду. У Знайды.
— Итак, — я внимательно, проницательно и мудро посмотрел на сидящего напротив меня волшебника, — Никак не могу уловить смысл появления вашей персоны здесь, господин Данаван.
— Это как? — возмутился маг в возрасте пары сотен лет, с отчетливыми следами Мастерского прошлого на лице, — Вы же сами зарегистрировались как Мастер Гремлинов, буквально некоторое время назад! Или вы что, пытаетесь таким образом игнорировать постановления Гильдии, что я принес⁈
— Разумеется! — вытаращил я на него детский и невинный взор, — Требование демонтировать не связанное с прямым функционированием Обсерватории оборудование и ограничить популяцию гремлинов — попросту не может быть принято мной, как Мастером! Оно совершенно…
— Да как вы смеете!
— … выбивается из регламента, господин Данаван.
— Оно целиком и полностью укладывается в регламент! — маг вскочил, тряхнув бородой и дёрнув глазом, — Нелепые отговорки!
— Ооо… — я улыбнулся как улыбнулась бы ядовитая змея гадюка, являющаяся заслуженной тещей целому выводку аспидов, — Вы удивитесь, насколько лепые это отговорки. Но подождите секундочку. Санс!! Неси бумаги.
— Какие бумаги? — у чародея, официального представителя Гильдии Магов, явившегося к бедному Джо, потому что последнему запрещен вход в Мифкрест, дёрнулась бровь.
— Обычные бумаги, официальные, от Гильдии Магов, разумеется, — яд моей улыбки уже, наверное, мог плавить камень, — Я разве утверждал, что ваши требования не легитимны? Они полностью заслуженны! Полностью оправданы! Я горячо на вашей стороне, уважаемый и дорогой мой гость! Но сначала… сначала, всё-таки, мои скромные просьбы как Мастера Гремлинов, представителя всех шести кланов Великой Обсерватории. Они ждут своей очереди, ненагляднейший мой господин Данаван! Ибо мы, как бы это вам сказать… не меньшая часть Гильдии Магов, чем вы. А значит — в очередь, мои хорошие, в очередь!
При виде хмурого Санса, левитирующего перед собой знатную стопку листов, у волшебника дёрнулось всё лицо. Когда же он закончил торопливо осматривать совершенно одинаковые квитки о регистрации моих заявлений, кляуз, требований, жалоб, счетов и запросов, даже мне стало жутковато от искажений, наступивших в образе бедолаги. Но, это были его проблемы, не имеющие к делам шерифа ни малейшего отношения.
— Теперь вы понимаете, господин Данаван, моё затруднение? — я посмотрел на трясущегося волшебника как депутат на голосовавшего за него заводчанина, — Чтобы исполнить требования Гильдии Магов, необходимо, чтобы она сначала выполнила свои требования и обязательства. Иначе у нас на руках образуется потрясающий по силе юридический казус, который мы, я вас уверяю, никак и ни при каких обстоятельствах не сможем сделать отдельным прецендентом! Поэтому, я вам могу дать клятву магией — при первой же возможности, соответствуя регламенту и закону, я приму требования Гильдии Магов к немедленному их исполнению, но только в порядке очереди!
Это было легче, чем отнять банковский вексель у трехлетнего ребенка. И нет, не спрашивайте. Я не горжусь этой историей.
Волшебники — далеко не глупый народ, но они… избалованные. Магией. Она, видите ли, бесплатная. Это здорово расхолаживает их волшебные мозги. То, что для других три месяца труда, для них, подсознательно — пять минут заклинаний, так что причинно-следственные связи и ценообразование у нашего брата перекошено хуже, чем мировоззрение сэра Зеленого Рыцаря по отношению к эльфийкам.
Посланник Совета Гильдии унёс своё перекошенное новыми (и очень большими) заботами лицо назад в башню, а я, завистливо вздохнув по его бесплатному переходу, вернул своё внимание к своему юному падавану, который, обнаженный полностью, должен был этой ранней весной добыть себе средства, чтобы не замерзнуть. У Знайды.
То есть, задание, поставленное мной перед юным Астольфо, было настолько простым, что его мог бы выполнить даже сам барон Бруствуд, однако, выяснилось, что я крепко недооценил ловкость, хитрость и подлость подростка. Этот коварный гад соизволил попасться Знайде! А затем, вы не поверите, он ей все рассказал! И что в итоге⁈ Этот монстр, этот прирожденный злодей и жулик, мало того, что раздобыл себе одежду, так еще и доехал до моей башни укутанный в одеяло, в крепких крестьянских руках злой как сатана девахи, которая, как оказалось, знает множество ругательных слов! Да ему Шайн аплодировал, стоя на задних лапах!
— Твой потенциал великолепен! — восхищенно разорялся я, когда успокоенную спецсредствами (рыбой) девушку сопроводили домой, — Ты потрясающий, Астольфо! Мы просто не имеем морального права тратить время дальше на такие простые, такие безопасные и нестыдные приключения! Они лишь погубят твоё развитие! Решено! Завтра ты… принесешь мне трусы эльфийки!
Хлоп. Всё, готов. Обморок. Даже ножкой не дёрнул.
— Ну какая же ты сволочь, Джо… — покачала головой вынырнувшая из лаборатории Мойра, — Если бы я тогда знала… если бы мы все знали…
— То что? — хмыкнул я, — Надоедали бы мне еще сильнее? Я-то вас не трогал вообще.
Кому нужны дети, если их потные ручонки не сжимают банковские вексели?
— Не верь ему! — крик Араньи, — Мы с Сансом видели, когда он играл с нашими детьми! Он просто притворяется!
— Нашли, что сравнить! — фыркаю, — Миленьких, маленьких и славненьких гоблинят с подрастающими магами, у которых в жопе не кругло, дай испортить нормальному человеку день чтения! Разумеется, я их тоже возненавижу, когда начнут ходить и говорить!
— Ах ты! — Мойра захлебывается негодованием и уходит плакаться Освальду. Санс криво ухмыляется при виде этой мелодрамы.
Урок, который я собираюсь дать Астольфо через полгодика: «Не обременяй себя. Потеря скорости ведет к смерти». Слабые и уязвимые вечно липнут к способным, пытаясь обменять душевный комфорт на безопасность. Итогом служит смерть соблазнившегося, а привлекательный слабак имеет все шансы уцелеть, перейдя к другому как собственность, рабочая сила или постельная грелка.
Не смотрите на меня так, это правда жизни. Когда ты обычный чебурек, который работает, приходит домой, гладит жену, целует кота, кормит детей и ложится спать — такая философия кажется убогой и жестокой. Когда ты в дороге и у тебя есть цель, то такой склад ума — единственное, что поможет тебе выжить, потому что бродяг не любит никто. Астольфо, конечно, бродить надо будет, пусть и в других кругах, так что философия ему пригодится.
Вон и Санс это понимает.
— Так, дети мои! — хлопнул я ладонями по подлокотникам кресла, — Через пару недель я отправляюсь в странствие, так что, давай-ка, Санс, я обучу тебя той немногой фигне, которую должен знать волшебный гоблин мага башни!
— Не, — тут же подала голос Аранья, — Напряги кого-нибудь из своих гремлинов, Джо. Мы пойдем с тобой! Я через пару дней уже в норме буду!
— Увы, не пойдете, — тут же грустно покачал головой я, — Иду туда, куда вам хода нет.
— Странствие… — медленно и чуть грустно пробормотал Санс, — Странствие, жена. В море башен нет.
Но есть волшебники.
Подготовка к походу, на который меня соблазнило пришедшее недавно письмо, прошла бурно, бестолково и чрезвычайно насыщенно. Несмотря на то, что на дворе царила ранняя весна, а значит, все серьезные алкогольные проекты стояли на паузе, пока на проверке у клана Соурбруд лежали мои консервы, почему-то оказалось, что Джо — буквально нарасхват.
От графа Караминского прибыли люди, оценить положение дел в баронстве. Люди хотели денег, но стеснялись спросить прямо, а заодно и объяснить, за что именно им нужно заплатить, поэтому мне пришлось вызвать специалиста по мычанию, который, к счастью, у нас имелся. Люди тревожно унеслись вдаль, роняя тапки и какашки, но оставили стойкое послевкусие, что придут еще. Морды у людей были такие, знаете ли, характерные. Полные уверенности в том, что здесь есть деньги, которыми с ними должны поделиться.
Затем, не успела еще улечься пыль и остыть какашки, как на меня было совершено покушение. То есть, в башню попытался влезть мутный тип с замотанной тряпками мордой, вооруженный кинжалами, алхимическими смесями, парочкой приблуд для определения магии и потрясающей настойчивостью. Жаль, что ко всему этому не прилагалось везения, потому что сильно много ловушек тип не проверил, а скис сразу на второй, которая из него сделала компактный замороженный куб тряпья и человечины пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Еще бы, после того как меня один раз застала врасплох дюжина наемников, я хорошо потрудился, делая из своей башни крепость-не-крепость, но лабиринт подлости и гадства, наполненный крайне нетривиальными вещичками. Кубизм — это так, мелочи, чтобы выбрасывать удобно было.
Затем пришли карлы в глухих шлемах с огромными козырьками. Они водили носами, матерились, бурчали нечто злобное и пространствопротивное, хотели выпить и требовали к себе внимания со стороны меня и барона. На осторожные вопросы «какого хрена вы тут лазите, когда консервы еще не проверены?» отвечали уклончиво и, опять-таки, матом, но делами показывали, что гадкие подземные коротышки ищут место, где будут строить себе нору. Я посчитал это хорошим признаком.
Последней в череде дел и забот была башня сэра Бистрама, которую нужно было допилить. Особых хлопот это не вызвало, так как мне помогли Редглиттеры, бывшие за любую движуху кроме голодовки, но тут из кустов вылезла Наталис Син Сауреаль с козами и козлом, отягощенная двумя гоблинятами и дефицитом общения. Пока мы занимались делом, вредная эльфийка отвлекала Аранью и намекала мне, что ищет способы заработка всеми жабрами души. Пришлось заключать с ней подряд на засев хмеля, хотя с этим бы справились даже обычные крестьяне за медь, а не элитные эльфийки за серебро.