В общем, жить можно. Но не хочется.
Шайн прекрасно отдавал себе отчет, что иногда совершает непродуманные, импульсивные поступки, несущие за собой совершенно непредвиденные последствия. Обычно его в таких случаях выручал Джо (или просто пытался спастись, унося с собой Шайна), но вот в последний раз Лунный кот дал маху как никогда. Он, перепугавшись моментального возмездия со стороны хозяина, запросто выкинувшего бы кота в море, решил немного отвлечь богиню, начавшую зачем-то спасать этого дурака, но отвлек её чересчур хорошо. Мягко говоря.
Дал маху.
Теперь сидит перекрашенный, лишенный дара речи, в тюрьме посреди главного храма, а молитвы выедают ему мозг!
Кот закрыл уши лапами и попытался отрешиться от происходящего. Шансы, что Джо заступится за него, либо придёт выручать, были ниже нуля. Молиться Лючии было бесполезно, Шайн великолепно знал, как боги придерживаются своих слов. Сказала, что он будет здесь, пока его удерживают? Значит, будет.
Всё, он попал. С концами. Его будут кормить, убирать дерьмо, но, судя по тому, как заносили сюда вот этот вот столик со жратвой, местные жрецы не только туго знают, как охранять пленников, но также соображают и в волшебстве. По крайней мере, ему точно не стоило пыхать магией в попытках вырваться от схвативших его людей, но увы, и это произошло. Теперь они все знали, что кот, подаренный богиней, на кое-что способен.
Наверное, поэтому они и запихали его аж сюда.
Шайн тоскливо огляделся. Подушки, диваны и прочие пуфики сюда занесли уж потом, после того как притащили его, а в остальном комната была совершенно безынтересна. Круглая, каменная, ничего тут нет, кроме пуфиков, еды, круглости и камня. Совсе…
…мяу?
Поднявшийся с места кот подковылял к стене, начав её разглядывать куда внимательнее, чем ранее. Здесь не лежала кладка, а был барельеф, причем очень и очень странный. Если на обычных барельефах изображены драконы, боги, драки людей и прочая глупость, то тут кто-то тщательно и глубоко выгравировал изображения предметов. Книги, лежащие на полках, черепа странных существ, холодное оружие и даже какие-то предметы одежды. Чуть отдельно была вырезана полка, на которой красовалось аж пять разных корон! Странно.
«Как же они называли эту комнату?», — задумался Лунный кот, прохаживаясь вдоль стены, — «Великая Кладовая Запретов? Хм, как-то так…»
За его задранным хвостом, демонстрирующим, что настроение уже дважды божественного животного пока не такое уж и отвратительное, в воздух поднимался еле-еле заметный фиолетовый дым, исходящий из пяти стоящих в самом краю полки книг, которые тут появились совсем недавно.
Это был не совсем барельеф.
Лючия была не совсем в курсе, где собираются хранить Шайна, животное, созданное богом совпадений.
Мир был совсем не в курсе, чем ему грозит ошибка богини.
Но все было впереди.
Глава 17Великий притворщик
Итак, оно свершилось. Преступный конгломерат морских негодяев получил колоссальный урон. Его перессорившиеся члены сцепились между собой, волшебники, осуществлявшие крайне важные функции, исчезли, а Адмирал погиб, брошенный в магической аномалии своими убегающими товарищами. Урон авторитету организации нанесен катастрофический, Аркада Порта обречена на очень серьезный кризис, из которого может и не выйти.
— Твоё задание исполнено, — улыбаюсь я, глядя в глаза прекрасной девушке, с которой мы делим каюту корабля, который бодро рассекал спокойные морские волны.
— Всё прошло идеально, — не скрывает улыбки и она, демонстративно потирая лодыжку, на которой еще остались несколько точек от укуса котяры (все попытки заставить меня извинительно целовать пораженное место — потерпели тотальный крах).
Пришло время каждому получить заслуженное… или не очень. Бывшие маги-пираты отправятся в Пазантраз, а местный башенный волшебник, оказавшийся перед выбором «сдать отступников или наконец получить шанс на нормальную жизнь», обязательно примет правильное решение. Купец Эпикреней получит бывший флагман Кастрея шон Баррака, Ледяной Головы, огромный корабль по имени «Громорожденный». Разумеется, не просто так, как мы с ним договоримся, но получит. Что же касается меня…
Кисти рук богини в теле смертной лежат на моих ладонях, из-под них бьет яркий свет. Когда действо прекращается, то на коже у меня остаются два золотых круга, испещренные сотнями едва различимых символов. На моем лице появляется удовлетворенная улыбка.
— Ты сам-то понимаешь, что это, — слегка подуставшая девушка сдула прядь волос, упавшую ей на лицо, — может не предоставить тебе ничего, кроме потерь? Кроме того, оно теперь бессмысленно.
— А это не так уж и важно, — ответил я, продолжая разглядывать знаки, — Не я пришел к тебе на помощь, Лючия, это ты решила явиться туда. Было бы неправильным просить у тебя что-то другое…
— Ты так говоришь, потому что я заточила твоего кота?
— Нет, я так говорю, потому что и так получил целую кучу профита.
Корабль, переданный купцу, деньги за головы (пусть пока и живые) всех пиратов пиратского флагмана, пятеро пусть и не подчиненных, но всеми жабрами души согласных сотрудничать волшебников, Шайн, сидящий где-то в золотой клетке у лояльной к тебе богини. Книги по демонологии, которые тебе так хотелось так много лет. Мало? Еще больше?
Ищите глупца в другом месте.
— Немногие бы удержались от соблазна, — светло улыбается богиня, подходя ко мне вплотную, — но не ты, вечный бродяга. Вы с Эфиром очень похожи, таким же был его отец… Пусть будет так. А теперь я оставлю вас на некоторое время. Проведите его хорошо.
Она тут же ушла, но не полностью, кое-что осталось. Точнее, кое-кто. Этот кое-кто, подпрыгнув, обхватил меня ногами и руками, а затем смачно засопел под ухом, целуя доступные места. Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, бывшая верховная жрица пресветлой богини, пылала от энтузиазма и различных идей, чья реализация требовала моего присутствия и участия.
Наше плавание продолжалось.
Через неделю мы пристали к небольшому, но очень оживленному городу, в котором сумели реализовать пиратскую команду и переоформить трофейный корабль на Эпикренея. Ссудив последнему почти тысячу золотых (под магическую клятву), я увел волшебников в башню местного мага, откуда мы перенеслись в Пазантраз. Местные гоблины были, мягко говоря, не против таких соседей, а после трехчасового знакомства с Аюмшанком Живой Ногой даже были бы согласны их усыновить, но обошлись и без этого. Маги, горюющие о потерянных богатствах и возможностях, отлично понимали, насколько легко обошлась с ними богиня, поэтому трезво смотрели на вещи. Кроме того, их было аж пятеро, при этом не простых, а как мне признались на прощание — вполне уставших от ежедневной рутины, которой их нагружали пираты. В будущее они, после встречи с местными, поглядывали с осторожным оптимизмом, хоть и побаивались меня.
Что, конечно же, было хорошо.
Когда я вернулся в порт, рядом с Эпикренеем уже не наблюдалось никаких Эфирнаэбаэлей Зис Овершналей. Древний эльф пропал, но у меня еще оставалось его обещание вернуться, плюс несколько часов занудных лекций о том, как не надо обращаться с заклинаниями. Кроме этого, жизнерадостный старикан оставил мне несколько исчерканных страниц вдобавок к моим новым учебникам, и это обещало принести очень большую пользу моему будущему проекту. Можно было возвращаться домой. Моё небольшое приключение, в котором пришлось сыграть роль свадебного генерала, подошло к концу. Нет, ну правда! Если бы не Шайн, то это была бы прогулка по бульвару…
Вообще, знаете, очень странно вот так возвращаться домой. Один момент — и ты стоишь в зале совершенно чужой башни, причем, в неубранном, там пахнет носками и плесенью, а затем звон монет, секунда — и ты дома. Не просто близок к дому, а прямо-таки в нем. Чудеса. Нечестные совершенно, если спросите меня.
На дворе светит солнышко, земля уже постепенно лишается снежного покрова, с пригорка, который я уже назначил официальной точкой приема гостей, мне приветливо машет хвостом Кум. За частоколом, сияющим непотревоженной защитной магией, негромко ругаются знакомыми гоблинскими голосами, обвиняя друг друга в преступной потере бдительности. Проблема, из-за которой у супругов Редглиттер очередной мелкий спор, вовсю орёт на три лада, причем как животное, в простонародье именуемое «козой».
— И вот как это называется? — риторически спрашиваю я, входя под сень собственного крова, — Стоило только чуть-чуть отлучиться, как вас, опытнейших бродяг, обводит вокруг носа эльфийка, у которой еще молоко на губах не обсохло!
Вместо ответа, упершая руки в боки гоблинша, имеющая крайне боевитый вид, обводит меня внимательным взглядом.
— Одет в тряпье, — выносит она вердикт, — но цел и с большим кошелем! И мешок немалый. Шайна не видно. Продал его, что ли?
— Если бы, — улыбаюсь я, — Бесплатно забрали. Вы тут как?
— Да неплохо… — ворчит Санс, — Если бы моя дорогуша не приветила эльфийку и не распустила бы уши. Что нам теперь с козами делать?
— Ах ты… — поворачивается к нему жена, но осекается при звуках моего голоса.
— Дело есть, Редглиттеры, — серьезным тоном говорю я, двигаясь к дому, — Идемте, обкашляем.
Гоблинская чета, переглянувшись между собой, молча следует за мной на третий этаж нашей большой башни. По дороге мне попадаются другие гоблины, здоровающиеся один за другим, отвечаю им тем же. Наемные работники выглядят весело, полны энтузиазма и не демонстрируют признаков усталости или недовольства. Идеально.
— А где наши волшебники? — интересуюсь я.
— В Дестаде, — докладывают мне сзади, — Что-то там Мойра придумала…
— Ну и хорошо.
Меньше глаз, меньше ушей.
Поднявшись в лабораторию, я запер за нами тремя дверь, а затем, пошуровав на полках, добыл оттуда три стакана, которые и поставил на стол. А затем добыл из мешка…
— О! — шмыгнул носом одноглазый гоблин, — Ром?
— С Аркада Порты, — тут же постановила его жена, мрачно блеснув взглядом, — Я эти печати сразу узнаю. Тебе же не дрянь продали, Джо?