Джо 3 — страница 35 из 41

— Не продали вообще, — ухмыльнулся я, разливая напиток в кружки, — Взял из бара Ледяной Головы. Давайте-ка помянем рыжего бандерлога…

И вот тут до них дошло…

Вас когда-нибудь пытались растащить на клочки два бывших пирата, неистово трясущих, переругивающихся, перепихивающихся и перебивающих друг друга? Совершенно забавное зрелище, в котором прослеживается нечто, что с трудом бы мог уловить даже сам Эфирнаэбаэль Зис Овершналь, но кристально ясное мне. К счастью, разговор идёт, даже бурлит, ром течет в кружки, гоблинские уши жадно внимают подробностям, а языки задают, задают и задают вопросы, на которые получают один ответ за другим.

— Вы грохнули Порту⁈ И ты убил самого Ледяную Голову⁈

— Ну, я его не убивал. Там просто образовался хаотичный магический феномен, а эльф украл не только меня, но и мачту…

— Ты организовал этот феномен, саблю мне в зад!! Девять тысяч кракенов, парень!!!

— А что мне оставалось делать, они хотели отрубить мне ноги! Они украли мою робу! И шляпу!

— Да к демонам рыжебородого, Санс! Аркада Порта! Он раздолбал, считай, всё!

— Да не я это! Это Лючия!

— Ври больше, пройдоха! Она тебе заказала, а ты все организовал! Не приписывай богине этого дерьма!

— В смысле не приписывай⁈ Думаете, я сам захотел⁈

— Неважно! Ты это сделал! Даже не отрицай! Такую малину угробил!!

Ром, разговоре о море и о пиратах. Разгоряченные гоблины все больше и больше погружаются в разговор, их глаза горят. Не только глаза, но и сердца, и дух. Да, они такие же головорезы и негодяи как и те, кого мы без жалости сокрушили, но…

Они мои головорезы. Я за них отвечаю.

…пора приступать.

— Идемте сюда. Становитесь здесь, — внезапно прервав разговор, командую я серьезным голосом и два слегка сбитых с толку существа подчиняются, — Закройте глаза. Вспомните море, вспомните корабль, вспомните эту жизнь. Не думайте, выполняйте.

Мои ладони, сияющие на внутренней стороне золотыми кругами, ложатся на головы двух замерших гоблинов.

Гиас — это магия клятв, магия моря, магия души. Страшная и необоримая штука, въедающаяся в твою суть, сливающаяся с нею. Это как правило, которое нельзя отменить и изменить, никак. Каким бы искусным не был волшебник, даже сам Эфирнаэбаэль, он не смог бы снять гиас с существа, добровольно принявшего в себя такую магию.

Боги же — могут. Протянуть золотую нить душе смертного, направить её прочь из когтей магии, отделить естественное от нанесенного, ослабить и убрать то, что противно и чуждо самой душе. Не сломать, не отменить, а распутать, разделить, вернув естественный порядок вещей. Возвратив свободу. Единственную настоящую ценность любого бродяги. Воля сделать шаг в том направлении, в котором действительно хочешь — это рай того, кто меряет этими шагами жизни и миры. Неволя же…

…это ад.

Золотая дымка, впитывающаяся в зеленые тела, изгоняла из моих подопечных темно-синий пар, неохотно выходивший из ушей, ноздрей и глаз бедовой парочки. Спины у них тоже дымились, там таял прихотливый магический узор принятой когда-то на себя неправедной клятвы. Процесс шёл отнюдь не быстро, но ни один из нас даже не шевельнулся, пока всё не кончилось.

— Д-жо… — с запинкой пробормотала Аранья, раскрывая глаза, — Джо…

— Да-да, — откликнулся я, убирая руки, — Всё уже. Нормально вышло.

Гоблинша, рывком развернув аж крякнувшего от неожиданности мужа, рванула на нем сзади рубаху, чуть ли не моментально разрывая далеко не тонкую ткань. Ахнула, увидев чистую зеленую кожу, вновь развернула супруга, уже на сто восемьдесят градусов, а затем обняла так, что он захрипел. Ну, мужики, конечно, недогадливы, но тут был именно тот случай, когда даже одноглазый и одноногий гоблин догадывается, что значат все эти манипуляции и ощущения.

Потекли слезы.

Очень трогательное зрелище, особенно когда парочка находит в себе силы оторваться друг от друга и уставиться на меня влюбленными взглядами, полными бесконечной признательности.

— Ну, я бы на вашем месте особо не радовался, — развожу я руками, — Видите ли, мне пришлось представиться первым помощником Араньи Кровохлебки, да еще и принять кодекс. Так что, считайте, ваши головы скоро будут желать все морские волки мира…

Вас когда-нибудь пытались убить два плачущих от благодарности к вам гоблина? У вас дома? Очень советую, необыкновенно освежает, особенно когда ты вынужден босиком убегать от них в лес, а тут еще местами снежок лежит! Да и бежится так легко, свободно, как будто бы я праведник, только что помогший двум грешникам скинуть с душ огромный груз. Хорошо быть хорошим!

В гостях у Наталис син Сауреаль оказалось очень уютно. За зиму эльфийка знатно утеплила свою хибару, даже облагородила её внутри, а в камине, как будто бы специально для меня, держала огромный побулькивающий казан, полный наваристого супу. И даже пару бутылок вина гостям приготовила. Отсутствие достаточно сложных защитных заклинаний демонстрировало, что если она и ждала кого-то в гости, то именно меня и никого иного, так что, недолго думая, я принялся угощаться в отсутствие хозяйки. Мало где её носит. Может, от коз избавилась и празднует.

А тут такой суп вкусный. И вино есть. Да и вообще, уютно.

В общем, я неожиданно почувствовал себя как дома, даже лучше, учитывая то, что ждало меня именно дома. Тепло, светло, мухи не кусают, Шайн на другом конце мира, сыт, есть что выпить… Да и подумать нужно кое над чем.

«Соблазны, милый мой Джо. Маги и люди работают всё теснее, но в этом нет ничего хорошего. Плотские земные удовольствия манят волшебников, угодливость и услужливость слуг туманит их мозги, а человечество очаровано легкостью и пользой магии. Они учат друг друга плохому, они проверяют границы на прочность. Только магов мало, милый мой Джо, а жадность рода человеческого бесконечна. Если ничего не сделать, то катастрофа в будущем, которую я предвижу, вынудит меня, богиню, прекратить мою работу. Я перестану сажать души существ, способных к волшебству, в тела младенцев. Тогда связь между двумя мирами начнет слабеть. Чудеса исчезнут. Ты жил в мирах, лишенных торжества магии, отголоски ужасов, что ты видел, я ощутила в твоем разуме, когда держала твою душу в своих руках. Скажи, разве не достоин Орзенвальд большего?»

Достоин, думаю я, допивая первую бутылку вина в гостях у эльфийки. Он уютный, он мирный, он предназначен для жизни. Ну, по крайней мере, волшебников, но знаете, что-то я не встречал голодающих и оборванных людей, лишенных крова и средств из-за войны или стычки между соседями. В этом мире удивительно мало насилия, лишений, скорби и слез. Да, здесь нет самолетов и айфонов, нельзя посмотреть фильм или посраться в интернете, но в этом ли жизнь?

Простое лечебное зелье регулирует бешеное стремление человечества размножиться… и мир не разрывают на части. Однако, тут нет сахара и патоки, это не пряничная небылица, а живая планета, даже две. Просто на Орзенвальде есть… нормальные боги. Там, где Дахирим пытался изменить всё для своей личной выгоды, Лючия стабилизирует процессы… из любви к людям. Может быть, даже материнской?

Потому что её любовь включает и удары по жопе!

Так, стоп, я что? Ремень?

Эту философскую мысль додумать не вышло, так как вернулась хозяйка. Мурлыкая какую-то деревенскую мелодию, к себе в избу вкатилась Наталис Син Сауреаль, причем, как и полагается рачительной хозяйке, с руками полными ништяков и округлым задом вперед. Дальше, конечно, было сакраментальное: разворот по оси, свидетельство меня на девичьей кроватке, пустая тарелка из-под супа на столе, не менее пустые бутылки. Плюс широкая приветливая улыбка, конечно же.

— Привет! — поздоровался я, приветливо делая ручкой, — Я тут это… у тебя поживу. Вместо коз. Ничё?

Как оказалось, эльфу требуется прожить куда дольше, чтобы правильно уловить все семантические запутанности таких сакральных слов как «чё» и «ничё». Наталис девушка хорошая, но молодая, неопытная, склонная к импульсивным поступкам и неверным решениям. В произвольном порядке.

Скажите, вы когда-нибудь убегали… а, точно. Уже было. Нет, на этот раз я уходил гордо и медленно, а мне в спину неслись проклятия от слегка лишенной возможности двигаться девушки. Ну не мог же я прийти и ничего не сделать такой красотке? Конечно же, я озаботился несколькими подарками в виде заклинаний, готовых обезвредить любого агрессивного мага, который ворвется в домик к эльфийке с плохими намерениями! Ну и что, что они сработали на ней? Пусть скажет спасибо! Домик-то уцелел…

— О! — сказала идущая мне навстречу в сопровождении Кума Знайда, несущая с собой немалых размеров лукошко.

— Привет! — дружелюбно помахал я им рукой, — Наталис дома, только у неё вино кончилось.

— Ааа… — глубокомысленно кивнула деревенская девушка, тут же умело разворачиваясь на пятке, чтобы, практически не сбившись с шага, пойти назад. Кум так не сумел и обиженно посмотрел на меня.

Ну что я мог? Только пожать плечами. Кстати да, что-то этот бычара стал каким-то неприлично умным. Может, кто-то из моих домашних на него втихаря заклинания накладывает? Так-то животные умнеют, когда часто соприкасаются с магией…

В замке барона Бруствуда мне были рады даже одетому как бомж и босому. Быстро нашлись какие-то более-менее приличные шмотки и в самом скором времени мы с толстячком и его сияющим сыном, еле удерживающимся от того, чтобы не начать хвастаться, уже сидели за столом. В брюхе у меня булькал эльфийский суп, так что кушать получалось очень аристократично, а разговоры шли неторопливые и достойные.

Так я узнал, что карлы вовсю занимаются как установкой своего форпоста, так и налаживают отношения с нашим графом. Тот, в предвкушении от барышей, распорядился разбить несколько десятков новых садов фруктовых деревьев и распахать множество полей. Крестьяне сейчас, несомненно торжествуя, осуществляли его указ, не подозревая, что это лишь самое начало их захватывающего трудового приключения. Сам Ходрих похвастался малым закаточным кругом, что уже сообразили по моим чертежам карлы, а затем сообщил, что они бьются, пытаясь реализовать проект «стандартизации», который мы обсуждали с Аграгимом. Скорее всего, в форпосте, здание которого уже возведено, будет свой цех холодной ковки, где будут печататься совершенно одинаковые ёмкости под будущие продукты, что уйдут очень глубоко под землю.