– Головастики, мыши… – Джо даже головой затряс от отвращения. – А моя мама печет оладьи с кусочками ананасов или бананов… – Лицо у него погрустнело и вытянулось. Нижняя губа подозрительно задрожала.
– Джо, – с явным сочувствием обратился к нему Рэндальф. – Если оладьи с бананами так много для тебя значат, то, может быть… уже сегодня вечером…
– Дело вовсе не в оладьях! – вскричал Джо. – Дело в моих родителях! Я так по ним соскучился! И по близнецам… и даже по Элле! – Он глубоко прерывисто вздохнул. – Я хочу домой, Рэндальф!
Тот хлопнул Джо по плечу и поспешил заверить его:
– Поверь мне, мой мальчик, более всего на свете я хотел бы отослать тебя домой! Я все время ломаю голову над решением этой задачи, но пока что ничего не получается… – Он пожал плечами. – Впрочем, не теряй надежды, Джо! Чуть позже я непременно что-нибудь придумаю! Я просто уверен: на этот раз решение найдется!
Джо повесил голову. Он понятия не имел, сколько уже времени провел в Чвокой Шмари, поскольку продолжительность дня и ночи здесь менялась каждые сутки и невозможно было определить, сколько часов или минут прошло с того или иного момента. Он хорошо помнил, как в десятках различных ситуаций Рэндальф говорил примерно то же самое. «Решение найдется!» Но найдется ли? И с какой стати оно найдется именно в этот раз? Чем этот раз отличается от всех предыдущих? Джо уже собирался высказать Рэндальфу свои претензии, но тут услышал, что в дверь кто-то слабо царапается.
Рэндальф между тем уже уселся за стол.
– Неси-ка свои оладьи, старина Норберт! – велел он. – Я так голоден, что, кажется, могу съесть даже розового смердуна!
– Вы разве не слышите? По-моему, кто-то стучится в дверь, – сказал Джо.
Норберт нахмурился и поскреб в затылке.
– И верно, стучится, – сказал он. – Верно ведь, хозяин?
– Я ничего не слышу, – возразил Рэндальф.
– И я тоже, – поддержала его Вероника.
Однако в дверь снова постучали, правда, еще тише, чем в первый раз, и кто-то пронзительно тоненько чихнул: «А-ап-чхи!»
– Ты прав, – сказал Рэндальф. – У тебя отличный слух, мой мальчик, – настоящий слух героя-воителя! Открой, пожалуйста, дверь, Норберт.
Норберт отчего-то колебался.
– Ты думаешь, это дверь? – спросил он. – А мне показалось, что это…
– Ну, разумеется! Но ты все-таки открой дверь и не рассуждай! – начинал раздражаться Рэндальф.
В дверь постучали в третий раз и снова чихнули; потом последовал длинный усталый стон.
– Да открой же наконец дверь, Норберт! – приказал Рэндальф. – Немедленно!
Норберт протопал через всю комнату к двери и распахнул ее. На пороге в лучах низкого еще солнца темным силуэтом возник невысокий тощий эльф, мокрый с головы до ног; вода текла с него ручьями, на полу уже образовалась приличная лужа. Островерхий колпачок у него на голове украшала надпись: «Вооруженные силы Ч. Ш.».
Пришелец вытащил из насквозь пропитанной водой почтовой сумки размокший конверт и поднял его как можно выше.
– Оч-чч… Ап-п-чхи! Очень важ… Чхи! Очень важное… А-т-т-тс-тс-хи! Ап-п-чхи! Ап-п-чхи! – Он вытащил из кармана носовой платок, выжал его как следует и старательно в него высморкался. – Более дурацкого места для проживания вы, конечно, не могли выбрать! – возмущенно воскликнул он. – Надо же – самая середина озера! И вдобавок – висящего в воздухе! Вы даже представить себе не можете, сколько времени я до вас добирался вверх по водопаду! Мне, в общем-то, не свойственно жаловаться…
– Приятно слышать! – резко оборвал его Рэндальф. – А теперь давай сюда письмо.
– Отдам, но не тебе, – заявил эльф.
– Это еще почему, мелочь пузатая? – возмутился обиженный Рэндальф.
– Потому что на конверте написано совсем не твое имя! А Дирекция Эльфийской Почты не в силах впоследствии проследить судьбу тех писем, открыток, посылок и пакетов, которые вручаются не тому адресату, и нам строго…
– Но если ты явился по верному адресу, то письмо просто ДОЛЖНО быть адресовано мне! – сказал Рэндальф. – Если только не Норберту или Веронике.
Крошечный почтарик посмотрел на каждого по очереди и покачал головой. И на мгновение у Джо мелькнула сумасшедшая мысль: а вдруг письмо мне?
– Так КОМУ же адресовано письмо, в конце концов? – грозно спросил Рэндальф.
Эльф потупился, помолчал и пробормотал:
– Главному Волшебнику Чвокой Шмари, великому и благородному…
– Ну, это точно не тебе, Рэндальф, – не удержалась Вероника.
– Заткнись, Вероника! – машинально произнес Рэндальф.
– Великому и благородному Роджеру Морщинистому! – провозгласил эльф. – А ты, – и он с обвиняющим видом ткнул пальцем в Рэндальфа, – вовсе и не морщинистый! Ты, может быть, Роджер Толстый, но только не Морщинистый! И потом, – прибавил он, – эта канарейка называет тебя Рэндальф.
– КАНАРЕЙКА?! – вскричала Вероника вне себя от ярости. – Да как ты смеешь?
Рэндальф выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
– Я – Рэндальф Мудрый, – провозгласил он, – личный помощник великого волшебника Роджера Морщинистого, который, будучи… на каникулах, оставил меня заправлять всеми своими делами. – Он вырвал конверт у эльфа из рук. – И я уполномочен отвечать на все приходящие ему письма.
Эльф попытался отнять у него письмо, но Рэндальф оказался ловчее и спрятал конверт за спину. Эльф чуть не расплакался от огорчения.
– У меня будут большие неприятности, – сказал он. – У меня отнимут мою остроконечную шапку и значок.
– Не бойся, я никому не скажу, если, конечно, ты сам не проболтаешься, – успокоил его Рэндальф. – Пусть это будет нашей маленькой тайной.
– А как насчет канарейки? – подозрительно посматривая на Веронику, спросил эльф. – Ей-то можно доверять?
– Ну все, почтальонишка! Запомни, ты только что вручил свое последнее в жизни письмо! – угрожающе пробормотала Вероника.
– Она и клюва не раскроет, – заверил почтальона Рэндальф. – Верь мне, я ведь волшебник. А теперь – чтобы духу твоего здесь не было! – Он повернулся к людоеду. – Норберт, покажи уважаемому почтальону, где у нас дверь.
Норберт ткнул пальцем в дверь.
– Вот! – рявкнул он.
Когда эльф исчез, Рэндальф тщательно обследовал конверт.
– Какой элегантный, благородный почерк! – заметил он. Затем поднес конверт к носу и глубоко вдохнул. – И от него, если я не ошибаюсь, еще исходит запах розовых лепестков… Интересно, кто написал это письмо? Может, какая-нибудь колдунья… Или принцесса?..
– Почему бы тебе не вскрыть конверт? Сразу и узнаешь, – посоветовала Вероника.
– А потому, моя нетерпеливая пернатая подружка, что половина удовольствия от получения письма заключается в угадывании его содержания! – сказал Рэндальф. – Это ведь может быть все что угодно: любовное послание, денежный чек, поздравление….
– Или последнее предупреждение о необходимости немедленно выплатить долг, – заметила Вероника.
– Сейчас увидим. – И Рэндальф, сунув палец под клапан конверта, осторожно надорвал его вдоль верхнего сгиба и вытащил большую розово-белую карточку. – О, как дрожат от нетерпения мои пальцы! – воскликнул он и впился глазами в написанный на карточке текст. Брови его изумленно полезли вверх.
– Ну? – спросила Вероника. – Хорошие новости или плохие?
– Это приглашение… – растерянно сказал Рэндальф.
– Значит, хорошие, – заявила Вероника.
– От Рогатого Барона и его уважаемой супруги…
Вероника застонала.
– Боже, я, кажется, поспешила с выводами!
– Прочитай его вслух, господин мой, – попросил Норберт.
Рэндальф кивнул и откашлялся:
– «Дорогой Роджер Морщинистый…»
– Как ты можешь? Фу! – проворчала Вероника. – Читать чужие письма просто недопустимо!
– Заткнись, Вероника! – сказал Рэндальф. – Итак, где я остановился? Ах вот: «…Рогатый Барон, правитель Чвокой Шмари, Дальних Пределов и Великих Долин, всеми любимый, щедрый, веселый и остроумный, обожаемый своими подданными…»
– Продолжай, продолжай скорее! – Вероника просто сгорала от нетерпения.
Рэндальф нахмурился:
– Так-так-так, что там дальше? Ага: «…и его прекрасная и благородная супруга Ингрид…» Все это чушь собачья! Начнем вот отсюда: «…имеют честь пригласить Роджера Морщинистого и всех его товарищей-волшебников на бал, который устраивается бароном и баронессой в чудесном парке их дивного фамильного замка. (Найти нас очень легко: сверните налево от Гнилых Гор и следуйте показаниям собственного носа!)…»
– Ну, разумеется! – нетерпеливо воскликнула Вероника. – Всем известно, где находится его замок. А когда состоится бал?
– Ах да! – Рэндальф вновь обратился к письму и тут же вскричал: – О, Великие Луны Чвокой Шмари! Это же сегодня! В два часа дня! И они очень просят, чтобы бал открыл именно волшебник. Желательно, сам Роджер Морщинистый…
– Значит, они будут сильно разочарованы! – фыркнула Вероника. – Вот уж действительно придумали: бал в саду! Видели бы вы, в каком состоянии находится сад Рогатого Барона! Спорить готова: вряд ли кто-то в здравом уме захочет принять участие в подобном «празднестве»!
– Ты упускаешь главное, Вероника, – заметил Рэндальф. – Тому волшебнику, который разрежет ленточку и скажет несколько слов по поводу открытия бала, заплатят целых три золотых! И он может сколько угодно лакомиться бланманже! А у меня в кармане вряд ли отыщется даже медный грош, – печально прибавил он. – Нет, я просто не могу позволить себе упустить такую возможность!
– Но как же мы пройдем туда? – упорствовала Вероника. – Да и бал начинается уже в два часа, ты сам сказал.
– Начало полудня! – пропищал эльф, высовывая голову из-за дверцы настенных часов.
– А мы воспользуемся тем, что всегда позволяет нам перенестись в любое место достаточно быстро! – ответил на доводы Вероники Рэндальф.
– Только не крылатые сапоги!.. – побледнев, пробормотал Норберт.
– Иного выбора у нас нет, – твердо сказал Рэндальф.
Джо повернулся к Норберту:
– О чем это ты?
– Вспомни, что случилось в прошлый раз! – сердито набросилась на Рэндальфа Вероника. – Ужас какой! Некоторых волшебников учи не учи…