– Да заткнись ты! – закричал Рогатый Барон.
– Да за…
– Все! Немедленно отдай мне эту штуку! – И барон выхватил рупор у гоблина из рук. Потом повернулся к гостям. – Ну что ж, пусть кто-нибудь объяснит мне наконец, что тут происходит?
– Рэндальфа вызвали в Павильон Розовых Лепестков, – сказал Джо, выходя вперед, – и он туда вошел. – А потом вдруг в сад вломилась вся кухонная утварь, возглавляемая щипцами для сахара, и тоже исчезла в павильоне.
– Ты сказал, их возглавляли щипцы для сахара? – заинтересованно переспросил барон.
– Ну да. А потом буквально с небес упал дракон, схватил и шатер, и Рэндальфа, и всю кухонную утварь и улетел прочь.
– Но это же просто ужасно! – воскликнул Рогатый Барон.
– Еще бы! – со слезами на глазах подтвердил Джо. – Бедный Рэндальф!
– Нет, я имел в виду щипцы для сахара… – задумчиво промолвил Рогатый Барон. – Как мне теперь объясняться с Ингрид?
– А что же будет с Рэндальфом? – потребовал ответа Джо. Ведь вместе с исчезновением волшебника исчезла и его последняя надежда покинуть Чвокую Шмарь.
– УОЛТЕР!
– У меня и так забот по горло! – воскликнул Рогатый Барон. – И я не намерен заботиться о судьбе второсортного волшебника, угодившего в дурацкую переделку! Кроме того, насколько мне известно, ты же у нас герой-воитель, не правда ли? А я всегда полагал, что битвы с драконами – занятие как раз для героев-воителей.
– УОЛ-ТЕР!
– А теперь прости, но меня зовут дела. – И Рогатый Барон отвернулся от Джо и поспешил прочь. – Иду-иду, мой цветочек! – крикнул он на бегу.
И тут Джо заметил Норберта, который пробирался к нему сквозь толпу. На голове у людоеда сидела Вероника, а рядом бежал Генри.
– Привет! – крикнула пронзительно попугаиха. – Так ведь можно и вовсе не встретиться! Что случилось?
– Случилось ужасное, – мрачно сообщил Джо. – Рэндальфа унес дракон!
– Да что ты? – встревожилась Вероника. – Ах, старый глупый осел!
– Дракон? – простонал Норберт. – О нет! Только не это! – И он залился слезами.
– Поверь Рэндальфу, – не смогла удержаться Вероника, – и закончишь тем, что попадешь дракону на обед!
– Обед! – еще громче взвыл Норберт.
– Рэндальфа необходимо спасти! – твердо сказал Джо. – Кто видел, в какую сторону полетел дракон?
– У меня есть неплохая идея, – сказала Вероника и легко вспорхнула с головы Норберта. – Следуйте за мной! – Она полетела прямо к шатру, где до того шла игра в «Сломанный, пропавший, бесполезный».
И здесь Вероника сразу обнаружила то, что искала. Между траченным молью кардиганом и ржавой теркой для турнепса виднелся покрытый пятнами свиток. Джо поднял его, развернул и принялся читать:
– Три турнепса, полмиски травы, одна бутылка молока длинноногих коромышей… С такими списками в магазин ходят!
– Глупости! – отрезала Вероника. – Ты на другой стороне посмотри!
Джо перевернул свиток, и там оказалась карта Чвокой Шмари! Он сразу отыскал на ней и Зачарованное Озеро, и Гоблинтаун, где Рэндальф снаряжал его в доспехи героя-воителя, и Людоедские Холмы.
Вероника постучала клювом по левому уголку свитка.
– Вот здесь! – нетерпеливо сказала она. – Смотри внимательно!
Джо посмотрел туда и утратил дар речи. Ибо довольно большой кусок карты занимало изображение некоего неясного ландшафта, поверх которого четким изысканным почерком было написано всего три слова: ЗДЕСЬ ВОДЯТСЯ ДРАКОНЫ.
– Здесь водятся драконы? – пробормотал Норберт, весь дрожа. – Даже слышать неприятно!
– Мы должны немедленно отправиться туда! – заявил Джо. – Это наш единственый шанс!
– Ну, предположим, найдем мы этого дракона, – спросил Норберт, – и что нам с ним делать?
– Вот тогда и придумаем, – не слишком уверенно сказал Джо. – Все равно ведь выбора у нас нет.
– Джо прав, – сказала Вероника. – О, я знаю, вы можете сказать, что мы с Рэндальфом постоянно спорим! Ведь он такой капризный, эксцентричный, такой порой напыщенный, тщеславный и невыносимо самодовольный… а иногда слишком мрачный, неуклюжий, ленивый, жадный, жалкий… жить с ним вместе совершенно невозможно… – Она с трудом перевела дыхание и закончила: – Однако он – единственное, что есть у меня в жизни!
– Раз так, решено, – сказал Джо. – Мы немедленно отправляемся в пуль.
– И ты что-нибудь придумаешь, да? – плаксивым голосом спросил Норберт. – Еще до обеда?
– Верь мне, – мрачно сказал Джо. – Я ведь герой-воитель!
Прежде чем нашедший чайную ложечку гоблиненок сумел ею воспользоваться и помешать плевый чай, она успела незаметно выпасть у него из кармана и исчезнуть. И долго брела по булыжным мостовым, потом проскользнула в страшные скрипучие ворота, спустилась по огромным ступеням, тихонько позвякивая и вздыхая на каждой, и стала уходить все дальше и дальше от Гоблинтауна, сворачивая с одной тропы на другую и повинуясь той неведомой силе, что гнала и гнала ее вперед.
Спотыкаясь, падая и вновь со вздохом поднимаясь, она продолжала идти, постукивая по камням, увязая в грязи и оставляя в песке и пыли тонкую прерывистую линию.
На одном перекрестке ей удалось вскочить на телегу тролля, доверху нагруженную соломой. Клинк-кланк – ложечка прыгнула на колесо, с него – на край телеги и – у-ух! – упала в мягкую желтую солому, как на перину.
Она лежала там, наконец согревшись и очень довольная, а солнце посверкивало на ее полированной поверхности и изящно изогнутой ручке. И этот блеск привлек внимание одной из пролетавших мимо пернатых мышей, решившей сменить ночь на день.
Хлопая крыльями, точно в ладоши, пернатая мышь камнем упала с небес, вытянув ноги и разинув пасть. Затем, изящно развернувшись в воздухе и издав громкое то ли карканье, то ли кваканье, схватила блестящий предмет, лежавший на груде соломы, и снова взмыла ввысь.
Маленькая ложечка только вздохнула.
Далеко внизу раскинулась Чвокая Шмарь; сейчас, с такой высоты, она удивительно напоминала ту покрытую пятнами карту, которую только что рассматривал Джо: Благовонные Грязи, Зачарованное Озеро, Гнилые Горы.
Вдруг налетел резкий порыв ветра, и ложечка вся задрожала. Пернатая мышь крепче сжала когти, но, увы, слишком поздно: ложечка уже выскользнула из ее лап и падала, падала, падала…
Тинкль-клинк! Она наконец приземлилась. Потом с легким вздохом встала и оказалась прямо перед воротами замка Рогатого Барона! Дрожа от дурных предчувствий, ложечка бросилась вперед. За ворота, по гравийной дорожке…
Никого! Все исчезли! Чайная ложечка печально и устало вздохнула. И все же они определенно здесь были! В этом-то она, по крайней мере, совершенно не сомневалась. Ложечка повернулась, прислушалась… Да-да, вон там… Стараясь держаться в тени, она поскакала назад к воротам замка и дальше – на пыльные просторы высокогорья.
Звуки бала, продолжавшегося в саду, постепенно замерли вдали. Поднялся ветер, солнце садилось. Все ближе был вулкан Маунт-Бум. Вулкан пыхтел, свистел и временами взрывался своим оглушительным «Бум-м!»
Чуть впереди на дороге ложечка заметила еще четырех путников: людоеда, на голове которого сидел волнистый попугайчик, юного героя-воителя, пристроившегося у того же людоеда на плече, и собаку. Ложечка задрожала, ибо в памяти ее шевельнулось некое приятное воспоминание; прикосновение теплых пальцев, уют темного кармана… Да, это был тот самый юный герой, который тогда отыскал ее, отставшую от остальных…
Ложечка тихо звякнула – тинкль-тинкль – и, собрав последние силы, поспешила за ним.
5
Четкий силуэт дракона возник на фоне закатного неба. Дракон камнем упал вниз и приземлился у самого входа в пещеру, швырнув тяжелый узел на землю, и, если можно так выразиться, вытер пот со лба. В узле что-то звякнуло, но дракон на него даже не взглянул и преспокойно уселся отдыхать.
Над головой у него упорно кружилась пернатая мышь. Дракон поднял чешуйчатую башку и одним узким языком пламени опалил назойливой нахалке хвост. Мышь, пронзительно вереща, тут же метнулась прочь, а дракон на всякий случай осмотрел небо и искореженную бесплодную землю окрест – вдруг объявятся еще какие-нибудь непрошеные гости.
Таковых пока не было.
И все же безопасность никогда не бывает излишней! А потому дракон схватил огромный дребезжащий узел когтистыми передними лапами и поволок его поглубже в пещеру. Он довольно долго полз на брюхе по низкому длинному туннелю и наконец оказался на месте.
Здесь было тепло, дымно и пахло серой. Слабое красноватое свечение лавы, бушующей в недрах горы, проникало сквозь трещины в высоких сводчатых стенах. Поблескивая в этом неярком свете, высилась огромная груда сокровищ. Дракон даже замурлыкал от удовольствия, завидев ее, и, подойдя поближе, нежно потерся о некоторые особо любимые предметы.
Чего только не было в его сокровищнице: золоченые шлемы и ржавые краны от бочек с вином, украшенные самоцветами царские короны, рыцарские мечи, бронзовые соусники, деревянные щиты с изображениями каких-то древних богов или героев, множество самых различных орденов и медалей, кольца и браслеты, кровати с балдахинами, драгоценные тиары и пустые жестяные банки! А чуть дальше, у стены и совершенно отдельно от остальных предметов, стояла золотая волшебная арфа и тихо плакала.
Приглушенный металлический лязг, доносившийся из узла, стал громче, и тогда одним движением длинного когтя дракон прорвал ткань бывшего Павильона Очарования, и кухонная утварь так и посыпалась на каменный пол.
Глаза дракона заблестели от удовольствия при виде столовых приборов, которые, точно стадо на лугу, разбрелись по пещере. Прекрасные ножи, великолепные горделивые вилки, прелестные чайные ложечки… и самое лучшее – серебряная яйцерезка! Вдруг из мешка полетели вертела и терки, формочки для вафельных трубочек и шипцы для сахара, а потом, весь утыканный серебряными зубочистками и мелкими вилками, безнадежно запутавшимися в его густой бороде и шевелюре, оттуда вывалился… волшебник!